младшего брата, она всегда помогала ему. Но только раз она любила и была счастлива как обычная женщина. Но все остальные сказки или легенды не беспочвенны: работала Мать, а славу пожинала очередная Ригведа. И мощь земных Ригвед становилась всё больше, знания глубже, а популярность в Галактике, да и во Вселенной росла. Ригведы были носителями и хранителями знаний. Они помогали Ра воспитывать человечество, готовя его к вступлению в Галактическое Сообщество. А их посланцы в Галактику готовили Галактический разум к слиянию двух Вселенных. Работа трудная и опасная, она унесла уже много ценных жизней. Звёздный народ и высшие существа Галактики много вложили в историю Земли. На Земле самый лучший генофонд во всей Вселенной. И настало время Земле делиться своим богатством с Галактикой. Мать первая отдала своего сына Галактике. Теперь Мирракс увезёт с Земли Ригведу. Мирракс — мощная личность. Значит, в ближайшие века всё будет идти по плану.

Она улыбнулась, потому что стояла на земле. Снова проведя ритуал общения, она сказала:

— Земля, ты должна мне ещё полчаса. Верни меня на момент рождения моего сына.

И оказалась в своём доме. Она быстро нашла тайничок, куда сбросила лишнюю энергию мальчика, и перекачала в синий камень, который вытащила из обложки книги. Спрятала камень. И только потом позвала мужа и положила ребёнка ему на руки.

Она оставила себе полчаса счастья. Всего полчаса среди каторжного труда тысячелетий. Через полчаса она очнулась в той же позе крестом на земле. Из глаз выпало несколько слезинок, и она прошептала:

— Спасибо, Земля. Копи силы. Я приду когда-нибудь ещё и в долгу у тебя не останусь.

Она встала, сменила платье Василисы на плащ, и медленно вошла в город. Она проходила мимо ювелирных мастерских, подолгу стояла перед ними и снова шла дальше. Наконец, она остановилась перед маленьким двориком на окраине города. В глубине двора стоял сарай с трубой. Она открыла калитку, пересекла двор и вошла в сарай. В глубине, у окошка, сидел ещё не старый мужик и что-то плёл из золотых нитей. Видно было, что он пьян.

— Это ты Сенька Грохот? — спросила она с порога.

— Ну я. А что?

— Я когда-то знала твоего прапрадеда, — даже для пьяного остальных три "пра-" было многовато.

Он поднял свою голову от работы и с интересом посмотрел в её сторону.

— И что?

Она откинула капюшон и подошла ближе. Он развернулся к ней и уставился во все глаза.

— Смерть моя пришла, что ли? Раз знаешь моего предка в пятом колене, Сеньку Грохота, значит, Смерть. Красивая. С такой пойду.

— Вижу, ты смерти не боишься. Но я не твоя смерть. Я принесла тебе работу.

— Работу, говоришь? — он сразу заговорил по-другому. — Показывай.

Она протянула ему синий камень. Он осторожно взял его двумя пальцами и поднёс к окну. Долго его рассматривал, потом положил камень на край своего рабочего столика, повернулся к ней и упал в ноги.

— Прости, Василиса, не признал. Народ нынче в сказки не верит. Что с камнем делать хочешь?

— Хочу разрезать его на три части и сделать три кулона.

Он уже стоял перед ней, трезвый как стеклышко, и прямо смотрел на неё своими большими и совсем молодыми глазами.

— Всё-таки убить меня пришла. Я только коснусь этого камня резцом, сразу жизни лишусь. Да и нет у меня такого инструмента, чтобы его разрезать. Давно деды всё растеряли или попрятали. И материала нет, чтобы эту энергию держать. Золото — тьфу, испарится за год.

— И инструмент дам, и металл, и сама подмастерьем буду. Времени только мало: три дня и три ночи. Заплачу тоже хорошо.

— Ну, если так, чего время терять? Действуй. А я пойду камень на солнце разглядывать.

Он вышел в дворик, поднял голову, поставил камень между глазом и солнцем и долго смотрел в него. Когда он вернулся, его сарайчик сиял как маленький заводик по изготовлению суперчистой оптики. Сенька и глазом не повёл, и вроде не заметил, что одежда на нем другая и даже перчатки на руках супертонкие. Он сразу подошёл к большому микроскопу и положил камень на предметное стекло.

— Смотри, Василиса. Не поверил я тебе, что этот камень можно на три части резать, но ты права. Уже и размечено. Даже определено, какая часть кому, не перепутаешь. Теперь твоя работа. Дели энергию на три части и смотри, чтобы на разметке ничего не было, мне и энергии самого камня с лихвой хватит.

И пока Василиса колдовала над камнем, он взял резак, который лёг в руку, как там и родился. Сенька подошёл к своему столику, который тоже преобразился. Да и окно теперь было через всю стену. Он выбрал из коробочки камушек, с виду похожий на алмаз, закрепил его, нажал на кнопку. Тонкий, почти невидимый луч начал срывать ненужные участки. Сенька радостно вздохнул. Подошла Василиса.

— Я сама буду его держать. Режь.

Долго они возились, но разрезали камень. Даже маленьких крошек не осталось.

— Не переживай, всё, что в коробочке, тебе оставлю.

— Там, конечно, немало. Но этот — невиданный красавец! — восхищенно разглядывая все три части, проговорил Сенька. — А чего ты ко мне пришла? Сама не могла всё сделать?

— В том-то и дело. Сделать это должен человек. И сделать это нужно здесь, на Земле. Чем больше любви в свою работу вложишь, тем больше сила камня будет. Я же сказала, хорошо заплачу.

— Премудрая, а дура, — сказал он беззлобно и бесстрашно. — Да поработать мастеру с таким камнем — само по себе награда.

Так и проработали они три дня и три ночи. Наконец, три прекрасных кулона в изящных футлярчиках лежали перед ними на столе. Василиса смотрела на них с восхищением. Мастер, стоящий рядом, — с грустью. И вдруг все три кулончика хором и громко выкрикнули:

— Спасибо, Семён Семёнович! Будь здоров и живи долго!

Сенька так и грохнулся в обморок. А когда очнулся, Василисы уже не было, а мастерская осталась. Он хотел выскочить во двор, но бежать пришлось долго. А когда он всё-таки выбрался на улицу, то увидел, что вышел из большого дома. Двор был окружён хорошим забором, хорошо ухожен и засажен цветами и деревьями. Он вышел за забор. Оттуда всё выглядело просто замечательно. А на стене висела табличка: «Ювелирный мастер Семён Семёнович Грохот».

Сенька заплакал, молча, смахивая слезы, вернулся во двор, закрыл калитку. Остановился, поклонился и тихо сказал:

— Спасибо, Василиса. Ты щедро мне заплатила.

А Василиса была уже далеко. Она стояла на утёсе и смотрела, как далеко