Он попробовал. С задумчивой усмешкой посмотрел на получившуюся тонкую линию, потом протянул кисть Мии:

— Давай ты.

— Я? — растерялась девушка.

— Да, ты. Я буду диктовать. — Даймё подвинулся, освобождая ей место перед листом бумаги. Сел сзади, обнял, прижав к себе, и уткнулся лицом в ее волосы.

От этого объятия по телу прошла сладкая дрожь. Мия замерла, наслаждаясь ощущением близости мужчины, защищенности. Все соображения по поводу каллиграфии как ветром выдуло.

— Записывай, — хриплым шепотом сказал Акио и поцеловал ее в макушку. — Асикава, налоговые сборы с гильдии корабельщиков…

Она механически водила кистью, занося на бумагу его слова. Попроси Акио пересказать только что записанное, Мия не смогла бы вспомнить ни строчки. Все мысли сконцентрировались внизу живота. Там, где его руки обнимали и легонько поглаживали ее тело сквозь ткань кимоно. Губы спустились ниже, лаская и выцеловывая хрупкие позвонки на оголенной шее, опаляя жарким дыханием. Низкий мужской голос диктовал что-то о налоговых обязательствах и недоимках так страстно, словно это были признания в любви. Атмосфера в комнате неуловимо изменилась, теперь она была заполнена скрытым вожделением…

Он медленно вынимал шпильки из ее прически, одну за другой, и шептал что-то про баланс и расходы, развязывал пояс и говорил о перераспределении земельных наделов. И Мия, околдованная хриплым голосом, бездумно обмакивала кисточку в тушь, выводя иероглиф за иероглифом, пока мужские руки проникали под кимоно. Сладкое томление разлилось по телу, от прикосновений по коже расходились блаженные волны. Горячий шепот на ухо, губы, ласкающие мочку уха…

— А? — Она изумленно уставилась на иероглиф «сокровище», следовавший сразу после иероглифов «долговые обязательства».

— Мое сокровище, — выдохнул Акио ей на ухо. — Хочу тебя! Сейчас!

Кисточка выпала из ослабевших пальцев, покатилась по бумаге, размазывая безупречно выписанные иероглифы. Мия откинулась в его руках, наслаждаясь поцелуями. Шелковое кимоно соскользнуло с плеч на татами, за ним последовала тоненькая нижняя рубаха и мужской пояс…

Акио чуть приподнял ее за бедра и опустил. Мия негромко ахнула, ощущая, как напряженный стержень медленно входит в ее тело, растягивая нежные стенки, заполняя ее целиком, подчиняя и даря наслаждение.

Его зубы сомкнулись на мочке уха. Рука нырнула между раздвинутых бедер, надавила на чувствительную точку, и девушка застонала в голос.

— Двигайся!

Мия послушно приподнялась и опустилась. Его пальцы продолжали мять и поглаживать скользкий бугорок между ног, вторая рука сжалась на груди, вызвав короткую судорогу наслаждения.

— Господин, — всхлипнула она, насаживаясь на него. — Так хорошо-о-о!

Еще несколько торопливых движений вознесли ее к вершине удовольствия, но Акио не остановился на этом. Он заставлял ее стонать и вскрикивать снова и снова, пока Мия совсем не обессилела.

Потом они лежали в обнимку на брошенной на циновки одежде, переплетя руки и ноги. Утомленные, но не пресыщенные друг другом. Мия улыбалась счастливой и глупой улыбкой, вспоминая полный страсти голос, шепчущий: «Мое сокровище».

Сокровище. Раньше он никогда не называл ее так. И он не отвернулся на этот раз! Не встал, не ушел, не оставил ее одну!

— Будешь моим секретарем?

— Что?

Девушка вздрогнула и посмотрела на него недоуменно. Слишком неожиданно прозвучали эти слова.

— Будешь записывать под диктовку? У тебя красивый почерк.

— И каждый раз все будет вот так заканчиваться? — прыснула Мия.

— Не каждый. — Он сощурил глаза, в голосе зазвучали ленивые интонации сытого хищника. — Через раз.

— С радостью, господин. — Мия помедлила. — А вы не боитесь, что я узнаю что-то… важное.

— Не боюсь. — Он медленно намотал ее волосы на руку, оголяя шею, чтобы поцеловать. — Я тебе доверяю.

Мия вздрогнула. По телу как будто прошлась теплая волна от затылка до кончиков пальцев на ногах, такими волнующими и сладкими показались ей слова даймё. Она обхватила его за плечи, уткнулась в грудь, пряча подозрительно заблестевшие глаза.

— Спасибо! Спасибо, господин! Обещаю, вы не пожалеете!

— Вот, значит, как… — Джин Хо-Ланг-И Аль Самхан выглядел спокойным, но Куросу все равно нервно сглотнул.

Вся внешняя разведка знала, что старший принц не из тех, кто впадает в бессмысленную ярость. Вот только Куросу также понимал, что, будь на месте Джина император, тот, не раздумывая, велел бы отрубить агенту Ёшимитсу голову.

Горе гонцам, несущим дурные вести.

— Ваше высочество, у меня не было выбора…

— Вижу… — Джин задумался, побарабанил пальцами по краю лакированного столика. — И с тех пор о Мие ничего не слышно?

— Старший Такухати выкупил долг и объявил о награде за поимку своей наложницы.

Расслабленная ладонь сжалась в кулак. В комнате резко стало жарко, словно кто-то разжег пустой очаг на полу.

— На-лож-ни-цы? — медленно произнес принц с незнакомой и опасной интонацией. Глаза его вспыхнули погибельной зеленью.

Куросу снова сглотнул и мысленно попрощался с мечтой о долгой старости в окружении внуков. Пожалуй, теперь агент Ёшимитсу мог похвастаться, что знает, как выглядит принц Джин в бешенстве.

Неприятное зрелище. Заставляет задуматься, все ли, что нужно, ты упомянул в завещании.

— Но девушки у него нет, — на всякий случай напомнил он. — Она в бегах.

— Ясно. — Джин прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. На его лице появилось выражение сосредоточенного умиротворения, как у монаха во время медитации.

Успокоившись, он снова открыл глаза и посмотрел на Куросу в упор.

— Я не буду мстить. Это вина Тхана. Ты сделал, что мог.

Агент Ёшимитсу был профессионалом, поэтому никак не выразил огромного облегчения, которое испытал при этих словах.

— Приказ вашего брата все еще в силе, — напомнил он.

— Я помню. — Принц сжал губы в тонкую полоску. — Тебе лучше уехать из столицы, Куросу.

— Куда?

— На Рю-Госо. Нам не помешает толковый человек на юге. После исчезновения Сердца моря сёгун был в таком гневе, что казнил наместника, и теперь клан Оти в числе недовольных. Не удивлюсь, если все выльется в новое восстание.

Куросу кивнул. Он был схожего мнения.

— Будьте осторожны, ваше высочество. Я могу быть не единственным, кто получил подобный приказ.

Принц криво усмехнулся:

— Зная Тхана, могу сказать точно: его получили все агенты. Проклятье, мне и без того тяжело действовать на чужой территории, вслепую и со связанными руками! Такеши Кудо слишком хорош. Ладно, не будем об этом. Что по поводу Тэруко?