С Алёной мы встретились накануне нашей намечающейся поездки всей семьей сюда, в Сочи. Я ей показывала фото санатория, обещала слать фото-отчеты с отдыха, а она сидела и молчала. На мой вопрос:

– Алён, у тебя всё хорошо?

Последовал ответ:

– У меня да. А вот у тебя, подружка, не очень!

И Алёна скинула записи за 2 года. Получается, что она все эти 2 года знала, методично записывала и при этом продолжала общаться со мной. Ей-то это зачем надо было? Я тогда же и спросила её об этом.

– Алён, зачем? Почему молчала так долго?

– А знаешь, Жень, кайфовала от этой ситуации. Вот честно! Смотрела на твоего Егора, когда приходила к вам в гости, на то, как он любящего отца и мужа изображает, и ловила невероятный кайф! Я знала про него правду, про то, какой он бабник.

– Алён, ну неужели ты мне так завидуешь, что позволяла об меня ноги вытирать, кайфуя при этом?

– А почему, Жень, тебе всё, а мне жалкие крохи? Мужа богатого и умного тебе. Ребёнка правильного и не избалованного, не смотря на деньги, тоже тебе. Да даже холостого шикарного мужика тоже тебе! Вот не говори сейчас, что не в курсе, что Петр в тебя все эти годы влюблен! А, в курсе, значит! – увидев мой растерянный взгляд, зло выпалила она, – так может, твой Егор налево ходит, а ты к Петру в это время? Хорошо устроилась, подруга, и муж, и любовник.

Она тогда еще много желчи излила, а мне вдруг смешно стало. Она, оказывается, просто завидует мне! Алёна всегда считала себя, и красивее и умнее меня. Мне ведь это ещё Марика говорила, тогда, 10 лет тому назад. Да и не только Марика. Бабуля тоже моей дружбы с Алёной не понимала. Да даже ведь Петр! Но, Петра я в расчет не брала, потому что считала, что он к Алёне предвзято относится просто потому, что она всегда при встрече дает ему понять, что готова быть с ним. Вот просто-таки домогается его всякий раз, кому же это не надоест?

Я тогда ушла, не дослушав. Хотелось срочно в душ. Смыть с себя всю грязь от слов Алёны, от увиденного на планшете. Как я вообще могла считать её своей подругой? Хотя, если вдуматься, то с Алёной мы сдружились поневоле. Вместе учились, обменивались конспектами, ругали наших преподавателей. Всё как-то у нас само произошло. Странно звучит, но это так. А теперь вот и вскрылась вся правда о моей треклятой, ой, простите, закадычной подруге. Как там говорится то? Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты, так, кажется? Интересно, а про подруг тоже можно так сказать?

Я ехала и думала о том, что лучше бы, чтобы Егора сейчас не было дома. Пусть он даже сегодня не придёт домой. Сегодня я готова принять любую ложь, почему он сегодня не ночует дома. Любую! Потому что правду я теперь знаю.

Господи, как противно то! Ведь там были женщины гораздо старше его. И ладно бы, если они все были ухоженными и следящими за собой. Я вспомнила одну с волосами, завитыми в мелкие кудряшки. Одета она была в лосины цвета "вырви глаз" и короткий топик, открывающий её совсем не идеальный живот. В таких вещах фитоняшки обычно в спортивном зале селфи делают. А эта мадам вот на свидание в таком виде пришла. А Егор и её в эту квартиру потащил! Я могу ещё понять молодых и стройных, но её…

В тот вечер Егора дома не было. Петр привез счастливого Ванюшку. Я вышла на крыльцо, открыв им дверь. Но они были у машины Петра. Петр, присев на корточки, что-то говорил Ванюшке. Сын серьёзно кивнул головой, и они пожали друг другу руки. Я невольно стала улыбаться, глядя на эту картину. Ванюшка, притормозив на секунду, обнял меня за талию, я чмокнула его в макушку, и он умчался в свою комнату с рюкзачком наперевес.

– Петь, ты опять что-то ему купил!

– Привет, Жень! – он, глядя вслед Ванюшке, улыбался. Потом подошел и привычно чмокнул меня в щёку, – не ругайся. Ничего дорого, на этот раз, я ему не покупал.

– Петь, зайдешь на чай?

– Нет, не буду отвлекать тебя от сбора чемоданов.

– Ой, да брось! Чемоданы я уже собрала, так что пошли, на дорожку, так сказать, чаю выпьем. Или тебе ехать надо?

– Нет, не надо.

– Ну, так и пошли в дом. Не будем нарушать нашей с тобой традиции вечерних посиделок на кухне вдвоем, – усмехнулась я.

Я заваривала чай, выставляла на стол всё, что есть в холодильнике, а Петр не спускал с меня глаз. Он смотрел, а я всё решала, стоит ли мне у него спрашивать про похождения Егора. Ведь наверняка же знает. Не может не знать. Егор ничего от него не скрывает. От моих мыслей меня оторвал голос Петра:

– Жень, у тебя всё хорошо?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Ты сегодня отстраненная.

Я подняла на него глаза и поймала его настороженный взгляд. Эх, вот какой мужик же рядом! И всегда был. И почему я тогда, увидев его в первый раз, сразу то не переключилась на него? Хотя, не факт, что у нас всё с ним получилось бы. У него тоже вон личная жизнь бьет ключом. Женщины одна красивее другой, но никто почему то рядом с ним не задерживается надолго. Может, он в быту невыносим с этой его маниакальной привычкой ставить всё на своё место. Хотя я сама такая же. Мы уже смеялись с ним над этим. Точнее, Егор смеялся, называя нас сдвинутыми на уборке. А я вдруг поняла, что не хочу я у Петра про своего мужа спрашивать. Вранья и от Петра я точно не вынесу.

– Всё хорошо, Петь. Наверное, это просто перед дорогой, правда, всё хорошо.

– Ладно, я зайду ещё раз к Ванюшке, хорошо? Хочу поцеловать его перед сном, а то вы ж теперь только через три недели приедете!

Вот почему же он не считает, что мальчиков не надо зацеловывать? У него то детство не легче, чем у Егора, было!

Вернувшись из комнаты сына, Петр заглянул на кухню:

– Жень, я поеду, а то поздно уже, вам ложиться пора. Не нервничай, Жень, всё будет хорошо, вот увидишь! Хорошего вам отдыха!

– Спасибо, Петь. И тебе тут выдержать одному, без Егора.

– Спасибо, – он усмехнулся и пошёл к машине.

Значит, знает, решила я, расценив его смешок по-своему. Я вернулась в дом. Пока я была на улице, на телефон пришло сообщение от мужа: "Извини, буду очень поздно. Ложись без меня. Надо разгрести завал с бумагами перед отпуском, а потом Петр хотел встретиться. Наверное, опять придется подставлять плечо другу и вытирать скупую мужскую слезу!"

– Слезу, значит, опять Петру вытираешь. Ну, ну, – я усмехнулась и вдруг поймала себя на мысли, что меня не задевает вранье мужа.

Ну, давай, Женя, признайся хотя бы сама себе, ты же догадывалась, что Егор тебе изменяет! Он же не в первый раз прикрывается Петром. А сколько раз Егор вдруг сам запускал стиральную машинку со своими вещами? Не наводит на мысли, почему он это делал? Вот просто резко захотелось мужику вещи свои постирать, да? Не бывает в отношениях так, что один белый и пушистый, а второй просто выходец из ада.

Давай, Жень, признай уже, что даже рада бывала, когда муж поздно приходил. Радовалась, что можешь просто с книжкой полежать. Ты же сама ушла в заботы о сыне, об уюте, о ремонте в доме. Сколько можно то уже дом обустраивать? Что ж ты всё переделывала то гостиную, то спальню, то детскую? Признай уже, что вот так от реальности бежала. Давно ведь уже могла на работу вернуться, тем более, что Костик звал вернуться. Рита говорила, что не везло ему с бухгалтерами.