И он сразу напрягся. Автоматически подался вперед. Скрестил руки на груди и свел брови. Ласточка моментально отреагировала. Шагнула назад, подальше и отзеркалила жест Борислава.

Да мать твою!

Беркут медленно расцепил руки и развел их, словно демонстрировал: вот, я опять открыт.

Ласточка прищурилась и сообщила:

– Я подумаю.

Беркут с минуту смотрел и размышлял над тем, как же хочется взять ее на руки. Посадить к себе на колени. Пленить. И приручать, как дикого зверька.

Что-то теплое скользнуло в живот и растеклось от солнечного сплетения.

Не возбуждение. Что-то новенькое.

Беркут заставил себя отлепить взгляд от ласточки, которая настороженно отступила к окну и выжидала. Словно боялась его действий. Опять вся подобралась, подобно спортсмену на низком старте.

Поэтому Беркут крутанулся на пятках и, преодолев желание обернуться на ласточку, торопливо рванул из комнаты.

А спустя пару минут услышал, как стукнула дверь Али. И приоткрыв дверь в свою комнату, где засел, словно в засаде, услышал женские голоса сверху.

Подружки нашли друг друга.

* * *

Аля

– Тише! Он же услышит! – шикнула я на Ирину – уж больно она разошлась.

Мы азартно разбирали ее вещи, чтобы затем приступить и к моим. Раскладывали по полочкам большого шкафа из красного дерева, близнеца того, что ждал меня на втором этаже.

– Да бро-ось! Он наверняка подслушивает! Мужики еще более любопытны чем женщины! Просто не признаются! – хихикнула Ирина, последовательно складируя свои ажурные бюстгальтеры и трусики в удобный ящик гардероба.

– И поэтому ты говоришь погромче. Чтобы он не напрягался? – осуждающе уточнила я у Ирины.

– Я просто говорю. Как привыкла. Да признай же – шикарный мужик! Слушай я бы с таким…

Ирина повела бедрами, словно танцует ламбаду и задорно мне подмигнула.

– Вот давай ты с ним «и».

Я передразнила подругу и отзеркалила ее движения.

– Кто б возражал. Только этот мужик на меня даже не смотрит. Даже когда я с ним разговариваю, заметь, он все равно смотрит на тебя. Он как будто вообще больше никого не видит.

– Да прекрати говорить ерунду!

Я чувствовала, как по щекам разливается жар.

– Бе-бе-бе! – по-детски хихикнула Ирина. – Он прямо сказал: хочет сделать тебя своей.

– Я тоже слышала! – вспылила я. – И ты сразу думаешь, что он хочет сделать меня своей женщиной. Типа женой и прочее.

– Ну не кухаркой же!

– Нет! Своей любовницей. Трахнуть он меня хочет, вот что!

– Ну, конечно! Как я сразу-то не прочухала! Всякий мужик столько возится с женщиной, с ее подругами, – Ирина ткнула пальцем в себя и принялась раскладывать блузки, развешивая те, что мнутся, на плечики. – С ее ребенком и даже с ее дальней родственницей. И все только, чтобы немножечко поразвлечься. Кто б сомневался.

– Он обошелся бы и без этого! Если бы поимел меня просто так.

– Да, когда он пытался поиметь тебя просто так?

– Сегодня ночью! Вроде бы я тебе подробно об этом рассказывала!

– Фигасе! Мужик спас тебя от тех бандюг. Наподдавал им, судя по раскрашенным и расквашенным рожам. Меня дотащил до дома. До пятого этажа! Привез тебя к себе. Помыл, выдал чистую и целую одежду, которая стоит, как сотни тех шмоток, что тебе те ублюдки попортили. Сам, лично уложил спать. И все это, чтобы потрахаться?

– Ну может у него такие извращенные привычки? Сколько мы знаем этого Беркута?

– Знаешь, подруга! Если бы хоть один мужик в моей жизни так мне помогал, поддерживал. Спасал. Подкидывал работу, чтобы я не скучала… Знаешь, я бы сама ему отдалась. Причем столько раз, сколько захочет.

Я фыркнула.

– Да-да! Я бы отдалась ему. И еще благодарила!

Ирина подмигнула и кивнула на дверь.

– Пошли, разберем и твои вещички.

На мой чемодан времени ушло не так много. У Ирины одежды оказалось значительно больше.

Однако, когда мы заканчивали, в дверь постучались.

– Войдите!

В проеме появилась крупная женская фигура. Дородная, я бы сказала. Женщина с круглым лицом, по форме напоминающем сердечко, в темных джинсах, рубашке и кедах сообщила:

– Я домработница. Скажем так – домоправительница. Меня зовут Софья. Если вам что-то понадобится: еда, уборка, смена белья или еще что – зовите.

Я только кивнула.

– Конечно-конечно! – пообещала Ирина.

– Ах, да! – спохватилась Софья. – Вот это вам!

И вышла, оставив мне небольшой сверток на столике, который от стены перекочевал поближе к кровати.

Ирина первой рванула к подарку как коршун к добыче.

Зашуршала оберточной бумагой и вытащила на свет божий несколько пестрых купальников и один однотонный. Синий, слитный, спортивный. Остальные оказались приятных расцветок, с удобными бюстгальтерами, спортивного типа, какие отлично поддерживают грудь.

– Да… Он просто хочет с тобой переспать! – захохотала подруга, прикладывая к себе купальники – один за другим. – Все мужчины, которые просто хотят трахнуть женщину, засыпают ее подарками, стоимости мотоциклов и машин. Это такой нынешний тренд. Называется «трахни нормальность».

Я промолчала.

Определенно, «ребята», что собирали вещи в моем доме, оказались весьма дотошными. И доложили начальнику, что у меня нет купальника.

Вообще-то он был. Просто я недавно его выкинула. Надоело в одном и том же каждый год. Купальник был еще очень даже неплох. Не рвался и, в принципе, прослужил бы еще долго. Но я решила от него избавиться, как избавилась от мужа, с которым надевала этот купальник на отдыхе.

Нет мужчины – нет купальника.

И очень символичным выглядело, что в моей жизни появился другой мужчина и сразу несколько новых купальников.

Уверена, Беркут сам не понимал – насколько это символично и странно.

Пока я разглядывала обновки, раздумывала вернуть их Беркуту или же нет, учитывая, что купальники в магазине назад не принимают, Ирина весело заявила:

– Вот теперь мы просто обязаны пойти в бассейн! И как можно скорее! Тем более, что теперь тебе ничего не грозит!

– Ты о чем? – не сразу поняла я.

– О том, что мужчина, который так на тебя смотрит в одежде, наверное, без одежды одним наблюдением не ограничится.

– Ты намекаешь на насилие? – возмутилась я.

– На домогательства. Очевидно же, что насилие совсем не в его стиле!