— Я обязана присутствовать на ее похоронах, — решительно заявила она.

— Я полечу вместе с тобой, — предложила тетя Гризельда.

Однако Преш понимала, насколько тяжелым будет подобное путешествие для пожилой дамы, как бы та ни храбрилась.

— В этом нет необходимости, — заверила тетю Преш. — На похоронах я буду представлять всех нас. Я обо всем позабочусь.

На ночном столике Гризельда обнаружила кожаную записную книжку Лили.

— Ого, книжка фирмы «Смитсон» на Бонд-Стрит в Лондоне. Твоя кузина знала толк в хороших вещах, — с одобрением заметила она.

— В дорогих, ты ведь это хотела сказать, тетя, — уточнила Преш, листая книжечку. В кармашке под обложкой лежало несколько визиток. Среди них была только одна на английском с именем Мэри-Лу, с тем же самым адресом, что и на визитке Лили, отличались только номера телефонов.

Предположив, что Мэри-Лу работает у Лили, Преш позвонила по указанному номеру, но никто ей не ответил. Преш не оставила сообщение о смерти Лили, решив, что будет лучше, если она позвонит еще раз.

Шанхай

Сэм справедливо рассудил, что тетя Гризельда не позволит своей племяннице остановиться в какой-нибудь третьеразрядной дыре, поэтому, прилетев в аэропорт Пудун, он начал поочередно звонить в отели с пятью звездами. Он не ошибся в своем предположении. В отеле «Четыре времени года» ему сообщили, что миссис Рафферти прибудет к ним завтра. Конечно, в отеле нашелся свободный номер и для него. Взяв такси, Сэм поехал в гостиницу.

Расположившись у себя в номере, он по телефону заказал цветы в номер Рафферти.

— Что-нибудь экзотическое, орхидеи или пионы, — попросил он флориста. — И сделайте надпись на карточке: «Добро пожаловать, Рафферти».

Затем Сэм прошел в паровую баню, чтобы привести себя в порядок. После бани он узнал у портье адрес и телефон антикварного магазина Лили Сун, его название значилось на посылке, которую он открывал в Париже, и он запомнил его. Взяв такси, Сэм поехал в магазин.

Бывший французский квартал представлял собой удивительное сочетание. Узкие улочки были застроены домиками с черепичными крышами, которые прятались за воротами под каменными арками. Сэм позвонил в ворота дома Лили. Как он и предполагал, никто не отозвался.

Он попросил водителя отвезти его на рынок.

Наступил вечер, на улицах было шумно, людно и душно. Из храмов доносился аромат благовоний, к которому примешивался прогорклый запах еды из придорожных кафе. Сэм с трудом пробирался сквозь толпу. Сверкали огни неоновых вывесок, со всех сторон его окружал гомон голосов, громко кричали дети, гулко звучали гонги и стучали барабаны. Перед колоннами восточного храма образовалось настоящее столпотворение: один поток людей устремлялся внутрь, другой плыл ему навстречу. Внутри храма в палатках сидели гадальщики и предсказатели будущего.

Сэм подошел поближе к тому месту, где мудрые провидцы будущего предсказывали судьбу, прочитал ряд объявлений на английском языке, специально вывешенных для туристов, а также выцветшие газетные вырезки, где приводились примеры удивительной прозорливости предсказателей. Повинуясь безотчетному порыву, Сэм раздвинул украшенные бисером занавески и вошел в одну из палаток.

Там за пустым столом сидел низенький, средних лет человек с узкими, как щелочки, глазами. Гадальщик махнул рукой Сэму, приглашая его сесть напротив.

Сэм ожидал, что он достанет колоду карт или по крайней мере хрустальный шар, но вместо этого предсказатель стал внимательно вглядываться в его лицо.

Сэм положил руку на стол и раскрыл ладонь, но гадальщик остановил его:

— Еще рано. Я изучаю форму вашего черепа.

Слегка смутившись, Сэм отвел взгляд в сторону.

Наконец предсказатель промолвил:

— Видно, что в детстве вы тяжело болели, чуть не умерли. По натуре вы творец. В жизни вы рано добились успеха. — Глазки гадальщика стали совсем узкими. — Но вас гложет чувство вины, оно преследует вас. Образы насилия и смерти омрачают ваши мысли. Они не оставляют вас в покое даже сейчас, когда вы находитесь вдали от дома.

Изумленный, Сэм замер. В детстве, когда ему было пять лет, он действительно очень тяжело болел.

Гадальщик взял его ладонь.

— У вас длинная линия жизни, но в двух местах она почти прерывается. В первый раз — это было в юности, а второй раз, — он сделал паузу, — прямо сейчас.

Сэму не понравилось последнее предсказание, и он поспешно спросил:

— Сейчас я разыскиваю двух людей, мне хотелось бы узнать, найду ли я их.

Глаза гадальщика встретились с глазами Сэма.

— Первый человек, которого вы ищете, — это женщина. Ответ на этот вопрос следует искать в глубине вашей собственной души. На второй вопрос ответ может дать другая женщина.

Двадцать четыре часа в воздухе — такой перелет утомит кого угодно. Доехав на такси до отеля «Четыре времени года», Преш устало подошла к стойке регистрации.

— Мадам, в баре вас ждет джентльмен, — любезно сказал портье. — Он попросил меня предупредить вас, как только вы прибудете в отель.

Преш не имела ни малейшего понятия, кто бы это мог быть. Она прошла в бар, и сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди. Там сидел Сэм.

— Что вы здесь делаете? — строго спросила она.

— Как что? Жду вас.

— Зачем? — спросила она, глядя в его покрасневшие глаза.

— Потому что я не могу оставить вас одну в этом деле.

— Хм! Когда мы беседовали в последний раз, вы ни во что не хотели впутываться. Так или иначе, но выглядите вы ужасно.

— Это просто отражение моего внутреннего состояния. Между прочим, не хотите ли вы что-нибудь выпить?

Она с неприязнью взглянула на стоявший перед ним стакан с двойным виски.

— Хочу газированной воды. «Перье». С лаймом.

— Пока я летел в Париж, у меня было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать. Проще говоря, я передумал.

Официант принес Преш бутылку воды. Отставив бокал в сторону, она с грустью произнесла:

— Конечно, это была Лили. Ее тело доставят сюда, на родину. Я приехала, чтобы похоронить ее.

— Я знал, что вы так поступите. Я приехал сюда, чтобы помочь вам.

Она вопросительно взглянула на него.

— Благодарю вас. Но не стоило так утруждать себя. — Она встала. — Я сама позабочусь о себе.

— Хорошо. Тогда я просто буду рядом. До встречи.

Почти у самого выхода из бара Преш оглянулась, все еще сомневаясь, можно ли ему верить.

В номере ее ждал чудесный букет цветов, и ее сердце дрогнуло. На мгновение.