– Ради нее стараешься, – ухмыльнулся Вася. – Или она лишь приятное дополнение?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, Василек.

– Ну так, – теперь Васе Азарову показалось, что сейчас они понимают с компаньоном друг друга с полуслова. – Между прочим, Смайлик Герштейн мне уже звонил, спрашивал – не отменяется ли ходка в Ховринку.

– Надо же, запомнил, забывчивый наш. – Даня-Душечка вернулся к мопеду. – Мобилами мы там пользоваться не сможем, сам знаешь, как опустишься даже на первый уровень, там бетон все глушит. Только не опаздывай, хорошо? Мы их с тобой по Амбрелле проведем, как договорились, по нашему фирменному маршруту. Полный кайф.

– Я не опоздаю ни на минуту, – заверил Вася Азаров. – Мне тут в гараже немного осталось доделать.

Бокс в известном некогда на всю столицу гаражном кооперативе деятелей искусств на Рижской принадлежал еще деду Василия Азарова – знаменитому актеру Театра сатиры и кино.

Порой Даня-Душечка думал о своем товарище – если Васька и унаследовал какой-то актерский талант, то, несомненно, от дедули-комика, мир его праху.

В три часа дня Август Долгов приехал в отдел полиции «Райки» за предварительными результатами технической экспертизы камер и датчиков видеонаблюдения, изъятых на месте происшествия. И с ходу спросил у дежурного:

– Что у вас там горит за лесом? Дым с шоссе видно.

– Вроде как авария у песчаного карьера. Мы думали, военные что-то жгут, но…

– Точно не военные что-то жгут?

– Точно не они, мы только что из отдела им звонили по телефону, что они для связи оставили. ГИБДД уже выехала разбираться, наши сейчас тоже туда едут.

Август Долгов увидел начальника местного розыска, спускавшегося по лестнице. Через минуту он уже садился в оперативную машину вместе с сыщиками Райков, оставив свою машину на служебной стоянке.

– С экспертизой пока загвоздка, – сказал ему начальник розыска. – Наши эксперты переправили все в центральную лабораторию на Варшавку.

Август Долгов лишь пожал плечами. Жест означал: я понимаю, что в вашем ведомстве все делают не так быстро, как в нашем. И возможности у вас иные, ну что ж, не боги горшки обжигают.

– Пробовали установить личность погибшего? – спросил он.

– Вся процедура как обычно, но неужели вы думаете, что этот наш, без лица который, из числа пропавших без вести или местный товарищ?

– Ничего нельзя исключать, – ответил Долгов. – Я вот никогда ничего для себя не исключаю, использую любые варианты.

Начальник розыска тоже пожал плечами: жест мог означать лишь одно – учи ученого.

Так и ехали до песчаного карьера.

Находился он действительно «за лесом» в пяти километрах от аэродрома.

– Сам карьер уже давно закрыт, но иногда его еще используют для своих нужд шабашники. Строительные бригады порой там ковыряются, песок грузят, дорога, видите, вся разбита, мало кто сейчас по ней ездит.

Впереди мигали проблесковые маячки полицейских машин. Сильно пахло гарью, из песчаного карьера валил столб черного дыма.

– Авария? В карьер кого-то угораздило улететь с дороги? – спросил начальник розыска коллегу из ГИБДД, когда они вышли из машины.

– Грузовик.

– Шофер жив?

– Не было никого за рулем, – ответил гаишник. – То-то и странно.

Внизу горел перевернувшийся вверх колесами старый грузовик.

Август Долгов осматривал дорогу и глинистую площадку перед обрывом.

– Следов тормозного пути я не вижу, – сказал он.

– Чтоб так вот вверх тормашками перевернуться – вылететь надо на приличной скорости отсюда, – гаишник указал на дорогу, – туда, в карьер.

– А кому машина принадлежит?

– Лесничеству, только она уже списана у них, они ее в аренду сдавали для коммерции таджикам-строителям. Но никто из тех арендаторов об угоне или краже не заявлял.

– Они ж все почти нелегалы, тут на птичьих правах живут и трудятся, кто же из них добровольно в полицию явится заявлять об угоне? – усмехнулся Август Долгов.

И он, сняв свой щегольской пиджак, сунув его оторопевшему гаишнику, начал спускаться по крутому склону в карьер.

– Осторожнее, машина может взорваться!

– Раз до сих пор не рвануло, теперь уже не рванет, а мне надо взглянуть. – Август Долгов ловко балансировал на скользких участках, махая длинными руками – похожий на птицу там, внизу. – Это ведь не просто грузовик, это погрузчик!

Он указывал на перевернутую машину.

Черные мощные колеса.

Изъеденное коррозией днище.

Обгорелые деревянные борта.

Покрытая сажей, погнувшаяся при падении стрела крана в кузове – стальной крюк, раскалившийся в огне докрасна.

– Это погрузчик, – Август Долгов достиг дна карьера и остановился на безопасном расстоянии от горящей машины.

– Ну да, но я не понимаю, коллега, чему вы так радуетесь, – крикнул вниз «на дно» начальник розыска. – Или вы думаете, что… именно эту машину использовали для того, чтобы вытащить тот контейнер…

В этот момент раздался взрыв, и столб пламени рванулся вверх, пожирая остатки разбитого погрузчика.

Август Долгов рухнул как подкошенный ничком прямо в грязь. Сотрудники полиции кто как – кто тоже упал, закрывая голову руками, кого отбросило.

Через пару минут, когда пыль и дым немного рассеялись, все начали подниматься, отряхиваться.

– Как вы, коллега, целы? – кричали вниз Долгову.

– Цел, цел, – тот задыхался, весь в копоти и глине стоя над разбросанными по дну оврага частями грузовика. – Вызывайте бригаду экспертов, тут надо тоже осмотреть все, что возможно, все, что осталось.

– Немного же там осталось для экспертов, – заметил гаишник.

Внизу догорали искореженные железки. Удушливо воняло горелой резиной и бензином.

На следующее утро, когда Катя пришла на работу, Сергей Мещерский не позвонил. Значит, за вечер разыскать дальнего родственника Лыкова по всем сохранившимся семейным телефонам и электронной почте пока не удалось.

И Катя решила не торопить события, спешка тут ни к чему. Вообще с какого бока Иван Лыков в этом деле? Мало ли по каким вопросам бывалые полярники посещают учебные аэродромы? Может, он на летные курсы хотел записаться?

Спецагент (Катя ну никак не могла к этому слову привыкнуть) Август Долгов в главке тоже не появился. Полковник Гущин уехал с утра на совещание в областную прокуратуру.