Шарлотта приникла к нему, вцепившись ногтями в кожу у него на затылке. Где-то в глубине, между бедрами, забился пульс. Она поерзала у Пирса на коленях, крепко сжав бедра, чтобы успокоить это биение, и вдруг почувствовала, как к ней прижимается его возбужденно торчавшее мужское естество.

Пирс тихо застонал, не отрываясь от ее губ.

Вкус, звук и ощущение от этого красноречивого признания… Ее охватило ликование. Он был таким искренним, этот стон! Таким естественным. И таким беззащитным. Ее по-настоящему ужаснуло осознание того, что она обладает неоспоримой властью над этим сильным человеком.

Шарлотта выпрямилась, сидя у него на коленях, и, специально не торопясь, потерлась бедром о его возбужденную мужественность. Запустила руку ему в волосы и, пропустив сквозь пальцы тяжелые вьющиеся пряди, вдруг взлохматила их. Потом прикусила его нижнюю губу и шутливо слегка потянула на себя.

Они смотрели друг другу в глаза, задыхаясь.

– Я еще не забыла, кто вы такой, – прошептала она, продолжая играть с его волосами. – И кто я такая.

Пирс с трудом сглотнул. Его руки лежали у нее на бедрах.

– Вы Пирс Брэндон, маркиз Гренвилл, дипломат и тайный агент английского правительства. – Кончиком пальца она провела вдоль благородной линии его носа. – А я Шар…

И ахнула, не договорив.

В одну секунду Пирс уложил ее на спину и распластал под собой на стеганом сиденье кареты.

– Ты станешь леди Шарлоттой Брэндон, маркизой Гренвилл, женой дипломата и матерью моего наследника.

Она опять приготовилась спорить. Но тут губы Пирса коснулись ее соска, и Шарлотта лишилась не только способности говорить, но и думать.

Пропало всякое желание сопротивляться.

– Ты будешь моей, – бормотал он. – Клянусь, Шарлотта, я все для этого сделаю.

«Моя!

Моя, моя, моя…»

Это слово постоянно крутилось у него в голове.

Пирс очертил языком кружок вокруг ее напряженного смугло-розового соска.

Задвигавшись под ним, она тихонько вздохнула. Все возражения и вопросы были забыты. Он наслаждался этими звуками.

Ему хотелось показать ей, кто из них больше владеет собой. И кто выставил свои секреты напоказ.

Пирс начал стягивать с нее платье, отчаянно желая увидеть как можно больше ее тела, чтобы поласкать его, чтобы прикоснуться к нему губами. Тут до него донесся звук рвущейся ткани. Он застыл, решив, что Шарлотта испугается или по крайней мере придет в себя.

Вместо этого она перекатилась на бок, чтобы помочь ему.

Шарлотта помогала ему!

Пирс стянул платье до талии, оставив ее в нижнем белье, полупрозрачном и очень простом. Она, раскрыв навстречу объятия, обняла его. Такие нежные руки обхватили его за плечи! Шарлотта выгнулась, подставляя ему свою грудь.

Ее губы прижались к его шее.

Интересно, куда подевался галстук?

Боже! О боже!

Он всегда гордился своей способностью хранить самообладание. Своей сдержанностью. Умением управлять эмоциями и их внешним проявлением. От этого зависели жизни многих людей, поэтому Пирс никогда не позволял себе расслабляться.

И тут в его жизни появляется некая мисс Шарлотта Хайвуд, которая, представляясь ему, произносит абсурдные слова: «Я здесь для того, чтобы спасти вас».

Невероятно! Шарлотта самый опасный человек из тех, кого он знал. Его душевное равновесие постоянно подвергается испытаниям, когда она находится рядом. Ей удалось расшифровать тайный смысл его дергающейся брови. Если не проявить осторожность, он пропадет вместе с ней. Пропадет в ней! Господи, всего лишь мысль о том, чтобы оказаться в ней! Утонуть в этой теплой, податливой нежности…

Стоило только представить себе это, и его естество становилось твердым и начинало нетерпеливо изнывать в брюках под крепко-накрепко застегнутым гульфиком.

Пирс заставил себя не торопиться. Он оттянул в сторону тонкую нижнюю рубашку из муслина, чтобы насладиться каждым дюймом соблазнительной обнаженной груди, чтобы прикоснуться к ней губами, языком. Потом не удержался и слегка куснул ее.

Не важно, сколько он брал, Шарлотта предлагала ему намного больше. За всю свою жизнь он не смог бы понять, почему?

Положив руку на ее талию, Пирс раздвинул ей ноги и оказался у нее между бедер, растягивая сбившиеся вверх панталоны.

Скоро, пообещал он себе, но не сегодня. Ему не хотелось лишать Шарлотту невинности в движущейся карете. Он так не обходился ни с одной женщиной, и уж тем более не поступит так с той, на которой собирался жениться. Самообладание ведь не полностью покинуло его.

Кроме того, поездка до поместья не займет много времени.

Когда Шарлотта наконец окажется в его постели, он будет наслаждаться ею несколько часов, как полагается. И не торопясь! Чтобы она в исступлении начала выкрикивать его имя и просить ласкать ее еще и еще.

– Мы почти на месте.

Она подняла на него затуманенный взгляд.

– Откуда ты знаешь?

– Карета переехала с грунта на гравий.

– Ты всегда внимателен к деталям, – улыбнулась Шарлотта.

Он уже начал привыкать к этой очаровательной горделивой улыбке. Теперь ему нужно отодвинуться от нее. Пока лучше так!

Между ними вдруг возникло ощущение нежности. А потом Пирс на краткий миг испытал самое редкое для себя, очень странное чувство – надежду.

Такое возможно?

Шарлотта видела, как он разоружил бандита в переулке. Поняла, что он обманывал не только ее, но и всех других. И не сбежала от него с криками ужаса, и не отвергла его с отвращением.

Возможно… Возможно, он сумеет сделать ее счастливой.

Не с помощью денег Гренвиллов или его социального статуса, а только благодаря тому, какой он есть на самом деле. Иногда, когда Пирс вглядывался в глубину этих голубых глаз, ему казалось, что возможно все.

Но было столько всего еще, чего Шарлотта не знала о том, кем он был и чем занимался. Внутри него царил мрак, и если ей удастся преодолеть все защитные барьеры и оказаться в ледяном, черном убежище его души… Пирс сомневался, что тогда на ее губах останется эта улыбка.

Кроме того, она рассчитывала на ответную любовь. Не просто на нежность и знаки внимания, а на любовное приключение на глазах у всех, чтобы пресечь в зародыше даже наиболее скептические разговоры. Это была единственная вещь, которую Пирс не мог ей дать, как бы ему этого ни хотелось.

Так что бессмысленно было рассчитывать завоевать сердце Шарлотты.

Надо было вернуться к своему первоначальному плану: тайный уговор и завершение задания, чего бы ему это ни стоило.

Он поцеловал ее в лоб в последний раз, потом выпрямился и помог сесть ей.