София в ярости повернулась к ней.

- О, кое для кого жизнь - сплошное удовольствие! Им никогда не случается бывать бедными или некрасивыми, или косноязычными. Мужчины падают к их ногам, как спелые яблоки с ветвей. Волосы у этих счастливиц всегда безукоризненны, а зубы всегда прямые. А их родители никогда не умирают!

В слезах она выбежала из сада.

Маргарита осталась стоять, оцепенев от изумления.

Английский шпион Уилл Вайклиф избрал этот определенно неудачный момент, чтобы подойти к ней.

- В конце концов, - произнес он со своим знаменитым странным акцентом, - это нововведение настолько просто, что понятно даже мне - я имею в виду, разумеется, холодильник. Как вы считаете, ваш отец не обидится, если я отошлю подробное описание этого домой, своей жене? Чтобы для нее могли изготовить такой же. Полагаю, этим я ее весьма бы порадовал - редкая возможность для давно женатого человека оказаться полезным.

- Вряд ли отец станет возражать, - рассеянно ответила Маргарита. Со стуком захлопнулись ворота сада. Но она не видела, в какую сторону удалилась София.

- Это весьма любезно с вашей стороны. - Вайклиф взял ее под руку и отвел в сторону, подальше от остальных участников вечеринки. - Мне пришла в голову еще одна мысль, но очень не хотелось беспокоить вашего отца. Он такой занятой человек, и всем всегда необходима его помощь то с одним, то с другим; просто чудо, что он вообще находит время для семьи. Но мне очень понравилась его новая фабрика, знаете ли. Не потому что я исходил ее вдоль и поперек, но весьма наслышан. Возможно, вы могли бы…

Маргарита повернулась к нему спиной.

- Безусловно, вам и в голову не приходит, - сказала она, - что мы гуляем здесь с вами наедине.

- Нет, нет! - в знак протеста Вайклиф поднял перед собой ладони и помахал ими. - Мне в голову не приходило ничего неуместного. Разумеется, вы не можете отвести меня… нас туда без сопровождения. Боже упаси! Но если бы вы дали мне на время ключ и мне удалось бы быстренько пройтись по фабрике и взглянуть на нее одним глазком… Клянусь, я ничего не трону и очень быстро верну вам ключ.

Чопорно выпрямив стан, Маргарита как можно более грозно ответила:

- Об этом вам следует договариваться с моим отцом.

- А-а, хорошо, хорошо… - произнес Вайклиф, - но ведь попытка не пытка, не так ли? - Он подмигнул ей, а потом улыбнулся так ехидно и проказливо, как бы высмеивая самого себя, что она тотчас простила ему все. Он был старый плут, но истинного вреда от него не было. - Скажу прямо, я действительно восхищаюсь вашим отцом, понимаете? Он - отличный парень, солидный человек, опора своей страны. Его бы хорошо приняли в Лондоне. - А затем еле слышно, словно обращаясь к самому себе, он проговорил: - Но ваш изобретатель - это нечто! Не могу даже представить, откуда он взялся. Удивительно, необыкновенно одаренный человек. Словно химера или небесное знамение. Не удивлюсь, если окажется, что он - один из величайших людей нашего времени.

- Да, вполне может статься. Все говорят, что он - великий человек. - На этот раз голос Маргариты прозвучал задумчиво. - Но, знаете, порой мне кажется, что при этом он не обязательно хороший человек.

Тем же летом, желая продемонстрировать работу парового двигателя, Фауст установил в новом саду очень большое вертикальное деревянное колесо, движущееся регулярными рывками, на которое можно было сесть и оказаться унесенным в небо до уровня церковного шпиля, а потом опять опуститься вниз.

Маргарите колесо понравилось. Она каталась на нем так часто, как ей позволяли.

В первый день «наездники» садились на колесо, не считаясь с возрастом или полом, поэтому смех парочек, как женатых, так и нет, был слышен за половину прихода. Но затем молодые парни поняли, сколь естественно и уверенно можно обхватить девушку за талию при внезапном и резком подъеме, а потом украдкой поцеловать на самом верху колеса, - все ездоки на время выпадали из этого мира с его обыденными нормами поведения, становились спокойными и безмятежными, воспринимая все бодро и жизнерадостно. Тогда вмешались доминиканцы, открыто осудили изобретение как опасное для общественной нравственности и категорически потребовали, чтобы женщинам вообще не дозволялось кататься на колесе. Этим поползновениям быстро положила конец гневная делегация из монастыря Святой Клары, и было достигнуто соглашение, что достаточно разделения полов.

Затем было замечено, что, когда молодые дамы парили в воздухе, всякие проказники стояли внизу, задрав головы, надеясь хоть одним глазком подсмотреть нечто запретное. Тогда был приставлен офицер из замка, стоявший на страже с саблей наголо, дабы постоянно держать озорников на расстоянии - юные дамы к этой его службе относились со смешанным ощущением благодарности и презрения.

На третий день Маргарита каталась на колесе с тетушкой Пеннигер. Маргарита уселась первой. Пока монах с очень серьезным лицом помог тетушке взобраться на колесо, она подняла взгляд на вершину колеса и увидела то, чего монах не замечал. Молодая девушка, ее ровесница, привлекала внимание молодых парней тем, что подправляла юбки, флиртуя без всякой скромности. И при этом безумно хохотала - настоящая Гретхен. Маргарита вздохнула и скрестила лодыжки под складками своего платья, как приказал доминиканец, и тот, пробормотав что-то об осторожности и резких механических рывках, переключил рычаг управления колесом на движение.

Тетушка Пеннигер громко взвизгнула от внезапного подъема и тотчас крепко зажмурилась. Повернувшись к Маргарите, она сильными костлявыми пальцами, как клещами, вцепилась в нее и зарылась лицом ей в бок.

- Не хочешь, чтобы я помахала монаху? Колесо остановят, и ты сойдешь, - с тревогой спросила Маргарита.

- Нет! - выдохнула ее спутница. - Нет, я просто закрою глаза. - Колесо резко пошло вниз, и она заверещала снова. - А это и в самом деле недурно.

Маргарита высвободила руку, оказавшуюся зажатой между их телами, и нежно, с любовью, погладила тетю по сухим седым волосам. Она была крошечная женщина, и, утешив ее таким образом, Маргарита пробудила в себе вкус к тому, что, должно быть, походило на материнство. Ее сердце было проникнуто заботой об этом маленьком, нуждающемся в помощи, добром создании.

Как приятно оказаться в вышине! Она вознеслась на самый верх, высоко в холодный воздух, а потом с огромной скоростью помчалась вниз. От этого Маргарита была на седьмом небе от счастья. Вот вся окружающая местность простирается перед ней, яркая, пестрая, как лоскутное одеяло, и - вниз.

- Надо поговорить, - пробубнила тетушка Пеннигер ей в плечо. Ее голос звучал по-заговорщицки приглушенно.

- О чем?

- Скажи-ка, деточка… ты ведь достигла возраста, когда нам надо искать для тебя мужа. Ты понимаешь, о чем я, не так ли?

- Я… Я… Полагаю, что да.

Колесо вновь заскользило вниз, и тетины пальцы лихорадочно вцепились ей в руку. Теперь уж точно утром проступят синяки.