Дима заезжает за мной в очередную пятницу, я сажусь в его автомобиль, который одолжил ему шеф, и с ходу говорю:

— Сегодня меня чуть не покусала собака.

— А у нас на полигоне ученик въехал в ворота.

— Да ладно? — удивляюсь я. — И что теперь, платить будет?

— Конечно. И еще за сработавшую подушку безопасности. Хотя, может, за нее и не будет — тут уж как Андрюха решил. Понаберут криворуких, которые правую педаль от левой не отличают… А что там у тебя с собакой?

— Бездомный пес прицепился. Хотела покормить его, купила сосисок, а он мне чуть пальцы не откусил.

— Тебе стоит быть аккуратнее, — серьезно произносит Дима и трогает машину с места. — Без пальцев ты не сможешь хорошо делать те штуки, которые у тебя сейчас так замечательно получаются.

— Пошляк!

— Ну да, я такой. Ты разве только сейчас заметила?

Мы едем покататься по городу, после чего наверняка заглянем ко мне. Это тоже уже своеобразная традиция. Но она вдруг нарушается Димой:

— Слушай, мне домой нужно заглянуть, буквально на пять минут. Не против заехать?

Значит ли это, что мне нужно будет к нему заходить? Я знаю, что Дима снимает квартиру, но многие ночи проводит с мамой — она чем-то серьезным болеет, из-за чего ее никак нельзя оставлять одну надолго. Про какой из домов сейчас говорит Дима? Впрочем, разницы нет, я все равно не против.

— Давай.

Едем не на съемную квартиру — в ней я уже была, адрес помню, — значит, к его маме. Дима наворачивает круги по двору, пытаясь найти свободное место, но не находит.

— Блин. Придется подпереть слегка. Ну, я все равно туда и обратно — вряд ли хозяин вернется. Все, давай.

Мой парень убегает, а я остаюсь ждать его в машине.

Вообще немного странно, что он до сих пор не знакомил меня с мамой. Не то чтобы мне сильно этого хотелось, даже, скорее, наоборот: я считаю, что чем меньше с родней парня общаешься, тем целее нервы. Отношения с Олегом мне это явно продемонстрировали. И все же от такого утаивания рождалось волнение: мы вместе уже три месяца. Разве это недостаточный срок, чтобы хотя бы мельком нас познакомить? Воспринимает ли Дима наши отношения так же серьезно, как я?

А я, между прочим, очень даже крепко влипла. Не подумать перед сном о Диме часик-другой — и вечер проходит зря. Мои мысли в течение дня, чем бы я ни занималась, всегда возвращаются к нему и дарят тепло в душе.

Откуда-то сбоку подошел мужчина и посмотрел на автомобиль, который Дима подпер. Потом на меня. Потом знаками показал, что надо подвинуться — он торопится. Блин, это косяк. Позвонить Диме? Или отогнать автомобиль самой? За руль я не садилась с тех самых пор, как было наше второе и последнее занятие с Димой, но тут, похоже, нет выбора. Я выхожу из машины и занимаю водительское место. Газ-тормоз помню, ключи на месте. Ну что может случиться?

***

Мама прислала сообщение, когда я уже подъезжал к Нике. Поднялось давление. Ничего страшного, но лучше бы перепроверить и заставить ее отвлечься от дел, которыми мама себя постоянно нагружает.

Когда я захожу в квартиру, вижу, что не ошибся: хлопочет что-то на кухне, готовит в жуткой духоте.

— Мам, ну е-мое! — Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не материться при ней. — Сама же написала про давление. Иди и ложись, не занимайся ерундой!

— Так я же знала, что ты приедешь. Решила блинчиков приготовить.

Блинчиков, блин. Везет мне на безумных женщин — даже мама такая же.

— Какие, нафиг, блинчики? Шутишь? Бросай все, пока я не выкинул к черту.

На немолодом лице мамы появляется обида. Я обнимаю ее рукой и уже мягче отвожу от плиты.

— Не обижайся, я же о тебе беспокоюсь. Да и нет у меня времени, буквально на пару минут заехал, попроведать.

— А что у тебя, работа?

— Не совсем.

Я отключаю плиту, прибираю все на кухне и иду к маме в спальню — она уже легла и наконец успокоилась. Меряю ей давление — чуть повышенное, но в пределах допустимого. Ложная тревога.

— А может, у тебя девочка появилась? — с прищуром спрашивает мама.

«Девочка», блин. А я тогда кто, «мальчик»? Иногда мне кажется, что она до сих пор не научилась воспринимать меня как взрослого человека.

— Появилась. Ждет в машине.

— Так завел бы, познакомил, — тут же встрепенулась мама.

— Как-нибудь в другой раз.

— Или у вас все несерьезно?

— Серьезно, серьезно…

Говорю поначалу, чтобы она не приставала с вопросами, а потом понимаю: я ведь сказал правду. Ника как-то очень быстро проникла в мою жизнь и стала неотъемлемой ее частью. Может, действительно пора их познакомить? Только согласится ли сама Ника? Не подумает ли, что я куда-то спешу? Ладно, об этом я подумаю позже, и так задержался тут слишком долго.

Я достаю из аптечки таблетки от давления, кладу рядом с маминой кроватью, даю наставления не пить их, если не станет хуже, и наконец выхожу из квартиры.

Возле моей машины какой-то сумбур. Нику держит за руки незнакомый мужик… нет, знакомый, это наш сосед — его тачку мы заблокировали на парковке. Сначала я ускоряю шаг, готовый вломить ему, если он обидел Нику, но на подходе замечаю: он, наоборот, пытается ее успокоить. Ника плачет?

— Ты чего? Что тут произошло? — Резко приближаюсь, и сосед растерянно смотрит на меня.

— Да я сам не понял. Попросил ее отогнать машину, она только с места тронулась — и как разревется!

Опять этот ее страх? Если раньше мне казалось, что Ника притворяется, чтобы показаться слабой — некоторые девушки любят так заигрывать — то теперь понимаю, что тут явно что-то более серьезное. Я обнимаю ее и прижимаю к плечу, успокаивая.

— Тише, тише. Ну ты чего? Дождалась бы меня, я ведь говорил, что скоро выйду.

— Я думала… — сквозь успокаивающиеся всхлипы отвечает Ника, — думала, у меня получится. А оно опять как накрыло!

— Понял, понял… Ладно, садись на пассажирское. Сейчас отгоню машину, выпустим соседа, и потом поговорим.

Ника послушно садится на свое место, я отъезжаю. Растерянный мужик пожимает плечами, а я киваю в ответ, мол, ничего страшного, не твоя вина. Когда он уезжает, я поворачиваюсь к Нике. Она уже нашла в бардачке салфетки и вытирает лицо.

— Слушай, это прямо ненормально. Это из-за того, что ты за руль опять села? Откуда у тебя такой страх?

Ника молчит, как надувшийся ребенок. Я беру ее за руку