хотя бы не очень длинный) в папку с засекреченными данными без права доступа.

Дальше решаю молчать – уже задала достаточно вопросов. В идеале не помешало бы отлипнуть от спины парня и не прятать замерзшее лицо на его шее, но последнее выше моих сил. Причем далеко не только физических, я морально не готова отстраниться. Одному из нас явно нужны объятия, а поскольку этот кто-то – не господин робот, все остается как есть.

Покидаю изрядно нагретое местечко лишь в тот момент, когда парень добирается до отеля. Очутившись в лобби, я тешу себя надеждой, что буду передвигаться самостоятельно, нога ведь не сломана. Но мое мнение Соджина не особо волнует. У него своя программа написана, умудряющаяся ловко обходить мою на каждой строчке.

Возле стойки администратора, где персонал отеля настойчиво предлагает вызвать медиков, щеки заливает румянец. Еще пара подобных появлений, и сотрудники гостиницы будут думать, что я немощная. Нет, даже не так, – я начну считать себя таковой. Забота – приятная штука, но злоупотреблять оной не стоит. Соджин продолжает держать меня на руках и в лифте… и чуть позже, когда идет по коридору. Крепко закусываю щеку, чувствуя нарастающее смущение.

У двери понимаю – достать ключ-карту не могу, она же в сумке за спиной! В поисках решения прошу поставить меня на пол, но просьба отвергается недовольным кивком. Готовлюсь взвыть от отчаяния (и как я умудрилась столкнуться с самым упертым человеком в мире?), но ситуацию спасает горничная, любезно впускающая нас в номер.

Пока Ли разувается, продолжаю угрюмо бубнить, что в состоянии дойти до кровати сама. Спрыгивать не пытаюсь: лодыжка жутко болит, а учитывая, что расстояние до пола сейчас длиннее, чем мои ноги, все может закончиться плохо.

Еще несколько неловких секунд, и «транспортное средство» паркуется задом, сообщая, что можно совершать выгрузку. Мгновенно расцепляю руки, позволяя бренному тельцу плюхнуться на кровать. Высвобождаюсь от шлема, который кладу рядом. Хочу перевести дыхание, остудить пылающее от стыда лицо, но внезапно Соджин начинает ржать.

Нет, не смеяться, а именно ржать. Во-первых, не думаю, что слышала этот звук прежде, что уже является шоком. Во-вторых, не понимаю причины, а это раздражает.

Ох, лучше бы и не понимала…

– Тебе че, пять лет? – насмешливо спрашивает Ли, после чего хитрый взгляд парня падает на худи с принтом любимого аниме.

Рука действует быстрее подвисшего мозга, ревностно хватая вещицу (вообще-то не предназначенную для чужих глаз) и притягивая к груди.

– Ой, много ты понимаешь, – недовольно фыркаю, пока новоиспеченный специалист в возрастных ограничениях что-то ищет на столе. – И это не просто развлекательное аниме, а произведение с глубоким смыслом! Там учат дружбе, любви, верности. Оно доброе и веселое, ну а ты – злыдень, не способный оценить нечто настолько прекрасное!

Я могу продолжать защищать любовь длиною в жизнь хоть до утра, но всученные мне стакан с таблетками под перечисление «топовых» аниме (кстати, весьма предсказуемый выбор) заставляют закатить глаза, на сей раз уже не показушно.

Хочу сообщить, что «Тетрадь смерти» – не что иное, как мейнстримная киношка для мужского населения планеты, однако Соджин вынуждает прикусить язык.

– Хватит, у меня голова от тебя болит, – вот что слышу я, почти сразу забывая, о чем мы говорили.

Надеюсь, это не последствие аварии. Парень, конечно, был в шлеме, но полностью предугадать реакцию организма сложнее, чем пересесть с Windows на Linux.

Волна беспокойства прокатывается по грудной клетке, делая взгляд серьезным. Не буду в очередной раз говорить про больницу. Ли – взрослый мужчина, сам додумается проверить «процессор».

От тревожных мыслей отвлекает Соджин. Наверное, после случившегося, почувствовав себя нянькой, начинает в привычной распорядительной манере планировать не только выходные, но и мою обувь на понедельник. Слегка улыбаюсь и согласно киваю на каждое предложение. Желание парня все контролировать, причем даже в моей жизни, почему-то вызывает умиление.

Поучительная речь заканчивается явно спланированным побегом. Я даже не удивляюсь. Груз доставлен (нет, не стану брать слово груз в кавычки, для Соджина я буквально им и являюсь), что ему еще здесь делать?

На пороге мой герой оборачивается, смотрит в глаза, прощается. Улыбаюсь, повторяя за ним тихое и грустное: «Пока».

Дверь закрывается, сижу неподвижно еще десяток секунд, в прострации глядя перед собой. Но вскоре отмираю, лениво скидываю кроссовки и падаю на спину, раскидывая руки в стороны. Не могу отделаться от неприятного чувства под сердцем, чем-то отдаленно напоминающего тоску.

Вопрос в том: тоску по чему? По дому, папе, друзьям из Америки или по Соджину? Последний вариант хочу отмести сразу, ведь парень только ушел, его не может быть мало. Скорее всего, причина кроется в воспоминаниях о детстве. Отлично, буду придерживаться этой версии, она безопасная, правильная, да чего уж – удобная. Уставший взгляд цепляется за белый потолок, и мозг снова отключается. Мне бы встать, принять душ, перемотать ногу и лечь спать, но что-то не позволяет. Странное, подвешенное ощущение, будто забыла о чем-то важном…

– Черт, – шумно выдыхаю, закрывая лицо ладонями.

Теперь понимаю, откуда взялось колупающее мозжечок чувство: парень не оставил номер телефона, я не попросила – без разницы, ситуация от перекладывания обязанности не меняется. Однако хочется верить, что Ли не дал контакты именно потому, что запамятовал, а не по иной, более вероятной причине.

Не знаю, сколько времени бесцельно лежу, растворяясь в собственной забывчивости и невезении, но вот раздается стук в дверь. Я вздрагиваю и рывком сажусь. Голова резко поворачивается, глаза расширяются, пульс пускается в галоп.

Он вернулся? Да? Правда? Я же никого, кроме него, здесь не знаю, это точно Соджин!

Волнение столь быстро пробирается под кожу, ощущаясь легким тремором в кончиках пальцев, что вынуждена сделать глубокий вдох, прежде чем крикнуть:

– Открыто! – Мне запретили вставать, поэтому пользуюсь положением.

Дверь распахивается, раздаются тяжелые шаги. Губы неконтролируемо растягиваются в глупейшей улыбке, сердце вот-вот выпрыгнет из груди… Но в дверном проеме показывается не темная, а светлая макушка парня, который неторопливо озирается по сторонам.

– Джим? – Я настолько обескуражена, что вытянутая струной спина тотчас сгибается. Оседаю, продолжая смотреть на бойфренда как баран на новые ворота.

– Привет, милая, – обворожительно улыбается он, хотя и выглядит малость растерянным.

Молчу. Вероятно, мозг прогрыз червь, повредивший базу данных.

– Милая?.. – Блондин делает шаг вперед.

– Джим, привет! – Спустя слишком много времени прихожу в себя, встаю на кровати на колени и всплескиваю руками. Лицо озаряет улыбка, но она не совсем настоящая.

Разумеется, мне приятно видеть знакомое лицо, но ждала я… Проклятье, что со мной не так?

Джим, бросив чемодан