Всё закончилось тем, что я у него в долг взял, а он процентов накрутил выше неба, — Купец сматерился. — Теперь он сюда едет.

— Напомни, а ты откуда о нём сейчас узнал?

— "Московский" один, знакомый. Его подкупил Полюс.

— И, конечно, ты не знаешь, кого он сюда послал?

— Нет.

Жигуль кивнул пару раз, причмокивая губами.

— Да где он?!

— Сейчас придёт, наверное.

— Неужели потом за золотом нельзя было зайти?

Купец развёл руками.

— Знаешь, поехали к клубу, там перекурим, потом сам придёт.

— Да что с тобой, Жигуль?

Гарик сильно выдохнул, откинул голову на подголовник и выругался.

— Вон он как раз, — Купец запустил двигатель и осмотрелся по сторонам. В авто сел довольный Радист.

— 67 грамм вышло, Жигуль, — кивая командиру, сказал Радист.

— Отлично. Поехали к клубу, Купец. Радист, сегодня мы заняты в деревне.

Радист кивнул, умеря свою радость. Купец вырулил с парковки.

Здание деревенского клуба — практически центр интереса многих сталкеров в деревне. Здесь можно было обзавестись знакомствами, душевно поговорить, выпить и получить наводку на людей, имеющих в наличии нужный товар. Именно в клубе предпочитали отдыхать после смен "московские", набирать рекрутов в свои группы командиры и воротить дела предприимчивые люди.

— Жигуль, ты безлюдное место искал, чтобы нам что-то сказать? Ты его нашёл, — пошутил Купец с каменным выражением лица.

— Ага. Пойдём, умник. Оружие здесь оставьте, — Жигуль вышел из машины как только она остановилась и пошёл внутрь здания, перед этим оглянувшись на улицу.

На входе стояли два охранника, о чём-то беседовавшие между собой. Жигуля они пропустили без проблем, а идущих за ним Радиста и Купца остановили.

— Мужики, оружие при себе есть?

— Нет.

— Не против, если обшманаю в лёгкую? — спросил один из них, подходя к Купцу.

— Валяй. Когда это я в клуб со стволом приходил?..

Вначале обыскали Купца, затем Радиста. Не найдя ничего запрещённого, их пропустили внутрь. В здании было ещё больше "московских", чем в администрации или где-либо ещё. Радисту, редко бывающему в деревне и клубе, в частности, сразу бросились четверо вооружённых людей: двое рядом с дверью, ведущей в обшитое железом помещение, напоминавшее сторожевую будку охраны и ещё двое в другом конце большого зала, где они сейчас оказались, около стены.

Помещение было оборудовано для небольших групп людей, до 4: небольшие столики и табуретки рядом с ними. Рядом с некоторыми столами вообще не было табуреток — их передвинули к соседнему столу гости клуба. На фоне играла мелодичная негромкая музыка

— Ну и где он? — осматриваясь, спросил Купец.

— Вон, — Радист указал пальцем на удаляющегося в сторону правого крыла здания.

Они, ускорив шаг, нагнали лидера.

— Куда ты бежишь-то? — сматерился Купец.

Жигуль не отреагировал, а лишь пошёл к двери, которую сторожили ещё двое "московских".

— Жигуль, ты ли это? — усмехнувшись кинул один из охранников.

— Я, Миш. Пропустишь?

— Пятёрка, Жигуль, — отрицательно помотал он головой.

— Держи. За троих.

"Жигульские" прошли за дверь. Это был ещё один зал, напоминавший центральный, но людей здесь было гораздо меньше. Большинство здешних знал не только Жигуль, но и Купец, и даже Радист. Табуретки здесь заменяли стулья со спинкой, видно, для более комфортных посиделок. Тройка прошла и села за свободный столик, по пути осмотрев собравшихся. Те из здешних гостей, которые заметили Жигуля с группой, кивали ему или "откупались" парой секунд пристального взгляда. Манеру приветствия определяла степень занятости. Здесь обсуждали важные проблемы, а не болтали, чтобы убить время.

— Слушаем тебя, — обозначил своё внимание Купец, не иронично наклонившись к центру стола.

— Первое. В деревне ходится Лёша Словарь, скорее всего, по наши души, и это проблема.

— Клоун на пенсии, — перебил его Радист. Жигуль не обратил внимание.

— Он выцепил меня в администрации и стал задавать всякие вопросы, припоминая, какой он мне друг и Володя с его шайкой тоже. Тогда-то я и понял, что у нас, скорее всего, будут проблемы.

— Что за вопросы, Гарик? — тихо перебил его ещё раз.

— Про претензии к Володе, про зелёных, про Кипариса... Даже предлагал вальнуть его на пару с Володей, развести хотел. И ему, судя по изменению на его лице, как только я вышел, не понравилось услышанное, — Жигуль интонацией поставил точку.

— Может, и вправду, Кипарис им поперёк горла, как нам? — предположил Купец.

— Ты слышал Отца вчера. Кто-то из них врёт, — сматерился Жигуль, — а к Папке у меня доверия побольше будет. И намерения у него явно серьёзнее.

— Теперь по одному не ходим, а? — невесело пошутил Купец.

— Скажем так, соблюдаем осторожность. Может, той лапши, которой я ему навешал, будет достаточно, — интонация в голосе не выдавала оптимизма, который он пытался передать на словах.

— А с Кипарисом там что? — так же тихо спросил Радист.

— Кипарис покрывает зелёных, вроде, у них с Володей какая-то договорённость. Я думаю, Стекло хочет собрать зелёных и ударить ими по нам.

— Как и сказал Отец?

— Да. Плотина поддержит нас, если мы соберёмся убрать Кипариса.

Собеседники встретили эту новость молчанием и кивками. Радист в очередной раз оглянулся, чтобы проверить, не подслушивает ли кто.

— Можно ограничиться Володей, Жигуль, — тихо сказал Радист.

— Нельзя. Придётся валить и его центровых, чтобы наверняка: Словаря Лёшу и Диму Лапотя.

— Отлично, Лёша давно напрашивался, с него можно начать. Всяко лучше, чем Кипариса.

— Начнёшь. А кто закончит? Пострадают наши. В Нилосск вообще высунуться нельзя будет, — тараторя, объяснял Жигуль. — Посмотрим, что Отец сегодня скажет. Возможно, условия получше будут, может, Володю на себя возьмёт. Он с военными, думаю, быстро с группой разберётся. Да и зелень туда же.

— Умно, Гарик, — кивнул Радист. — Остаётся надеяться, что Володя сам не начнёт охоту, — он сматерился.

Глава 13

Какое-то время "жигульские" ещё сидели, общаясь. Гарик рассказывал о событиях утра, пока не добрался в рассказе до момента, как пришёл к рынку. Дальше он повторился, высказав свои опасения и предположения по поводу ситуации с Володей Стеклом.

— Ты ещё не думал про Кипариса? Всё-таки, он не одиночка какой в Нилосске, круглосуточно под охраной, как Мона Лиза, блин, — сматрелился Радист чуть громче, чем стоило.