Тут я впервые посмотрела на него с благодарностью.

– Брак похож на игру в карты, – не унимался Бен. – А вы оба – игроки. Когда вы обдумаете все, Джессика, то согласитесь так же, как Джосс.

– Не теперь, ибо на лице мисс Клейверинг написано откровенное отвращение, – ответил тот.

– Опять твоя павлинья гордыня! Привык, что все за тобой бегают, – Бен повернулся ко мне. – Вот видите, какой у нас Джосс. Вы оба упрямцы. Джессика очень привлекательная девушка. Разве ты не видишь, Джосс? А вы, Джессика, должны признать, что Джосс прямо-таки идеальный мужчина. Ни в Англии, ни в Америке не найдешь лучшего самца. Задумайтесь оба. Это мое предсмертное желание. Вы же не можете мне отказать?

– Боже! – заговорил Джосс. – Ты ведешь себя возмутительно, Бен.

–Знаю, – он хрипло хмыкнул. – Но большего я никогда в жизни не желал и умру счастливым, если вы поженитесь. Я знаю, что все будет хорошо, потому что могу предвидеть будущее.

Я решила, что старый Бен сошел с ума.

– Послушайте меня, – продолжил он. – Я подготовил бумаги и все оставляю вам… не считая мелочей… Если вы поженитесь.

– А если этого не произойдет? – спросил Джосс.

– Ты, мой дорогой сынок, ничего не получишь… Ничего.

– Послушай…

– Не будешь же ты спорить о завещании с умирающим человеком, – хитровато заявил Бен. – Вы оба ничего не получите… Пока не поженитесь. Воспримите это как реальный факт. Джосс, ты хочешь, чтобы компания перешла в другие руки?

– Ты этого не посмеешь сделать.

– Джессика, неужели вы хотите провести остаток дней в Дауэре с деспотичной бабушкой… Ухаживать за ней, когда она станет полусумасшедшей… А может, предпочтете жизнь, полную радости и приключений? Выбирайте сами. Ни одного из вас я заставить не могу. Но жизнь после моего ухода станет невыносимой, если вы не подчинитесь.

Мы смотрели друг на друга.

– Это абсурд, – начала я.

Но Джосс Мэдден не отозвался, явно обдумывая перспективу потери компании.

Со мной Бен тоже попал в точку. Я уже представляла себя через десять или двадцать лет с поджатыми злыми губами, украшающую церковь, относящую еду беднякам и стареющую.

Бен словно читал мои мысли.

– Представьте, что это – игра в карты. Как вы поступите?

Он откинулся на подушки и закрыл глаза. И я тут же встала, сказав, что он устал.

– Во всяком случае, я дал вам над чем подумать, – кивнул Бен.

Джосс Мэдден проводил меня до двери.

– Я вернусь через мост, – сказала я.

– Его поведение, должно быть, шокировало вас?

– Вы правы. А разве могло быть по-другому?

– Я думал, что молодые дамы вашего круга привыкли к тому, что мужей им выбирают.

– Это не упрощает дела.

– Жаль, что я вызываю у вас отвращение.

– Вы тоже не горите желанием вступить со мной в брак.

– Полагаю, мы оба – те люди, которые хотели бы делать выбор сами.

– Похоже, что Бен сходит с ума.

– Он так не считает. Клейверинги его околдовали своими грандиозными предками, родовым замком и прочей белибердой. Он хочет, чтобы ваша голубая кровь текла в венах нашей семьи.

– Ему придется придумать что-нибудь другое.

– Если вы не согласитесь, то ничего не выйдет.

– Неужели вы сами пойдете на это?

Джосс внимательно посмотрел на меня, губы скривила скептическая улыбка.

– Сейчас для меня многое поставлено на карту.

– До свидания, мне надо уходить.

– До встречи, – крикнул он вслед.

Я возвращалась в Дауэр, как в тумане. В холле меня встретили знакомые запахи, вазы с цветами. Из гостиной доносились голоса бабушки и Ксавьера. Наверное, вместе пилят дедушку. На секунду я задумалась, не открыть ли дверь и заявить, что получила предложение, скоро выйду замуж и уеду в Австралию. Однако предполагаемый жених так же не хотел вступать в брак, как и я, а посему объявлять не о чем. Но я бы испытала истинное наслаждение, если бы эта новость оказалась правдой и ошарашила моих родственников.

Я вернулась в свою комнату с портретом Маргарет Клейверинг, родившейся в 1669 году. На меня смотрела красивая молодая женщина с хитроватой усмешкой. Я не знала, что она натворила в жизни, но бабушка всегда вспоминала эту особу с презрением. Ее дурное поведение связывали с королем. Бедняжка Маргарет дурно кончила. Она погибла, упав с лошади, когда бежала с любовником от одного из своих мужей. Первых у нее было много, а вторых – только три.

Со стен комнаты дедушки смотрели предки-картежники. Эдакая веселая компания – сплошные моты. Но они выглядели значительно лучше, чем известный предок, живший в восемнадцатом столетии и сколотивший большую часть нашего состояния. Что-то у него было общего с бабушкой.

Огромная кровать заполняла мою маленькую комнату. Из мебели только небольшая кушетка, бухарский ковер, сувенир из Оуклэнда, и больше ничего. Неужели мне придется провести остаток жизни с этими вещами?

Я не могла оставаться в спальне. Есть единственный человек, с которым можно посоветоваться, – Мириам. Хотя еще несколько месяцев назад эта кандидатура показалась бы мне невозможной. Я выбежала из Дауэра по направлению к церкви. Коттедж, в котором поселились Мириам с мужем, выглядел симпатично. Мириам оказалась дома. Как она изменилась! Заметно помолодела и приобрела достоинство. Не нужно было даже спрашивать, счастлива ли она.

Я вошла прямо в гостиную, рядом с которой располагалась кухня, а на втором этаже – две спальни. Все было начищено до блеска, а на красной скатерти стояла ваза с цветами. Комнаты украшали шифоновые занавески и цветы на камине, перед которым расположились два удобных кресла. Медные подсвечники и серебряная утварь казались очаровательными и мило дополняли обстановку.

У Мириам была новая прическа, и она выглядела очень домашней в цветастом платьице с тряпкой в руке.

– Мириам, нам нужно поговорить. Я так хотела увидеть тебя.

Она обрадовалась моему приходу.

– Я сделаю чай. Эрнст ушел. Викарий просто эксплуатирует его.

Я склонила голову, чтобы получше рассмотреть Мириам.

– На тебя приятно смотреть. Ты олицетворяешь счастливый брак.

Должно быть, Мириам оценила свое положение замужней дамы по достоинству, ибо слишком долго ждала его.

– Мне сделали предложение, – выпалила я.

Глаза Мириам вспыхнули.

– Кто-то из Оуклэнда?

– Да.

– Только не это, Джессика, – она стала похожей на прежнюю Мириам и, видимо, вспомнила, как покойная Джессика Клейверинг сообщила ей о том же. – Ты уверена, что примешь его?