— Это была ложная атака, — произносит он, вытирая лезвие своей секиры. — У башни я перехватил гонца. Гоблины знали о подземных проходах и попытались пробраться через них. К счастью, охрана их вовремя заметила. Они обороняли туннели, пока… — Голос гнома сорвался на хрип. Зло сплюнув, Бальдор продолжил: — …Пока смотрители шлюзов, открыв русло подземной реки, не затопили нижние ярусы. Две сотни гномов… — Бальдор замолчал, нервно полируя лезвие секиры. — Завтра будет тяжелый день.

— Сегодняшний день тоже не легок, — проговорил я, глядя на лежащие тела.

— А вы верите, что мы сможем продержаться до прихода эльфов? — смущенно влез в разговор Янвир.

— Конечно, верю! — не моргнув глазом, соврал я. — Иначе бы я тут не остался. Бальдор, ты веришь в приход эльфов?

— Всем сердцем! — усмехнулся в бороду гном.

Свист летящих камней прервал наш разговор.

Тысячи горящих свечей освещали парадный зал императорского дворца Иллириена. Огромные беломраморные колонны поддерживали крышу, уходящую в небо, на стенах пестрели дорогие гобелены и фрески, в центре зала бил фонтан. Блестящие пары придворных кружились в танце по мозаичному полу. То одна, то другая пара прерывала танец и отходила к накрытым вдоль стен столам с вином и легкими закусками. Через широкие дворцовые окна на великолепие Осеннего бала равнодушно взирали две луны.

Избавившись от очередного кавалера, Эйвилин скучала в тени мраморных колонн. Ее изящную юную фигуру подчеркивало прекрасное зеленое платье, перехваченное на талии тонким серебряным поясом. Украшенная жемчугом сеточка поддерживала искусную высокую прическу, в ушах сверкали драгоценные камни серебряных сережек.

— Светлая леди, вы сегодня просто обворожительны! — Около нее возникла фигура лорда Иллиса, главы Дома речной воды. — Не разбивайте мое израненное сердце и подарите мне следующий танец.

Девушка послала высокому лорду кокетливую улыбку:

— К сожалению, следующий танец я уже обещала лорду Мируэлю.

Разочарованный Иллис поспешил откланяться. Эйвилин проводила его победной улыбкой. Она вернулась в столицу всего пару дней назад, но лесть и одинаковые комплименты придворных ей уже порядком надоели.

— Светлая леди, вы сегодня просто обворожительны! — Возле девушки остановился лорд Мируэль. — Не разбивайте мое израненное сердце и подарите мне следующий танец.

— К сожалению, лорд, вы опоздали: следующий танец я уже обещала garonel’lare Иллису. — Она послала еще одну кокетливую улыбку.

Разочарованный Мируэль удалился. Эйвилин решила сменить убежище. Не торопясь, она пошла к одному из столов с закусками.

— Светлая леди, вы сегодня просто обворожительны! — раздался со спины чей-то насмешливый голос.

Да они сговорились, что ли?!

Взяв хрустальный бокал с красным вином, Эйвилин стремительно развернулась с твердым намерением «случайно» облить вином нового кавалера. Но, увидев собеседника, передумала. Перед ней стоял высокий эльф в зеленом с золотым наряде, гриву белых волос охватывала сверкающая драгоценными камнями корона, выполненная в виде лиственного венка.

Эйвилин смущенно улыбнулась:

— Добрый вечер, дядя.

Император Элберт VII с улыбкой рассматривал племянницу:

— Эйвилин, когда ты прекратишь таиться по углам и одаришь вниманием кого-то из своих многочисленных поклонников?

— Дядя, большая часть твоих придворных — спесивые зануды, уверенные в собственной неотразимости.

Повелитель раскатисто рассмеялся:

— Первый раз слышу столь краткое, но такое полное описание.

Он взял племянницу под руку, и они стали степенно прогуливаться вдоль колоннады, короткими кивками отвечая на приветственные поклоны придворных.

— Рад, что ты вернулась в целости, девочка. И как только этому Леклису удалось сбежать? Лорд Уриэль принес мне престранный отчет, в котором утверждал, что пойманный принц сбежал прямо из крепости, да еще увел подаренного тебе Айнскаира.

— Не знаю, дядя. А что, принца еще не нашли? — сохраняя показное равнодушие, спросила Эйвилин.

— Не переживай, девочка, его поймают. Уриэль рвет и мечет: похоже, этот мятежник здорово задел его самолюбие.

Подойдя к столу и осушив бокал с вином, император продолжил беседу:

— Восточное королевство давно нам мешало. Пока они сохраняли верность, нам приходилось мириться с этим досадным недоразумением. Одно хотел бы я знать: чем король Уритрил соблазнил не только людей, но и гномов?

— Дядя, а ты уверен, что союзные армии подняли мятеж? — решилась задать Эйвилин давно мучивший ее вопрос.

Император удивленно посмотрел на племянницу:

— Эйвилин, что с тобой? Оставшиеся в живых заговорщики сами в этом сознались. Или ты думаешь, что войска Дома восходящего солнца просто взяли и перебили своих союзников? — рассмеялся император.

Девушка прикусила губу и задумалась.

— Ну же, девочка! Кто грустит во время Осеннего бала? Выбрось из головы этих мятежников. Мятеж подавили войска и боевые маги, теперь они наводят порядок на землях Восточного королевства. Совет гномов восстановил союз и заверил нас в вечной дружбе. Люди усиленно грызутся между собой, деля власть в лишившихся хозяев землях. К тому же у меня есть новость, которая тебя обрадует… — Император не успел окончить фразы. Сквозь сияющую толпу первых лордов и леди империи, не обращая внимания на приветствия, пробился принц Телувиэль.

— Отец, только что прибыл гонец с посланием от Совета гномов, — взволнованно сообщил он. — Гоблины взяли в осаду Железный холм.

* * *

Совет принял правильное решение — ночью мы оставили первую стену.

Первая стена целиком опоясывала Железный холм, у гномов не хватало сил удерживать ее на всем протяжении. Лучше оставить ее самим, чем ждать, пока нас выбьют гоблины. Вторая стена также опоясывала гору, но часть стены покоились на довольно крутых и высоких склонах. Взять их с помощью осадных лестниц было невозможно.

Утренний холод пробирался через плотную ткань плаща.

«Почему гномы не догадались провести эти замечательные кривые трубки с горячей водой прямо на крепостные стены? — думал я, стоя на высокой смотровой башне. — Надо будет подать Бальдору эту идею».

Громыхая подкованными сапогами, на смотровую площадку башни поднялся Янвир.

— Все в порядке? — спросил я гнома.

— Да, ваше высочество, — кивнул он, — первая стена оставлена.

Янвир остановился в двух шагах от меня и принялся преданно буравить меня взглядом. Мне стало неловко: в который раз я ловлю на себе вот такие, полные собачей преданности взгляды.