открыть рот и не создавали дознавательнице проблем. Видимо, Рикошет все-таки сболтнул о возможном возвращении лорда Ригаллиона, и юные драконы опасались спугнуть удачу.

Ванесса рассказывала, что Кларисса с привычками снимать опечатки пальцев и устраивать контрольные без предупреждения уже всем надоела. А после допроса, учиненного по поводу нападения на лорда Магарыча, особо нежные фиалочки уже мечтали пожаловаться ректору. Их останавливало лишь то, что «Рикошетом» лорда ректора прозвали не только за сходство с настоящим именем «Рииш-и-Кошетт», но и за привычку наводить справедливость налево и направо не считаясь с моральными убытками жертв.

Так что с преподаванием все было неожиданно хорошо. Зато с поиском Аринского кристалла ничего не складывалось. Кларисса, Рикошет и лорд Грайси ходили вокруг ворот Академии как бараны, с той лишь разницей, что ворота были не новыми. Результат стремился к нулю, и получалось, что бараны на фоне искателей кристалла даже как-то выигрывают. К концу дня девиз Академии «Долгом и Честью» выглядел откровенно издевательски, это признавал даже лорд Рикошет.

Так что Кларисса решила на время переключиться на основное расследование и проверить версию Крылатого Короля о том, что Жанна обрела драконью сущность.

Дознавательница решила начать опрос с лучшей подруги покойной. Только оставленная после занятий Ванесса ничего не об этом не знала. Они с Жанной никогда не разговаривали о полетах — беседы обычно крутились вокруг лекций и мужиков.

Кларисса снова вспомнила про перечень критериев Жанны, среди которых были длинные волосы, рельефный торс, музыкальные пальцы и прочие прелести, и решила, что вернется к этой версии, когда остальные зайдут в тупик.

Только вот дело как раз к этому и шло.

— Полеты, крылья, любовь к ветру и воздуху, — терпеливо расспрашивала дознавательница, отложив листочки с очередной контрольной и достав блокнот. — Все, что угодно.

Ванесса сидела на постели Клариссы, украдкой рассматривала приборы на столе, а на вопросы насчет расследования и снов качала головой.

— Совсем ничего? — спрашивала дознавательница. — А что насчет снов? Может, Жанна летала во сне?

— Нет, обычно это я летаю во сне, а Жанке снились молодые лорды, балы и сеновал, — улыбнулась Ванесса.

Кларисса представила себе бал на сеновале, полном молодых лордов — представлялся почему-то лорд Грайси — и вздрогнула:

— Ужас!

— А Жанна, кстати, считала, что «ужас» это мои сны про полеты, — заметила Ванесса. — А ты летала во сне?

Дознавательница с улыбкой покачала головой и закрыла блокнот. Версию с пробуждением драконьей сущности у Ванессы она не рассматривала, потому, что та как раз была живее всех живых.

— Знаешь, мне обычно если что-то и снится, то это или детство, или что-то насчет работы. Вчера, например, снился лорд Магарыч. Он улыбался и спрашивал, нравится ли мне его замок. Это потому, что мы, как три идиота, весь вечер занимались поисками сокровищ.

— И что ты ответила? — оживилась студентка.

— Отправила его к Багровому демону, разумеется, — отмахнулась дознавательница. — Спасибо за помощь, Ванесса.

Подружка покойной Жанны так и не узнала, что в назначенное место Магарыч не пошел. Он стоял, прислонившись спиной к дверям Рикошетовского кабинета, и продолжал задавать вопросы:

«А что выбрали бы вы, леди Кларисса? Дом или тюрьму?»

Дознавательница, может, и рассказала бы об этом Ванессе, но та выбрала именно этот момент, чтобы начать рассуждать, «на кой Клариссе сдался ровесник ее отца, когда в Академии полно молодых красивых драконов на любой вкус», была послана по тому же маршруту и, хихикая, удалилась.

Кларисса мрачно посмотрела ей вслед, отметила в блокноте, что Ванесса летает во сне, и подумала, что с Жанной они все же не зря были подругами. Общие темы у них таки имелись.

Других близких подруг у Жанны в Академии не было, так что Клариссе пришлось отправить Генриху Одейро-оро записку с просьбой о встрече через кристалл для почты, установленный в холле.

Сообщения через кристалл доходили мгновенно, так что спустя два часа Кларисса с лордом Генрихом уже сидели в той самой таверне, где Жанна танцевала с каким-то подозрительным брюнетом, и обсуждали дела за ужином.

Таверна была маленькой, деревянной, уютной. Студентов она притягивала недорогими горячительными напитками и танцами с живой музыкой каждые выходные. Преподаватели смотрели на эти увеселения сквозь пальцы. Рикошет вздыхал, что деткам же нужно где-то развлекаться, а Магарыч говорил, что последнее, что ему нужно в замке, это толпа нетрезвых огнедышащих лордов. Пусть лучше они разносят таверну! Она все равно застрахована.

В будние дни народу тут было немного, и Кларисса с Генрихом Одейро-Оро оказались почти единственными посетителями. Они заняли столик у окна, и дознавательница то и дело поглядывала, не появится ли лорд Ригаллион, который должен был подойти часа через два.

Лорд Генрих, высокий, стройный, с аккуратно подстриженной каштановой бородкой и ранней сединой в длинных волосах, грыз куриную ножку и смотрел на Клариссу с печалью.

Версию с драконьей сущностью дочери он развеял сходу:

— Вы знаете, леди Шар-Трени, моя несчастная Жанна ужасно боялась высоты. Даже если дочь обрела бы драконью сущность, она бы ни за что не согласилась заняться любовью в полете. Можете мне поверить.

Кларисса тихо хмыкнула и сделала отметку в блокноте. Говорить с Генрихом было непросто — и не только из-за того, что ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не сболтнуть про «смертельные потрахушки». Разговаривая с отцом погибшей, дознавательница остро чувствовала свою профессиональную несостоятельность.

Вот и сейчас, когда лорд дожевал ножку и осторожно спросил, имеется ли в расследовании хоть какой-то прогресс, Кларисса даже не попыталась изобразить улыбку.

— Результат, как видите, небольшой, — мрачно сказала она. — Ни одной нормальной версии кроме той, что с драконьей сущностью, у меня пока нет. Улик нет. Подозреваемых нет. В смысле, есть, но их пока слишком много для того, чтобы начинать арестовывать. Зато есть один эпизод порчи имущества Королевского следственного управления с целью помешать расследованию, — она скупо рассказала про испорченный прибор для выявления запрещенных заклинаний, — и одно нападение на свидетеля. Прямо во время следственного эксперимента. Лорд Магарыч жив, но он до сих пор без сознания. С непонятным прогнозом.

Лорд проникся, заказал себе вина и пожелал подробностей. И, разумеется, тут же получил и то, и другое — в изрядном количестве.

Сначала Кларисса рассказывала про убийство, потом смотрела, как пустеет графин и как веселеет лорд Генрих, и мрачно прикидывала, что сказал бы про ее профессиональную пригодность господин Драко.

На втором графине она уже ничего не прикидывала, просто ждала дальнейшего развития событий.

— Зато теперь мы знаем, что это точно убийство, — нетвердым голосом сообщил лорд, прощаясь с Клариссой спустя полтора часа и