Бранду незачем было оглядываться, он и так знал, что убил всех. Оставался только Ролло, чьи умения паладина, служащего богине тайны и скрытности, как-то смягчили атаку Обольстителя. Но смягчили не значило отразили, и Ролло выпал из драки, вспыхнувшей, едва демон с чарующим голосом отдал героям приказ убить Бранда.

В этом Обольстителю тоже не хватало опыта.

— Ты зря тянешь время, — сообщил он Бранду, атакуя без остановки огромной дубиной. — Регенерация тебя не спасет!

Бранд, уклоняясь и уходя от ударов дубины, не ответил.

— Ты остался один, — продолжал свои речи Обольститель, — совсем один. Ты ранен, ослаб, тебе некому помочь, ты сам, своими руками убил своих друзей. Но знаешь, все это еще можно исправить.

Бранд переступил через труп Ролло, похоже, убитый одной из атак Пересмешницы. Искаженное мукой звуков лицо, стрела в горле. Не слишком чистая работа, но как уже было сказано — Обольститель не был воином, за него всегда сражались другие, и поэтому он не распознал обманку.

— Ослабь свою защиту, приди ко мне и я докажу тебе, что любовь — это сила, побеждающая смерть! Твои друзья воскреснут, их еще можно воскресить, но с каждой секундой, пока ты сопротивляешься, эта возможность слабеет и слабеет.

Бранд все же выхватил регенерирующее зелье, но так как у него действовала одна рука, то он не мог защищаться в это время. Обольститель ударил, флакон с розовой жидкостью отлетел прочь. Разница в 150 с лишним уровней, будь Обольститель воином, он бы уже давно покончил с Брандом. Но даже так, эта разница сказывалась, и Бранд то и дело пропускал удары, падал и снова поднимался.

— Мне говорили, что ты — величайший из ныне живущих героев, говорили, что подвиги твои невероятны, но я не верил, — чуть качнул головой Обольститель. — Но теперь я вижу, что это правда. Жаль будет, если такой потенциал пропадет. Приди ко мне, приди, вместе мы завоюем мир, повсюду настанут мир и любовь!

— Они настанут, когда ты сдохнешь! — вырвалось хриплое из груди Бранда.

Вначале на Обольстителя никто не обратил внимания, подумаешь, очередной какой-то безумец что-то там собирается сделать. Был упущен тот краткий момент, когда еще можно было что-то сделать малой кровью. Обольститель разил одним своим видом, словами, обращениями, и слышавшие готовы были умереть за него. Армии оказались разбиты, города захвачены, выступившие против Обольстителя пали, даже герои.

Тогда за дело взялся Бранд со своей командой.

— Я — бессмертен! — провозгласил Обольститель. — Оружию смертных не поразить меня!

— Точно! — выкрикнул Бранд, прыгая вперед.

Он получил удар дубиной, но все равно сумел прорваться вперед, взял Обольстителя в захват. Тело Бранда стало прозрачным, алмазным. Не просто алмазным, с множеством торчащих острейших граней. Он ухватил Обольстителя, обволакивая его своим телом, взрезая им же, сотней, тысячей разрезов. Обольститель заорал страшно, ударил магией, да так, что парочка алмазов в теле Бранда треснули.

— Я разломаю тебя на кусочки! — взревел Обольститель.

Флёр обольщения соскочил с него, сменившись ужасным оскалом, демонической харей, в которой не осталось ничего человеческого. Любого другого такой удар убил бы на месте, но Бранд держался, потому что он всю свою жизнь провел в подобных сражениях, умел биться, невзирая на слабость и боль.

— Давай! — крикнул Бранд, как бы поощряя врага, но на самом деле давая сигнал Ролло.

Паладин, сосредоточенный только на сокрытии, на защите от Обольстителя, теперь мог действовать. Ролло проявился, где-то в направлении трона, припал на одно колено, произнося громко вслух:

— Богиня Тайн и Секретов, прекраснейшая Серкана, к тебе взываю я, взыскуя твоей справедливости. Дай мне силу поразить врага, даруй мне свое Тайное Оружие, разящее даже бессмертных.

Обольститель, вначале слушавший ошеломленно, заорал, забился, ломая Бранда, но было слишком поздно. Алмазная оболочка обволакивала его почти целиком, блокируя магию, и Ролло без помех дочитал молитву, воззвание к своей богине.

И та услышала его, откликнулась.

Ролло поднялся, вскинул руку, словно в ней находилось что-то. Тайное Оружие. Ни капли сомнений и колебаний, и за это Бранд, находящийся уже на грани уничтожения, был признателен паладину. Обольститель бил, ломал, разил, пытаясь вырваться наружу, из захвата алмазного тела Бранда. Еще немного и ему это удалось бы, но Ролло подошел и без колебаний ударил.

Пронзил насквозь и Обольстителя, и Бранда, и клинок неожиданно стал видимым на мгновение.

— Благодарю тебя, моя госпожа, — склонил голову Ролло. — Да пребудет сила и слава твоя вовек!

Он засветился, нестерпимо ярко, как бывало только при получении уровней, кратных ста.

Мгновение спустя Бранд ощутил, что вспыхивает и он, тоже получая 300-й уровень. Неожиданно издевательски захохотал Обольститель:

— Моя кровь на тебе, Бранд! Моя кровь! Получи же мое проклятие вместе с ней!

После чего все же сдох, к великому облегчению Бранда. С трудом собравшись, превратившись обратно, ощущая, как болит, хрустит и стонет избитое, израненное тело, он поднялся, на одной только Воле, пробормотав:

— Я уже слишком стар для всего этого.

Покачнулся, припал на подрубленную ногу, уперся рукой в пол.

— Ты каждый раз говоришь это, — устало, измученно заметил Ролло, — но все же именно ты спас нас всех.

— Спас? — Бранд оглянулся.

— Спас, — уже твердым голосом повторил Ролло. — Или ты думаешь, их обрадовала бы жизнь под контролем Обольстителя? Сколько времени прошло бы, прежде чем тот завоевал бы всех вокруг, а мы, порабощенные им герои, убили бы массу обычных людей, орков, эльфов, авианов, всех, кто посмел бы сопротивляться воле нашего нового господина?

Бран и сам повторял себе все то же самое всю битву, но… внутри было удивительно мерзко, погано и пусто. Хотелось заплакать, впервые за многие годы, хотелось, но не получалось. В груди что-то хрипело и рвалось.

— И я не сумел бы сразить его, если бы не ты.

Бранд не ответил, глядя на труп Имраны. Воспоминания о том, как они весело собирались в поход, предвкушая, как получат 300-й уровень. Получили, только не все. Ролло сложил руки в ритуальном жесте, вознося молитву за павших соратников, желая им легкого посмертия.

Бран, стиснув зубы, встал рывком, через боль и хруст в теле.

Пошатнулся, но устоял, твердя себе, что не имеет права падать.

— Он проклял тебя напоследок, — заметил Ролло, дочитав молитву.

— Обосрался он напоследок, а не проклял, — огрызнулся Бранд через силу. — Я же в алмазном теле был!

Чистая правда, проклятие соскользнуло прочь, отраженное сопротивлением алмазов, а вот Особенность неожиданно осталась. Седьмая Особенность Бранда.