пищеварительная система, и организовать реанимобиль с медсестрой и хирургом, не задающим лишних вопросов.

Он целует меня в макушку.

— Это преследовало нас всю неделю. Я чувствую облегчение, что время пришло.

— Нет, это не так, — бормочу я.

Его грудь вздымается и опускается со вздохом.

— Оставайся здесь до завтрашнего утра, — говорит Бард, крепко обнимая меня за плечи. — Я не хочу, чтобы ты присутствовала на ужине, если все перерастет в перестрелку.

Я качаю головой.

— Коннор и так меня подозревает. Я должна быть там.

— Брианна, — рычит он.

— А ты не думаешь, что Лайра может отменить убийство, если узнает, что я рассказала тебе об их плане?

Бард дергает головой в сторону и резко выдыхает. Он знает, что я права. То, что я исчезла на целую неделю, уже подозрительно, но вполне оправдано. В конце концов, я поймала Коннора на измене. Если я не вернусь в тот день, когда Коннор предположительно исполнит мою мечту, то Лайра может и не раскрыть свои карты.

— Мне жаль, что ты впуталась в эту кашу, — пробормотал Бард.

— Не стоит, — отвечаю я. — Это нас сблизило. Мое присутствие на вечеринке может решить все: между Лайрой, раскрывшей свои карты, и тобой, застрявшим в браке с женщиной, которая хочет твоей смерти.

— Самый ужасный альянс, — рычит он.

Я киваю.

Лайра не заслуживает такого мужа, как Бард. Надо было ей сплестись с Дагдой или хотя бы с тем одноглазым великаном.

— Я пойду, хочешь ты этого или нет. Кто-то должен присматривать за Коннором. Будет выглядеть сомнительно, если кто-то из твоих братьев окажется слишком близко.

Бард притягивает меня к своей груди и обхватывает руками мои плечи так крепко, что перехватывает дыхание. Мы скоро покончим с его браком по расчету, но мне бы хотелось, чтобы вечеринка по случаю дня рождения не была такой рискованной.

Где-то в глубине моего сознания затаилось сомнение, что Бард изменит свое решение, даже если мы выйдем из этой ситуации невредимыми.

Когда Бард окончательно разоблачит Лайру как предательницу и разберется с Коннором, ничто не помешает ему захотеть начать все сначала. Начать все с чистого листа, не связывая себя с сыном, в том числе и с его бывшей.

Я зажмуриваю глаза и вдыхаю его аромат виски и сандалового дерева. Результат ничего не изменит. Помощь Барду — это просто правильный поступок.

Он отпускает меня, отстраняется и обхватывает мои щеки своими большими ладонями.

— Спасибо.

— За что? — я смотрю в его мерцающие голубые глаза.

— Мне понравилось заботиться о тебе. Это была лучшая часть недели.

Мое сердце трепещет на крыльях, таких же туманных, как занавески, окружающие кровать с балдахином. Я вдыхаю, пытаясь подавить всплеск эмоций.

— Я... — в горле образуется комок.

Бард говорит снова, прежде чем я успеваю сообразить, что ответить.

— Если со мной что-нибудь случится...

— Не говори так, — говорю я.

— Брианна, — рычит он. — Выслушай меня.

— Хорошо, — шепчу я.

— Если со мной что-нибудь случится, моим братьям приказано охранять тебя.

Я сглатываю.

— Тот, с кем ты сидела рядом за ужином, сказал, что даст тебе жилье, пока ты не встанешь на ноги.

— Ангус?

Он кивает.

— Лу прикроет твою спину.

— Это не он ли сказал, что ты должен отправить меня обратно в качестве приманки? — бурчу я.

Бард смеется.

— Он грубоват, но верен.

— Хорошо, — бормочу я, — Но мы оба пройдем через это.

— Конечно, — говорит он.

— И мне тоже было хорошо с тобой, — бормочу я.

Эти слова даже не передают всей глубины чувств. И как сильно мне будет не хватать Барда, если что-то пойдет не так. Я могла бы вечно оставаться с ним в этом счастливом пузыре, но у нас есть враги, которых нужно уничтожить.

 

* * *

 

Прохожу через билетный барьер на вокзале и вижу, что Коннор стоит по другую сторону, держа в руках букет красных роз. Он одет в черный костюм с черной рубашкой и соответствующим галстуком, что контрастирует с его обычной кожаной курткой и джинсами.

Мои шаги замедляются, и я поправляю черное платье, которое Бард купил мне у Имоджен. Это была одна из немногих вещей, которые она принесла, не слишком откровенная, и, хотя оно хорошо сшита, выглядит не так уж дорого.

Модная одежда Коннора неловко болтается на его стройной фигуре, делая его похожим на мальчишку, одетого в отцовский наряд, но в этом паразите нет ничего безобидного.

По словам моего знакомого в аптеке, Коннор приобрел пять миллиграмм фентанила - бесцветного препарата без запаха, который в сто раз сильнее морфина. Это вдвое больше, чем нужно, чтобы отравить человека размером с Барда, и я сомневаюсь, что вторая доза не предназначена для меня.

Взгляд Коннора останавливается на мне, и его поза выпрямляется. Моя челюсть сжимается, и я заставляю себя сохранять спокойствие. Я рада, что Бард настоял на поездке на поезде, потому что из-за меня Коннор опаздывает на день рождения. У него не хватит времени на то, чтобы убить нас обоих.

Когда он направляется ко мне, сверкая глазами, у меня закипает горькая злость. Бард не оказал Коннору ничего, кроме доброты. Как он может замышлять против собственного отца?

— Брианна, — говорит он с приливом раскаяния. — Мне так жаль, что ты это видела.

Я смотрю на цветы, поджав губы. Единственная причина, по которой я здесь, — это присматривать за Коннором и следить за тем, чтобы он не отклонился от своего плана. Наши приготовления не спасут Барда, если Коннор решит убить его не ядом, а чем-то другим.

— Красивые розы, — бормочу я.

— Клянусь жизнью. Отныне будем только я и ты, — Коннор обхватывает меня за плечи и провожает через оживленный холл.

Я отказываюсь от предложенных им фастфуда и кофе, говоря, что мы сможем поесть на вечеринке.

— Ты доставила мне много хлопот, — говорит Коннор, проводя рукой по моей шее.

— Что ты имеешь в виду?

— На прошлой неделе нам пришлось работать без медика. Я не знал, успеешь ли ты вернуться к завтрашнему вечеру боев, — он хватает меня за загривок.

Воздух меняется, когда мы выходим из здания вокзала на оживленную улицу с интенсивным движением. Коннор останавливается у газетного киоска и