Продолжать игру дальше не было сил, уже сам был на грани. Одним движением стянул с себя трусы и прижался головкой к узкому входу.

— Готова?

— Даа-а-а!

Я аккуратно пропихивал член внутрь безумно горячей дырочки, испытывая почти болезненное удовольствие. Маша задержала дыхание, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Войдя целиком, вновь нежно поцеловал скулу и начал аккуратно двигаться. Мне нравилась податливость училки, она позволяла мне менять амплитуду, угол входа. Чувствуя, что она уже вся мокренькая увеличил темп, притянув к себе её верхнюю ногу. Чёрт, какая же она гибкая! Мне просто крышу сносило рядом с этой девчонкой. Теперь уже я трахал её по полной, чувствуя, как яйца ударяются об упругую попку. Маша тихо скулила и текла.

Как же охрененно — узко, влажно и горячо внутри неё! Я взвинтил темп, чувствуя, что разрядка близка. Мышь теперь уже стонала, прикрывая рот ладонью, а в следующую секунду, ощутил, как сокращаются её внутренние мышцы, обхватывая мою головку ещё плотнее. Глухо зарычал, слегка прикусывая её плечо и извергая фонтан спермы внутрь неё.

От пережитого оргазма даже голова немного кружилась. Я нежно провёл ладонью по подрагивающему женскому бедру, вызывая россыпь мурашек.

— Ну как ты, Маш?

— Хорошо! Очень хорошо. Не думала, что так бывает. А это безопасно, что ты в меня…? — замялась она.

— Не переживай. Могу предоставить тебе справку, что я абсолютно чист.

— Я не об этом…

— Не волнуйся, мне сделали вазэктомию, поэтому о беременности можешь не переживать!

— Вазэ…что?

— Вазэктомия — операция по перевязке семявыносящих протоков! — терпеливо объяснил я.

— Но зачем? Извини, наверное, это не моё дело!

— Ничего, многим любопытно. У меня есть замечательная дочь Стефания и мне этого достаточно. При моём образе жизни и финансовом положении обязательно находится какая-нибудь хитрожопая искательница лучшей доли, которая заявляет, что беременна от меня. Видела бы ты их лица, когда они узнают, что у меня не может быть больше детей.

Почувствовал, что Маша отстранилась от меня. Какой же я дурак! Нельзя обсуждать с женщиной свои похождения, даже не вынув из неё член. Порой я бываю сам себе отвратителен. Надо же было испоганить такой прекрасный момент! Девчонка неловко слезла с кровати и натянула длинную футболку.

— Я в душ! — её слова прозвучали холодно и сухо. Что ж, сам это заслужил.

— Можно с тобой? Потру спинку? Обещаю не домогаться!

— А получится? — она хитро усмехнулась, решив сменить гнев на милость.

Я сложил руки и захлопал глазами, изображая ангела во плоти. Она вновь улыбнулась и поманила за собой пальцем.

В ванной мы вели себя словно дети, брызгались водой, мазали друг друга воздушной пеной с мочалки, смеялись. Если бы мне ещё вчера сказали, что я буду ржать как умалишённый оттого, что сделаю бороду из мыльной пены, точно не поверил. Но вот он я!

— Маш, а почему ты приехала просить помощи у меня? — спросил у неё, когда мы уже пили чай на кухне.

Девчонка замялась и опустила глаза.

— Если честно, я больше не знала, к кому идти. Я сперва набрала Киру, но он был занят…

Так вот как! Я-то надеялась, что она пришла ко мне, испытывая хоть что-то, но в первую очередь Мышь позвонила моему брату.

— Угу… Понятно. Ладно, уже глухая ночь на дворе, а завтра сложный день. Надо выспаться. Поеду домой, а завтра с утра пришлю за тобой водителя, чтобы он отвёз тебя к Ивану.

Глава 34

Кир

— Итак, мой замечательный спаситель и любитель паранджи, я вам очень благодарна, но свой коктейль я бы хотела выпить в тишине. Перелёт был долгий и сложный! — брюнетка тянется к широкому стакану, давая понять, что разговор окончен.

— А если я вас оставлю, а эти стервятники вновь начнут кружить над вашим прекрасным телом? — делаю попытку продолжить знакомство, но ответом становится лишь усталый взгляд. Думаю, порой Эрика ненавидит свою внешность. Видно, что её утомило навязчивое мужское внимание. Внутри у меня всё сжимается, ведь не знаю, как ещё побыть с ней рядом хоть пару секунд.

Неожиданно на помощь приходит Тоха.

— Сударыня, простите назойливость! Вы, возможно, подумали, что мой друг — искатель случайных половых связей, но ошибаетесь! Только что, он сообщил мне, что я буду свидетелем на вашей с ним свадьбе. А я, знаете ли, страх как люблю гулять на свадьбах. Так что прошу дать ему хоть один шанс. Не смотрите, что он сейчас такой тормозной, просто онемел от вашей неземной красоты!

Вот кто умеет языком трепать и контакты наводить. А я считал себя мастером в этой сфере. Если всё выгорит, заберу рыжего в Москву и сделаю управляющим клубом. Всё равно ему тесно в его городке.

— Жениться? — она тянет гласные с издёвкой поглядывая на меня, а в глазах вновь знакомые бесинки, не знаю, что и ожидать от неё. — И как же зовут моего будущего супруга?

Я только открываю рот, чтобы представиться, но рыжий балабол успевает первым.

— Прошу любить и жаловать, Кирилл Волков, именитый бизнесмен из Москвы, владелец ночного клуба!

Лишь киваю и думаю о том, что надо заказать ещё виски, иначе Тоха никогда не заткнётся. Он молчит, лишь когда пьёт!

— Буду звать вас Дон Кихот. Вы разогнали ветряные мельницы, мой рыцарь печального образа. А это верный Санчо Панса?

Рыжий непонимающе хлопает глазами, не въезжая в смысл шутки, а я готов прямо сейчас сделать предложение этой эрудированной красавице.

— Да, моя обожаемая Дульсинея! А зовут его Антон. Только сегодня он без ослика, хотя сам неплохо справляется с этой ролью.

— У-у-у-у! Начались умные разговоры. Пойду-ка от вас. Надо ещё и перед мужиками извиниться, что я им ноги своими копытами оттоптал! — он вскакивает, оглашая бар возгласом «иааа!» и бодро сваливает к барной стойке. Мне тоже хочется выпить, без стакана в руке вдруг чувствую себя уязвимым и скучным. Эрика внимательно смотрит на меня и нежно улыбается.

— Хочешь? — она двусмысленно облизывается и протягивает мне свой бокал, хранящий отпечаток её помады. Я понимаю, что пропал. Она слишком охрененная, сложная, мудрая для меня, но послушно беру стакан и делаю глоток.

— «Крёстный отец». Говорят, что этот напиток любил Марлон Брандо, отсюда и название.

— Не крепковат? — удивлённо спрашиваю у необычной красавицы. Даже для меня градус весьма ощутим.

— В самый раз! Не люблю пресное, безалкогольное и серое. Это слишком скучно! — она улыбается вновь, и я махом допиваю оставшееся.

Мы начинаем целоваться уже в лифте. Меня кроет так, что приходится упереться спиной в стенку. Эрика