– Нет, – Жорик старался говорить спокойно, но чувствовалось, что мои слова его задевают. – О том, как ты будешь смотреть в глаза содержателю притона, я не думал. Думал о том, как он мог смотреть тебе в глаза. Наверняка прикидывался другом и подсчитывал при этом, хватит ли у тебя денег, чтобы оформить у него заказ. Прикидывал, стоит ли ловить тебя на крючок. Ты ведь барышня одинокая. Николаша не мог не заподозрить в тебе потенциальную клиентку…

– Глупости! Даже если так и он предложил бы, я бы отказалась.

– Катерина, поверь, я хорошо в свое время изучил методы Николая. Ты не смогла бы отказаться – он открылся бы только тогда, когда ему стало бы за что тебя зацепить. Хочешь пример? Одна особа, известная как женщина семейная и порядочная, жена одного выдающегося бизнесмена, стала клиенткой Клюшки. Почему? Да потому что один из сотрудников Николая соблазнил ее и пригрозил обнародовать сей факт. Пришлось согласиться оплачивать его услуги в течение всего последующего проводимого ею на курорте времени.

– Опять шантаж?! – во мне крепла уверенность, что других средств достижения целей в мире просто не существует.

– Ну да. Только в очень ненавязчивой форме. Парень шептал женщине слова любви, жаловался на собственное подневольное положение. Мол, он бы и не хотел, но шеф… В общем, пудрил мозги по полной программе.

– Ко мне бы Клюшка приставать не стал, – уже не так уверенно заявила я. – Мне нечего терять. Я не слыву порядочной и семейной, – почему-то затрагивать эту тему было до крайности неприятно. – Кстати, ты по-прежнему не отвечаешь на вопросы.

– Ладно. Буду отвечать. Ты говоришь, что я издеваюсь над людьми… Возможно. Но в данной ситуации это был единственный метод добиться правды. С тобой бы Клюшка перестал откровенничать, едва узнав об опасности, угрожающей его секретарше. Эти люди могут помогать кому-то, только если трясутся от страха.

– Ну, пошел бы к Клюшке без меня!

– Кто б меня туда впустил! Охрана бы радостно сообщила, что Николаша спешно смылся по делам или еще что-то…

– Тогда вызвал бы его к себе!

– Рядовому оперу не так-то легко вызвать к себе известного бизнесмена. И группу захвата, – Жорик покрутил пальцем у виска, – даже самую, как ты говоришь, хиленькую, под такое дело никто не даст. Кроме того, удостоверение мое липовое. Из органов я действительно вылетел, причем уже давно. – Я мысленно прокричала «ура». – Понимаю, что подпортил ваши с Николашей отношения, но мне казалось, что после того, как ты узнаешь, кто он на самом деле…

– Все равно! – не унималась я, хотя уже находилась в гораздо более миролюбивом расположении духа. – Кем бы он ни был – он мой приятель. Друг юности. Ты не имел права так подставлять меня. Мог бы рассказать мне все с самого начала, и мы бы придумали вместе, как вытянуть из него информацию.

В глазах Жорика вдруг промелькнула искренняя растерянность.

– Ты знаешь, я не подумал, – он пожал плечами, как бы извиняясь. – Я вообще не привык делиться с кем-то планами. Тем более с женщиной… – Памятуя мою реакцию на подобные высказывания, Жорик быстро схватил меня за руку. – Только не вздумай опять обижаться и уходить. Я не хотел тебя задеть. Я помню, что ты привыкла осознавать себя личностью.

Не совсем поняв, была последняя фраза издевательством или оговоркой, я на всякий случай вырвала руку. И раздраженно поправила:

– Я говорила не о себе! Я привыкла, что окружающие видят во мне личность, а не…

– Какая разница! – отмахнулся экс-опер.

Я отвернулась.

– Кстати, я как раз собирался рассказать тебе, почему взялся за это дело, – намеренно интригующим шепотом проговорил Жорик, многозначительно вскинув брови.

– Рассказывай, – любопытство моментально приглушило все остальные мои чувства.

– Изначально, когда Силенская только-только изложила суть проблемы, я согласился помочь лишь потому, что в деле фигурировал клуб знакомств. С Николашей, как ты знаешь, у меня давние счеты – он все-таки существенно подпортил мне в свое время отношения с начальством.

– Ты хотел отомстить?

– Что-то в этом роде, – Жорик нехорошо прищурился, и я на всякий случай отодвинулась чуть подальше. – Не люблю я его. И конечно, с радостью помешаю нагло наживаться на чужом одиночестве… А может, я сам себе вру. Знаешь, есть внутри меня некто, кто страстно хочет быть хорошим и постоянно ищет оправдания собственным недостаткам. Может, действительно просто хотел отомстить, вовсе не задумываясь о благе мира…

Мне вдруг стало приятно, что не одна я состою из массы враждующих между собой в потаенных уголках моей души персон.

– Однако потом, – продолжал Жорик, – когда я услышал требуемую шантажистом сумму и понял, что это не Клюшкин уровень…

– Почему? – перебила я. – Думаешь, на своих мальчиках он зарабатывает больше?

– Клюшка – умный человек, он прекрасно ориентируется в материальных выгодах дел такого рода. Репутация Силенской стоит значительно дороже десяти кусков. Кроме того, Николаша отлично понимает, насколько рискованно подобное мероприятие и насколько плачевно не только для шантажиста оно может закончиться… У Силенской солидная крыша.

– Зачем тогда она обращается за помощью к нам, а не к своей крыше?

– Вот уж не знаю. Но уверен, что шантажист этого предусмотреть не мог. В общем, когда стало ясно, что это не Николаша, я, по-хорошему, должен был бы забросить это дело, но…

– А кто? – решилась напрямую спросить я.

– Тьфу! – разозлился Жорик. – Ты дашь мне договорить? Я тут, можно сказать, душу обнажаю. Что – кто?

– Шантажист кто? Я знаю, ты думаешь, что «кошка», – раз напарником Александра была она, то она же и шантажист, – но мне, если честно, ее жалко. Давай не подозревать ее, пока не будет веских доказательств.

– Не знаю, – Жорик хмурился. – «Кошка» твоя говорит, что ничего о шантаже не знает. Выходит, Александр действовал сам или с каким-то другим напарником. Впрочем, мы не имеем права верить словам Леры. С одной стороны, ей этот Александр – как кость в горле, не меньше, чем для нас. Она его просто боится до смерти. Если мы умудримся взять брата, не подставив Леру, она будет просто счастлива. К тому же я пригрозил ей засадить ее за решетку. А в случае поимки Александра обещал оставить на свободе. Если братец сам, конечно, ее не заложит. С другой стороны – тебе вчера звонили с угрозами из офиса Клюшки. Звонил, скорее всего, Санька, а впустила его в кабинет и рассказала о том, что ты расследуешь дело об ограблении Силенской, «кошка».

– Действительно! – Я разрывалась между желанием оправдать «кошку» (люди сложной судьбы всегда вызывали у меня жалостные чувства) и пониманием того, что вообще-то она очень даже виновата и просто так снимать с нее подозрения было бы совершенно непрофессионально. – Можно ли ей доверять после такого?

– Таким, как она, нельзя доверять в принципе, – «утешил» меня опер. – Они действуют только так, как им выгодно… И потом, баба – существо подневольное. Ей Санька пригрозил, что со свету сживет в случае чего, вот она и была постоянно на шухере. А потом я пригрозил, что засажу ее за решетку, а ребенок в детдом попадет. Думаю, «кошка» справедливо рассудила, что мои угрозы страшнее. Да и выгоды от сотрудничества со мной для нее явно существеннее. Пока будем считать, что она рассказала все. Так вот, я все хотел сказать, что не бросаю это дело потому…