Спустя час и две смены блюд ничего не изменилось.

— Катерина, вы хорошо себя чувствуете? — как бы невзначай спросил он. — Вы побледнели.

— Немного жарко, — попыталась оправдаться, подула на упавшие к лицу пряди. — Я, наверное, отойду. Прошу меня простить.

На шатающихся ногах добралась до туалета, упираясь ладонями в раковину и разглядывая свое отражение.

Что он делает со мной. Выворачивает все знакомое наизнанку, показывая обратную сторону — черную, незнакомую и непонятную. Она съедала меня острыми зубами, пачкая в черноте и делая такой же. Только если он прекрасно чувствовал себя в этой преисподней, то я была растеряна и слаба, не зная, хвататься ли за его плечи или, наоборот, оттолкнуть.

— Добрый вечер, — красивая девушка зашла в уборную, не ожидав увидеть кого-то пялящегося в свое отражение.

— Добрый.

Дернулась как от удара током и распрямилась, делая вид, что очень занята своим макияжем, от которого по большей части осталось одно название.

— Черт! Простите, у вас не найдется прокладки или тампона? Я тут немного… в западне, — жалостливо мяукнула она из-за стены кабинки.

— А? А, да, сейчас, секунду, — порывшись в клатче, вынула оставшийся тампон и протянула его в чуть приоткрытую дверцу. — Держите.

— Спасибо вам большое! Неожиданно начались, даже не подумала что-то с собой прихватить.

— У меня только закончились, — разоткровенничалась я, — отдаю без сожалений.

— Еще раз спасибо.

— Не за что.

Решив, что прохлаждаться, а попросту прятаться в туалете больше нельзя, еще раз придирчиво осмотрела себя в зеркале и толкнула дверь на выход, буквально врезаясь в Руслана.

— Только закончились, говоришь, — прорычал он, вновь обдав меня волной гнева.



— На выход, — больно дернул меня за руку, вытаскивая из туалета. — Опять набрехала мне, Катя.

— Руслан, нет, просто…

— Думала оттянуть неизбежное, — зло хмыкнул он, протаскивая меня через весь зал.

— Катерина! — Константин вскочил со своего места, судорожно оглядываясь.

— Я заплачу.

Пачка денег упала на стол из руки Руслана. Он игнорировал встревоженный взгляд мужчины, который ждал нас с десертами за столом.

— Руслан, что ты себе позволяешь? — грозно спросил он, но его вопрос вновь пропустили мимо ушей, уводя меня к выходу. — Как ты смеешь так позорить…

— Кость, — едва скрывая злость, рыкнул Руслан, намеренно отбрасывая официоз. — Не лезь не в свое дело. Было приятно узнать, что ты жив-здоров, на этом прощаемся.

— Отпусти ее, — не сдавался Константин, преграждая Руслану дорогу.

Даже невооруженным взглядом было видно, что в этой схватке он явно проиграет, и я жалобно вцепилась в белую рубашку взбешенного зверя:

— Пожалуйста, Руслан. Не надо. Пойдем.

— Больше не вставай у меня на пути, — ледяным от гнева голосом ответил Руслан и повел меня дальше.

— Катерина, сейчас я отступлю, но если вам будет нужна помощь…

Конец фразы я уже не слышала, оказавшись в холле, где, оттеснив меня подальше от выхода к столикам, Руслан гневно вдавливал кнопку лифта.

Я молчала.

Что мне ему сказать? Что он прав?

Да, я соврала, что месячные начались позже, чем это было на самом деле, но извиняться за это не собиралась. Он поставил мне ультиматум, и как любой здравомыслящий человек, я решила дать себе время, избегая его.

Да! Да, я боюсь! Мне до икоты страшно вновь разделить с ним постель, потому что воспоминания все еще были свежи, вновь и вновь транслируя мне его животную сторону!

Я помнила все, каждый жест, каждое прикосновение. Если Руслан и был пьян, то я — совершенно трезвой, хоть и расколотой на острые грани. Я просто хотела прийти в себя, осознать, что я жива, а не погибла в том пожаре вместе с родителями. Я была сломлена, ходила тенью, не зная, как возвращаться к прежней жизни. Мне нужна была встряска, рискованный толчок, чтобы открыть глаза.

Я выбрала не самый лучший способ, согласившись на случайный секс, но это помогло уже наутро вспомнить, что я все еще существую. Кто знал, что мой первый и единственный раз закончится беременностью?

Сейчас я не жалела о рождении Полины, но тогда я была в ужасе, понимая, как сглупила и как последствия не лучшего выбора иногда падают на голову, раздавливая бетонными плитами.

— В машину, — скомандовал Руслан, открыв ее электронным ключом.

Его молчание напрягало меня даже больше, чем злые слова, и я поежилась, прогоняя холод с голых плеч.

Машина быстро везла нас в неизвестном направлении, и только десять минут спустя я поняла, в каком мы районе.

Нет, нет, нет!

Вопреки всем моим надеждам Руслан остановил машину у того самого дешевого отеля, в котором мы провели единственную ночь, и вышел, намекая, чтобы я шла за ним.

Но я осталась, просто примерзнув к креслу.

— Выходи, — открыв мою дверь, он посмотрел на меня свысока, и мотнул головой.

— Зачем ты меня сюда привез?

— Потому что. Вылазь, живо.

— Нет, — отвернулась, прижимаясь грудью к ремню безопасности, как к последнему оплоту спокойствия. — Я не хочу.

— Катя.

— Хватит, Руслан! Я и так напугана, что тебе еще нужно? Чтобы я плакала? Убивалась? Ты же этого хотел!

— Из. Машины. Выйди, — сцеживая каждое слово, Руслан невольно скрипел зубами, едва усмиряя свое раздражение.

— Нет, хватит. Достаточно. Меня откровенно достали все эти твои полунамеки и выходки. Хочешь меня трахать? Пожалуйста! Но на этом все! Не лезь в мою душу, не суй туда свои руки!

— Заебала, — рыкнул он и нырнул корпусом в салон, отбирая у меня ремень и вытаскивая наружу. — Да, я, бляха, буду тебя трахать. Долго и с чувством, но перед этим ты должна понять, что брать бесчувственную жертву с оленьим взглядом выпученных глаз я не хочу.

— Мне плевать, чего ты хочешь. Я устала.

Руслан не слушал и упрямо тащил меня внутрь, заставляя стирать каблуки об асфальт.

В холле никого не оказалось. По-хозяйски свернув в тот самый коридор, он дернул ручку двери и впихнул меня внутрь.

— Я надеюсь, ты когда-нибудь научишься меня слушать, прежде чем визжать, придурочная.

В маленьком номере, где умещалась исключительно кровать и кофейный столик, было темно. Горели только свечки на небольшом торте, стоящем на этом самом столике. Рядом виднелось ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки, и пара бокалов с прохладными каплями на стекле.