Марфа принесла дурные вести. За нами вверх по реке идут две лодки, полные людей. Лодки идут под парусами и на веслах. Вряд ли это мирные путешественники.

Я прикинул расстояние – и решил, что у нас есть максимум двое суток. Подозреваю: отдых кончился.

Угадал. Мне стало не до отдыха. Река сузилась метров до трехсот. Течение, соответственно, ускорилось. Я старался держаться поближе к берегу, где оно было не таким сильным, и очень надеялся, что легкость моей лодочки хоть как-то компенсирует преимущество многовесельных экипажей.

Периодически я гонял Марфу проверить, как далеко от нас преследователи. Утешительного мало. Расстояние между нами сокращалось, причем быстрее, чем я ожидал. Если ничего не изменится, завтра к вечеру нас догонят.

Не то чтобы я боялся… Моя боевая группа была способна ящера завалить, не то что десятка три местных жителей. Даже если они не падут ниц перед «Маххаим». Но убивать людей – нехорошо. А если придется – самолично, то время, когда я вновь обрету силу Мастера, уплывет совсем уж в далекое будущее.

Словом, греб я до темноты.

Но устал не так зверски, как вчера. Тело адаптировалось к нагрузкам.

Лакомка предложила: не сходить ли ей ночью на разведку?

До лагеря преследователей было километров семь-восемь. Я не разрешил. Такая пробежка по джунглям ее измотает.

Ночью к нам на огонек приплыла семейка местных крокодилов: мерзких тварей метра по два-три длиной. Самый наглый попытался схитить Ванду, но Мишка был начеку и пришиб наглую рептилию. Потом, раньше чем я успел ему запретить, полез в воду и выпотрошил еще одну. Остальные смылись, но вскоре вернулись и устроили неподалеку безобразную драку за скинутые в реку тушки сородичей. Заснуть под такой бедлам было невозможно, к счастью, до рассвета оставалось не больше часа, так что мы с Вандой позавтракали и отчалили от берега едва посветлело небо. Даже раньше, чем задул попутный ветерок.

Это нас спасло.

Не успели мы отойти и на сотню метров от стоянки, как из джунглей вывалила целая толпа. Очень недружелюбно настроенная толпа. Услышав позади яростные вопли, я перестал грести и оглянулся. Человек тридцать, потрясая копьями, недовольно орали нам вслед. Я их отчасти понимал. Наверняка перли всю ночь, рассчитывая накрыть меня, тепленького, с первыми лучами солнышка.

Несмотря на ночной марш-бросок выглядели туземные парни довольно бодро. Некоторые даже припустили вдоль берега, надеясь, наверное, сократить расстояние до копейного броска. По мокрым корням они прыгали очень ловко, но в воду не совались. Наши ночные визитеры при их появлении продемонстрировали нехорошее оживление. Видно, убитые Мишкой рептилии оказались недостаточно упитанными.

Я сделал знак прячущимся в зарослях Мишке и Лакомке, чтоб не показывались и никого не трогали, а сам спустил парус, притабанил, позволяя лодке чуток подрейфовать обратно, и попытался вычленить лидера.

Им оказался кучерявый крепыш, прикинутый точь-в-точь как «таможенники» на рынке. То есть с двумя топориками, но без копья.

– Эй, ты, иди сюда! – крикнул он, махнув рукой.

– Зачем? – поинтересовался я с невинным видом.

– Я сказал: иди сюда!

Нет, так у нас разговора не выйдет.

– Давай лучше ты – сюда! – сделал я встречное предложение.

То-то крокодильчики порадуются.

Тут один из его подчиненных не выдержал и метнул копье. Возможно, он хотел попасть в меня. Точно сказать трудно, потому что копье не пролетело и двух третей дистанции.

Я подплыл поближе и подобрал копье. Осмотрел и выбросил. Баланс у оружия был никудышный. Да и древко кривовато. Лидер хрюкнул что-то решительное, и сразу трое копейщиков решили посоревноваться в меткости.

Лучше бы они камнями кидались. Между нами было метров тридцать пять, но только одно копье долетело до меня.

Я его поймал и решил оставить себе.

– Не любите вы меня, – сообщил я крепышу. – Уйду я от вас.

И поднял парус.

Лодка заскользила вверх по реке.

Несколько самых азартных копейщиков устремились вдоль берега, решив посоревноваться со мной в скорости.

Лодка моя шла не так уж быстро, однако бег по манграм – очень непростая задача.

Крепыш гортанным воплем вернул назад проворных подчиненных, сел на пенек и, надо полагать, приготовился дожидаться подхода флотилии.

У меня такого намерения не было, поэтому я поплыл дальше.

И только после этого обратил внимание на свою спутницу. Проклятие! Она была перепугана до смерти.

– Я думала: ты хочешь им сдаться, – пробормотала она.

– Сдаться?! С чего ты взяла?

– Ты поплыл к ним.

– Ну да, – согласился я. – Подумывал научить их хорошим манерам. Но потом передумал. Слишком уж они дикие.

– Они очень жестоки, – сообщила мне Ванда.

Потрясающая новость.

– Они бы тебя съели, а меня опять сделали рабыней.

– Девочка моя… – Я закрепил руль, присел рядом, взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза: – Запомни! Чтобы меня скушать, хорошего аппетита недостаточно. Если бы я пожелал, эти плохие мальчики никогда не вернулись бы к мамам и бабушкам.

– Ты не справился бы со всеми! – вынесла вердикт эта упрямая женщина.

Готов поклясться, что до Исхода она сама была бабушкой. И, возможно, тещей.

У меня самого тещи никогда не было и, скорее всего, не будет. Но в Центральной Сибири этот персонаж – излюбленная тема самых смешных историй.

– Я бы и пальцем не шевельнул, – заверил я мою безапелляционную подружку. – Мои зверушки уделали бы всех минуты за полторы. – Потом подумал и уточнил: – Нет, минуты за три. Они ведь небось начали бы разбегаться. Причем в разные стороны.

Мишку с Лакомкой она почему то не приняла в расчет. Решила, что они далеко. Ну да, разглядеть их в зарослях крайне трудно. Я и то обнаруживал их лишь потому, что знал, где искать.

Я отплыл уже на порядочное расстояние, когда на берег выскользнула Лакомка. Махнула лапой, подзывая.

Я подошел поближе, и моя багира запрыгнула в лодку.

Она принесла важную новость. Через некоторое время после моего отхода к отряду крепыша присоединился еще один персонаж. Нехороший. Не такой, как другие. От него пахло диким огнем.

«Он может создавать огонь?» – попытался уточнить я.

Неужели пиромант?

Нет, Лакомка имела в виду не это. От него исходил страх. Страх для всех. Как от лесного пожара. Не запах дыма, не звук огня, но такое же чувство. В джунглях все бежали от него. Даже змеи и лягушки. Ей стало очень страшно.

«А Мишке?» – спросил я.