Тихонько приблизившись к сидевшему за небольшим бугорком Царькову, Андрей опустился рядом с ним на расстеленный на земле коврик.

— Как тут у вас обстановочка? — спросить что — либо более путное в голову не пришло.

— Да так, — Царьков неопределённо пожал плечами, — пока тихо.

— Скоро должны подойти наши, помнишь?

— Угу, — сержант смахнул ползущую по рукаву козявку и кинул взгляд в сторону посапывающего во сне Иванова.

— А где Степанов? — Андрей повертел головой в поисках третьего разведчика.

— Вон там, — кивнул Царьков, показывая куда-то за спину сидевшего на коврике лейтенанта.

Андрей повернулся и едва сумел рассмотреть залегшего в корневищах дерева рядового Степанова. Со всех сторон окруженный воткнутыми в землю ветками, Степанов лежал на земле и, укрывшись куском маскировочной сети, полностью сливался с окружающей местностью. И лишь только самый кончик ствола снайперской винтовки, торчавший снаружи, выдавал присутствие разведчика.

«Неплохо, совсем неплохо», — глядя на неподвижно застывший контур, подумал Андрей. — «Недаром я столько времени потратил с ними на изучение способов маскировки. Растут парни, растут».

— Скорее, что ли бы, пришли, — Царьков задумчиво провел рукой по подбородку. Давно не бритая щетина словно жёсткая щетка зашуршала по его ладони.

— В ПВД поскорее добраться хочешь?

Вопрос был риторическим, Царьков пожал плечами, но всё же ответил.

— Обсушиться бы. А то уже задолбало…

— Сегодня вечером обсушимся.

— Обсушимся, — подтвердил слова лейтенанта Царьков, потом, посмотрев вдаль, хмыкнул: — Если повезёт.

— Да, если повезёт. — Так же тихо согласился Соколов и, замолчав, принялся всматриваться в просветы между деревьями. Снова наступила обволакивающая сознание тишина. Маленькая серенькая птичка, спикировав с верхушки дерева, приземлилась на ветку орешника, нависающую прямо над плечом Царькова, и с деловитым видом походив по ней туда — сюда, спорхнула вниз, прямо под ноги неподвижно замершего Соколова. Андрей, по-прежнему ведя наблюдение, краем глаза покосился на снующую у ног птичку. Спугнуло её появление радиста Саюкина. В руках он тащил радиостанцию. Автомат, закинутый на плечо, болтался из стороны в сторону.

— Первая рота на связи, — сказал он, опускаясь на корточки. — Вас просили позвать.

— Так позвал бы, чего радиостанцию с места на место таскать.

— Да я вот подумал…

— Давай, подумал он, — продолжая беззлобно ворчать, Соколов взял гарнитуру и нажал тангенту. — «Август» для «Ворона», «Август» для «Ворона», приём.

— На приёме.

— Чего хотел? Приём, — рассусоливать по связи не дело.

— Оставайтесь на приёме, мы уже подходим. Как понял меня? Приём.

— Понял тебя хорошо. Остаюсь на связи. — Лейтенант, отпустив тангенту, протянул гарнитуру всё еще сидящему на коленях Саюкину. — Держи.

Шло время. Усилившийся ветер в конец разметал остатки ночного тумана и, прорываясь сквозь ветви деревьев, сбивал на землю уже слегка пожелтевшие листья. Прямо напротив сидевшего в засаде Соколова из-за деревьев выскочила косуля. Не добежав до разведчиков метров тридцать, она остановилась. Андрей едва слышно цокнул языком. Прянув ушами, косуля изогнула шею и испуганно повертела головой из стороны в сторону.

Невольно заглядевшись на это столь удивительно красивое животное, Андрей на какое-то время забыл, что он по-прежнему на войне. Где-то неподалеку с треском полетела вниз обломившаяся ветка. Косуля вздрогнула всем телом и огромными скачками помчалась дальше. Снова заморосил дождь. Андрей накинул на голову капюшон и зябко поёжился. В душе появилось непреодолимое желание поглядеть на часы. Он уже начал подносить к глазам руку, когда среди деревьев мелькнула человеческая фигура.

— Командир, — тихо позвал Царьков, показывая рукой в том направлении.

— Вижу, — одними губами ответил Соколов и поднёс к глазам висевший на груди бинокль. Фигуру и походан шедшего впереди всех Димарика — контрактника первой группы первой роты спутать с кем-то другим было не возможно, но всё же Андрей дождался, когда на горизонте нарисуется ещё парочка-троечка бойцов, и только после этого повернулся лицом к сидевшему рядом радисту.

— Свяжись, с «Вороном», скажи, что мы их видим.

— «Ворон», мы вас видим. Как меня понял? Приём.

— Понял тебя, «Август», понял. Пусть кто-нибудь выйдет навстречу. Приём. — Саюкин вопросительно уставился на своего командира.

— Скажи: сейчас выйдем, — бросил Андрей. Радист кивнул, и вновь выйдя на связь, передал слова, сказанные лейтенантом.

Сам же лейтенант тем временем поднялся с коврика и, встав в полный рост, двинулся навстречу поднимающимся вверх бойцам из группы лейтенанта Малышева. Его заметили. И без того решительный шаг Димарика стал ещё более размашистым. Вскоре уже стала видна вся идущая первой первая группа. Следом за ней из глубины леса потянулись и бойцы старшего лейтенанта Курагина. Шедший в ядре командир «Ворона» старший лейтенант Курагин поднял руку и приветливо помахал ей в воздухе. И почти в этот же момент Андрей увидел, как под одним из бойцов, шедших за спиной старшего лейтенанта, вспух черный клуб дыма. Звук взрыва ударил по ушам и, разделившись на сотни отголосков, затерялся где-то в переплетении уходящих вдаль хребтов. Крик боли и отчаяния понёсся ему вслед. Приподнятый взрывом боец повалился на землю. На мгновение всё замерло. И следом бойцы опустились на корточки и, вытащив щупы, принялись прощупывать окружающую их почву. Курагин, почему-то забыв установленные правила, рванулся к стонущему от боли бойцу. Шедший рядом с раненым боец уже накладывал тому жгут.

— Чуть ниже, — донесся по Андрея встревоженный голос Курагина. Следом Андрей увидел, как тот наклоняется и делает лежавшему на земле бойцу укол обезболивающего.

— Чёрт, вот гадсво! — Андрей зло пнул ногой росшую у корней бука поганку и широким шагом направился к замершим на месте группам.

— Идите за мной, — Соколов отчего-то был уверен, что сможет провести разведчиков, минуя все мины, даже если их здесь оставалась целая сотня.

— Смирнов, рюкзак Степанцова на спину! — Курагин, почти машинально сорвав листву с ближайшего деревца, пытался оттереть руки от запачкавшей их крови. — Андреев, свой рюкзак Леонидову. Сам Степанцова на горбушку и вперёд. С носилками разберёмся позже. Я же сказал: к группе Соколова поднимемся и разберёмся. Всё, живо. Поднимаемся.

Пять минут спустя командиры групп и шедший вместе с «Вороном» — группой НИС батальона лейтенант Кривенский собрались в центре организованной Соколовым дневки, чтобы обсудить дальнейшие действия. Впрочем, особо обсуждать было и нечего.

— Моя группа пойдёт первой, — на правах старшего по званию предложил старший лейтенант Курагин. — В центре пойдет Малышев с раненым, а замыкаешь, Андрей, ты. Выходим через двадцать минут. Возражения есть?