Она выключила диктофон. В кухне повисла напряженная пауза. Двое молча смотрели друг на друга. Она — смущенная, взволнованная, возбужденная. Он пораженный собственными откровенными признаниями.

И все равно ему трудно было понять, что означало все происходящее. Ее наряд, сумасшедший блеск в глазах, волна страсти, которая подобно цунами грозила смести весь реальный мир с его трезвыми мыслями и правильными действиями в никуда…

— Что изменилось за последние десять минут? — Его вопрос прозвучал напряженно и глухо. Один шаг вперед — и он пропал! Просто пропал… По крайней мере, до завтра. Или до понедельника. Или на двадцать лет. Или на всю жизнь.

— Наши чувства взаимны, — наконец объяснила она дрожащим голосом. — В нашей связи нет ничего случайного. Я поняла это сейчас. Что бы ни происходило между нами, Фрэнк, я хочу пойти дальше. Хочу получить сполна все, что ты сам пожелаешь мне дать.

Ее взгляд переместился вниз, зрачки расширились, когда она увидела, какие бурные ответные чувства вызвала у мужчины. Да, он многое мог ей дать!

Потом Фрэнк подошел ближе. На губах молодой женщины появилась улыбка, полная обещания, нетерпения, желания и возбуждения.

— Фрэнк?

— Больше не нужно слов, Джина. Когда он подхватил ее на руки, она резко выдохнула. Фрэнк не колебался, а просто вынес ее из кухни по узкому коридорчику в другую часть квартиры, в спальню.

— Я столько раз представлял тебя здесь, — прошептал он, опуская свою драгоценную ношу на кровать. Фрэнку понравилось, как она смотрелась в его постели.

Изогнувшись на шелковых простынях, ласкавших ее почти обнаженное тело, она со вздохом призналась:

— А я представляла тебя в разных местах.

— Может быть, здесь? — спросил он, приникая к ее губам и ощущая вкус горячего сладкого языка.

— Да, и здесь тоже, — прошептала Джина, когда он оторвался от ее губ.

Фрэнк наклонился к ее шее, покрывая ее поцелуями, потом перешел к нежной ямочке между ключицами.

— А здесь?

Она поерзала, выгибаясь навстречу, дрожа от желания.

— Да!

Фрэнк спустился ниже, к молочно—белой груди, целуя ее через нежную шелковую ткань пеньюара, пока молодая женщина не начала извиваться.

— И здесь?

Только после того, как она кивнула, он прикоснулся губами к коже, отодвинув в сторону шелк, чтобы взять в рот торчащий сосок.

— Фрэнк! — выкрикнула она, погружая пальцы в его волосы, когда тот нежно целовал и ласкал чувствительную кожу.

— Тебе не нравится? Ты хочешь чего—то еще? — прошептал он перед тем, как перейти ко второй груди.

— Мне нужно то же, что и тебе самому, — хрипло простонала она.

— Обещаю, дорогая, постепенно ты получишь все.

Он с упоением целовал нежную кожу, медленно спускаясь к животу, лаская его сквозь ткань пеньюара. Под его прикосновениями женщина буквально превратилась в комок страсти, изгибаясь под ним, изнемогая от желания… Она с трудом сдержала крик, когда Фрэнк спустился к центру ее сладострастия и его горячий, влажный язык начал играть с раскрытыми створками ее пещерки. Минута—другая… Не выдержав, она все же застонала. А потом разлетелась на тысячу сверкающих как солнечные блики осколков удовольствия.

Он заглушил ее стон поцелуем, вызывая новую волну удовольствия. Сумасшествие! Его возбуждение ощущалось даже сквозь грубую ткань джинсов, когда он прижимался к ней. Тело Джины инстинктивно дернулось навстречу мужчине. Он тихонько зарычал, когда одной ногой она обвила его бедра, прижимаясь еще ближе, вызывая нестерпимое желание овладеть ею.

Когда он оторвался от ее губ, только, чтобы покрыть поцелуями подбородок, шею и мочку уха, она задрожала.

— Ты знаешь, чего хочу я, — низким голосом прошептал Фрэнк. — Там, на кассете, яснее ясного… А чего хочешь ты?

Она закрыла глаза и попыталась представить.

— Я хочу, чтобы ты сказал это снова. Хочу услышать все, что ты собираешься сделать со мной, — смогла, наконец, выдохнуть она. — А потом я хочу, чтобы ты все это сделал.

Привстав и стянув с себя джинсы и рубашку, он издал мягкий смешок. Грудной, теплый звук заворожил ее почти так же, как и вид его совершенного, обнаженного тела. Джина и так чувствовала себя очень женственной и хрупкой по сравнению с ним, а, когда увидела силу его желания, его огромную возбужденную плоть, то задрожала, вспомнив, как уже однажды он заполнил ее собой всю целиком. И теперь она хотела этого снова. Ей и так пришлось все последние годы быть слишком терпеливой, ведь настоящую любовь она начала ждать задолго до встречи с Фрэнком Дэвисом.

— Я собираюсь доставить тебе все удовольствия, какие только пожелаешь, — прошептал он, осторожно стягивая с нее пеньюар и бросая его на пол. — Но сначала я хочу увидеть тебя.

Его глаза потемнели от страсти. Джина обожала этот опьяненный желанием взгляд. Ей даже на мгновение не захотелось отодвинуться или прикрыться, поскольку и так было ясно: для него сейчас не существовало лучшей женщины на земле, чем она сама. Так же, как он стал для нее лучшим на свете мужчиной.

— Красавица, — пробормотал он, глядя на любимую.

Фрэнк взял ее руки за тонкие запястья и отвел их за голову. Она почти зарыдала, когда он склонился и лизнул ее грудь, нежно лаская сосок и легонько покусывая чувствительную кожу.

— Не могу насытиться тобой, — шептал он, как будто в горячке, отпуская ее руки, чтобы прикоснуться ко второму торчащему, набухшему соску. Фрэнк двигался вперед и назад, его язык и губы завораживали ее тело. Наконец Джина почувствовала, что больше не может терпеть эту сладкую пытку.

— Пожалуйста, поскорее, — прошептала она, извиваясь под ним.

Приподнявшись, Джина сверху вниз пробежалась рукой по его груди, коснулась мохнатой дорожки на рельефном животе. Прерывистое дыхание и дрожь в руке Фрэнка, когда он обнял ее бедро, выдали силу его желания.

Она не удержалась и прикоснулась к его шелковистой и одновременно каменно—твердой возбужденной плоти. Фрэнк резко дернулся, когда Джина сомкнула пальцы у основания.

Слегка сдавив его, она тут же была вознаграждена стоном блаженства.

— Мне никогда не надоест смотреть на тебя, прикасаться к тебе, сказал он низким и хриплым голосом. — Или ощущать твои прикосновения.

— О, Фрэнк, — выдохнула она, удивляясь, как жила годами без этого потрясающего наслаждения.

Наконец, он прикоснулся к ее мягкому волшебному бугорку внизу живота, пальцы легко проскользнули внутрь, двигаясь в том же ритме, что и его язык, и ее рука, ласкающая его плоть.

Фрэнк на секунду отодвинулся, только чтобы взять из прикроватного ящичка презерватив и надеть его. Потом вернулся к ней, снова целуя, поглаживая любимую, пока его пальцы чуть не унесли ее в космические глубины наслаждения.