Как только она бьет в клитор, я вскрикиваю, запрокидываю голову и мелко трясусь, чувствуя, как по рукам пробегают мурашки. Незнакомое ощущение сжирает все тепло в теле, опуская его в низ живота, и дышать становится все сложнее.

— Ты красивая, Кать. Вредная, сука, но красивая, — шепчет Руслан, медленно двигая рукой и прицельно водя струей душа по моей промежности. — Сиськи у тебя сочные, их хочется жрать, кусать, облизывать. Задница — просто эпицентр соблазна…

Слушая его горячее дыхание, не могу ничего делать, кроме как беззвучно пищать и сжиматься. Но мышцы предают меня, колени начинают дрожать, а напор душа ощущается все сильнее. Он бьет, кажется, во всю меня сразу, хочется царапать стеклянные стенки душа и закатывать глаза. Из последних сил стараюсь уводить бедра в сторону, но это опасно — член Руслана упирается мне прямо в поясницу и обжигает голую кожу.

— Я бы трахал тебя долго, Кать, — пошлости звучат из его рта совершенно естественно, но меня все равно подбрасывает от каждого слова. — Ты себе, бляха, не представляешь, как ты охеренно сзади смотришься. Нагнуть бы тебя, погладить, всю, полностью. Ты до сих пор узкая, Кать?

Он опасно отдаляет шланг, и струя начинает едва ли не болезненно ударять меня с расстояния.

— Ты тогда была такой узкой. Сжимала мой член собой, мокрая, сладкая…

Голова кружится. В ушах звенит с такой громкостью, что я теряюсь в пространстве, заваливаясь Руслану на грудь. Он держит крепко, не дает упасть, но и пытку свою не оставляет.

— Раздвинь ноги, — сам легонько расталкивает их ладонью, продолжая держать меня в капкане рук, и приставляет шланг практически впритык, вставив трубку между пальцев и накрывая ими вибрирующую кожу.

— Ах!..

Вскрикнула и сама удивленно распахнула глаза, чувствуя, как загудела грудь Руслана. Он как вулкан, и я сейчас поднесла спичку, думая, что меня пронесет от последствий.

— Лядь, Катя, кончи. Я уверен, ты в этот момент просто супер.

Водит пальцами по складочкам, гладит, надавливает. От такой откровенной близости у меня начинает кружиться голова, и вата под ногами становится осязаемой.

Он продолжает шептать свои пошлости, как огромный змей-искуситель, и я больше не могу! Мне хочется кричать, закатывать глаза, растекаясь по его груди, а кожа горит, просто полыхает.

— Хочу тебя…

Это добивает.

Внутри что-то взрывается, разнося мои внутренности по кусочкам, душевая кабина кружится, а сладкая судорога прокатывается по телу, заставляя меня окончательно повиснуть на руках Руслана.

Он продолжает что-то шептать, но уже выключив воду и просто согревая горячей ладонью развилку между моих ног. Я не слышу его почти, все вокруг шумит и вибрирует так, что даже вдохнуть сложно.

Как только все наконец-то останавливается и ванная прекращает вращаться, Руслан аккуратно выносит меня и ставит перед зеркалом, укутывая в пушистое полотенце.

Он смотрит через отражение, и я не могу оторвать взгляд от крепких плеч, смуглой кожи, покрытой татуировками, темных, демонически опасных глаз. Руслан прижимается колючей щекой к моему виску и смотрит прямо в душу, выворачивая ее наизнанку.

Он добился, чего хотел, но захочет ли большего?

— Шуруй в постель. Или я прямо сейчас тебя нагну.

В подтверждение его слов горячий член вновь упирается в поясницу, но руки Руслана неожиданно расслабляются, выпуская меня из плена. На секунду стало холодно, все-таки он нереально горячий, будто у него вечно температура, но я уже шагаю в проветренную спальню, по пути сгребая с пола свою сорочку.

— Ложись, я скоро приду.

Он натягивает на голое тело джинсы и выходит из комнаты, но я больше не могу стоять. Просто падаю в постель и закрываю глаза.

Что я ему позволила…

Сон опускается каменной плитой, и я проваливаюсь в темноту, словно издалека слыша, как Руслан ложится рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Руслан

Проснулся с тяжелой башкой, потому что ночью не мог заснуть нормально. Все боялся эту придурочную нечаянно придавить, все-таки привык спать один. Но Катю это не волновало ни хрена. Она спала крепко, лишь изредка разворачиваясь с одного бока на другой.

Я был прав. Она ни хрена не вкуривает, что такое сексом заниматься. Точнее, механику знает, а смысл нет. Это выглядело как насмешка, потому что пахло от нее сексом так душно, что я полночи разглядывал чуть виднеющуюся грудь, придавленную тонкой рукой, или приподымал полы сорочки, когда она разворачивалась задницей, чтобы видеть аппетитные булочки.

Иногда она поджимала ноги, будто замерла, и уже ближе к утру я не выдержал, придавливая блаженную к себе. Она сразу же освоилась, расслабленно растекаясь по подушке, а я столкнулся с новой проблемой — ее волосы.

Они лезли в лицо и в рот, но так приятно пахли, что я забил болт на то, что наелся ими и запутался в них отросшей бородой. Херня все, когда моя ладонь лежит на ее животе, и слышно, что она живая и помирать от стыда и мук совести не собирается.

Я, наверное, поторопился с выводами.

И сукой ее называл, и тварью, а оказалось, что по большей части это я еблан. Она, конечно, дама со своими прибамбасами, но неплохая. Просто не фартануло, залетела случайно от такого мудака, как я.

Этой ночью я был искренне благодарен отцу за то, что сохранил ее, за то, что сберег. Обеих — и Полинку, и Катюху. Он, конечно, тоже молодец, женился на ней, словно мордой меня в лужу окуная, но по факту оно все к лучшему. Только бы Кате доказать, что меня пока все устраивает, и уматывать из ее жизни с концами я не планирую.

Нас всегда будет связывать дочь — прочной невидимой нитью, чего бы мы ни хотели. Особенно сейчас, когда я знаю, что она есть, когда убедился в правильности происходящего.

И Катька…

Уткнулся носом сильнее в волосы, вдохнул полной грудью тонкий аромат бергамота, и сжал ее чуть крепче. Просто приятно.

— Ренат, — прошептала она, и мне хватило секунды, чтобы вскипеть, решив, что она перепутала меня с отцом. — Ренат, прошу… Ты не должен… Мне жаль…