буквально переполняют. Хочется заново испить горькую чашу свалившейся как снег на голову второй жизни. И одновременно день за днем ощущаю в себе незаметные изменения. Поступь становится уверенней, взгляды по сторонам более испытывающими, мысли глубже. Две жизни, забранных силой холодного оружия, неведомым образом впитанные моей сущностью, прорастают в ней незримыми ростками. К добру ли это или рано, или поздно принесет мне зло?

Но, опять же, именно опыт Оборотня помог выиграть схватку в башне Старого Тоомаса. Движения клинка были отточены и точны. Противник явно не ожидал подобного мастерства и подобрал себе не то оружие и латы. Что еще я забираю из сущности чужаков кроме их умения сражаться? И что самое главное — когда и при каких обстоятельствах это всплывет?

От сумбурных мыслей в башке можно поехать кукухой. Спасают учеба и друзья. С Настей мы виделись после поездки пару раз и мимоходом. Девушка была на редкость задумчивой. Что-то решает для себя? Мне с ней на удивление было хорошо, такое со мной раньше случалось лишь в молодости. Будем вместе и ладно! В противном случае пригодился будущий прошлый опыт. Если у тебя ни разу не случалось разбитого сердца, то ты не ощутил полноту бытия. Страдания и боль — такие же кирпичики мироздания, как радость и счастье. Секрет жизни — установка баланса.

— Вань, чего застыл?

Андрюха, как всегда, улыбчив и подвижен. На его лице за минуту сменяется куча выражений. Он вечно где-то пропадает и неизвестно откуда выныривает.

— Да так. Мозгам даю расслабиться.

— Сегодня в подвал пойдешь?

Прикидываю. Вроде никаких срочных дел нет. На Васильевский ехать не надо, просто позвоню Маше. Кстати!

— Наверное. Так чего, с университетскими девчонками контачится?

— А они как, ничего?

— Нормальные. И много ленинградок.

— Тогда заметано! Я в теме.

Внезапно неподалеку раздается требовательный голос.

— Маклодов, подойдите, пожалуйста.

И почему я не удивлен? Товарищ Маслов собственной персоной. У нас в деканате он курирует посещаемость и воспитание.

— Да, Евгений Миронович.

— Маклодов, ты вот почему такой? Государство дало тебе возможность учиться бесплатно. Обеспечило общежитием и стипендий. А ты позволяешь себе прогуливать занятия. Анна Михайловна и Глеб Сергеевич жалуются на твою посещаемость.

Стою с повинной головой и прокачиваю вопрос в памяти. Ну, точно!

— Евгений Миронович, давайте я к вам зайду черед полчасика и все объясню.

— Да?

Замдекана смотрит на меня подозрительно, но соглашается. А куда ему деваться?

— Вот.

На столе волшебным образом возникает чудо советской винодельческой промышленности марки КВ. Слабость Евгения Мироновича к коньячным напиткам мне известна.

— Иван, ты совсем обнаглел?

— Почему? — возмущаюсь искренне. — Прекрасный напиток.

— Это…!

— Подарок. От второго курса на ваш день рождения.

Замдекана ядовито улыбается:

— У меня он в декабре.

— Так мы заранее, со всем уважением.

— Какой наглый студент пошел! — бутылка также незаметно исчезает. — Что, халтуры нашел?

— Ага, — горестно вздыхаю. — Приходится.

— Понятно. С преподавателями сам договаривайся о зачете.

— Спасибо!

Хоть какая-то польза от памяти из будущего. Я ведь не помню ни цен на акции, курсы валют, их изменения в последующем. Ни сколько стоит золото. Золото! Не пора ли вскрыть тот тайник на Петроградке? Если события будут развиваться в подобном ключе, то золотые монеты мне понадобятся. Вернее, кэш полученный продажи оных. Останавливаюсь. Почему именно золотые монеты? Это мне так подсказывает память убитых противников? В том мире в ходу золото? Успокойся! Оно везде в ходу. Часть монет я смогу продать через Моисеича. Мне он не откажет. Решено, завтра отвезу в тот дом инструмент и халат. Осталось их достать. Но есть еще одна мыслишка и потому сегодня я точно иду на тренировку.

Кто знал, какие странные события произойдут перед этим.

Меня отчего-то постоянно тянет сюда. К Александрийскому столпу. Кроме видения в первый же день моего пребывания в тутошний призрачном мире, мне ни разу не виделся Тот мир. Приземистый дворец в зеленоватом ореоле. Высоченный обелиск с кельтским крестом наверху. Крестом? Ох, как мою память крутит. Это же не мои собственные воспоминания! Я уже более осторожен. Двигаюсь около стены, и потому внезапные остановки никому не мешают. Обуреваемый чувствами, играюсь с «фильтрами». Не срабатывает! Вижу лишь обычный серый осенний день. Низкие тучи готовятся брызнуть мелким дождиком. В проходе ветрено, невольно ёжусь и внезапно натыкаюсь взглядом на женщину.

Вернее сказать, благородную даму. Осанка, посадка головы, величественная походка. Как будто она из другого мира. Вот и разгадка! Осторожно наблюдают за дамой дальше. Она с любопытством озирается по сторонам. Странно, возраст, так сказать, на лице, но глаза молодые. И еще. Создается такое ощущение, что в обычной одежде конца двадцатого века она чувствует себя некомфортно. Маскировка. Все-таки Александрийский столп — это портал? Тогда почему я его сейчас не вижу? Ладно, будем проходить квест поэтапно

— Мадам, как вам здешняя архитектура?

Незнакомка как будто вовсе не удивляется. Лишь в глазах заиграли смешинки.

— Не слишком ли велика разница в возрасте для подобного рода знакомства, молодой господин?

— Здесь не говорят господин, мадам. Используют слово товарищ.

— Товарищ, то бишь помощник, — она пробует слово, как гурман новое блюдо. Затем тряхнула головой и пристально уставилась на меня. — Архитектура в сем граде поистине великолепна! Не зря славится везде.

— Я был бы вам благодарен, если бы вы приоткрыли завесу, что спрятана за вашими словами.

Смотрю на пришелицу из чужого мира внимательно. Человек как человек. Чуть за пятьдесят, мне было больше. Лицо ухоженное. Макияж присутствует и довольно грамотный. Волосы спрятаны под замысловатой формы шляпкой. По ней я в первую очередь и определил, что эта женщина не отсюда. Палитесь, господа чужаки.