с темы про алкоголь и его пагубное влияние на организм. — Сказал, чтобы ты ему перезвонил срочно. У тебя телефон выключен. Что-то с дочерью твоей, я ничего не понял.

Сердце словно провалилось в бездонный колодец.

— Какого хрена ты молчал? Дай трубу!

Дрожащими пальцами начал тыкать в кнопки, постоянно промахиваясь. Что случилось со Стефанией? Что ж я за отец такой. Бесконечно долгие гудки… «Ну же, Кир, отвечай!» В голове рисовались картины одна страшнее другой. Почему всё так не вовремя: брат на конференции в Сочи, я в полутора часах езды от школы дочери, мой телефон сдох, даже не достать из памяти нужные номера.

— Алло, Кир, это я! Что случилось?

— Тебя где носит? Мне пару часов назад звонила Стефа вся в слезах. У них уроки закончились, а её никто не забрал. Я тут уже билеты в Москву собрался заказывать!

— Но Платон же должен был за ней приехать! Он знает её расписание. Ну и номер у Стефы в телефоне ж есть! — я растерялся.

— Платона в больницу с аппендицитом увезли! Не знаю, где тебя носит, но дуй за ребёнком, горе-папаша! Сейчас позвоню ей и скажу, что ты скоро будешь!

— Она в школе?

— В хуёле! Радуйся, её Мышь к себе забрала. Точнее, Маша. Скажи спасибо училке!

Брат бросил трубку.

Глава 37

— Стефания, что случилось? — подбежала к заплаканной девочке, сжавшейся в углу. А я-то пыталась понять, откуда источник звука. Девочка притаилась под школьной лестницей, сразу и не увидеть.

На зарёвнной мордашке такая грусть, что дыхание перехватило. Никогда не обращала внимания, что у этой маленькой девочки настолько взрослый взгляд. Ни слова не говоря, она продолжила вытирать слёзы, опустив глаза.

— Тебя кто-то обидел? Можешь мне всё рассказать!

Девочка только замотала головой. Кажется, догадываюсь, в кого она такая упрямая и скрытная. Вообще-то, странно, что малышка до сих пор в школе. Наш урок закончился больше часа назад, а я задержалась, подготавливая очередную стенгазету по заданию Борова. Надо отдать должное, наше с ним общение теперь сведено к минимуму, хотя всякий раз испытываю гадливость, глядя на его физиономию.

— Послушай, мне ты можешь доверять полностью. Хочешь, мы будем с тобой друзьями, которые смогут делиться друг с другом всем. Я вот сейчас до смерти хочу горячего сладкого чаю и бутерброд с колбасой! — призналась я, и от этой мысли в животе заурчало.

— С копчёной? — в глазах девочки мелькнул интерес. — А моя гувернантка не разрешает мне колбасу есть, говорит, что это вредно для моего организма. А я бы тоже съела хоть кусочек, у папы в холодильнике дома есть. Только вот меня никто не забрал домой. Может, меня разлюбили?

Мне стало не по себе. Просто так Волков не оставил бы ребёнка в школе. Каким бы человеком он ни был, но дочь любил всей душой. Значит, что-то случилось. Обычно за Стефанией приезжал водитель. У нас даже имелось письменное разрешение о том, что малышку может забирать именно он.

— А где дядя Игнат, ваш шофёр? Ты звонила папе или его брату Кириллу? — попыталась унять панику и говорить максимально спокойно.

— Да… — она вновь всхлипнула. — дядя Игнат не берёт трубку, у папы выключен телефон, а Кир в Сочи, мы с ним поговорили. Он обещал, что кто-нибудь приедет за мной. А теперь у меня телефон разрядился.

Что за фигня? У Волкова штат вышколенной прислуги, неужели никто не может забрать девочку, которая сейчас испугана и чувствует себя брошенной. Помимо волнения у меня вдруг появилась злость.

— Так, не переживай! Я всё решу! — пообещала, потрепав малышку по русой макушке.

Вытащив из сумки телефон, первым делом набрала Волкова старшего — абонент временно недоступен; следующим был номер Кира. Несколько гудков, длившихся целую вечность и его встревоженный голос наполнил динамик.

— Маша, привет! Слава богу! Какой же я дурак, что не додумался набрать тебе! Даже из головы выскочило, что ты в школе работаешь. Вот я олух! Тут проблема возникла: Стефку из школы забрать некому, она мне звонила, а я ж в командировке. Сможешь её найти? Только у неё почему-то телефон выключен. Я тут уже извёлся!

— Здравствуйте, Кирилл Олегович! Я как раз сейчас рядом с ней! — приветливо подмигнула девочке. — Может, объясните, почему за Стефанией никто не приехал?

— Оу-у-у-у… — мужчина явно не ожидал от меня такого тона. — У нас там косяки. Водитель в больничку загремел с аппендицитом, у горничной выходной, она в области у родственников, у Владлена что-то с трубой. Я и не знаю, что делать. Может…

— Ясно. Значит, так — сейчас я заберу её к себе домой. Будьте добры найти кого-нибудь, кто сможет за ней приехать. Предупреждаю, что с незнакомыми людьми не отпущу ребёнка! — я повесила трубку, даже не попрощавшись. Кажется, превращаюсь в злобную мегеру. Предыдущая Маша не позволила бы себе подобного тона. Но нынешняя была в холодном бешенстве!

— Ну что, красавица, готова к небольшому приключению? — протянула руку девочке. — Твой дядя разрешил, чтобы ты поехала ко мне, пока ждёшь кого-нибудь из взрослых, кто сможет отвезти тебя домой.

Я вызвала такси, укутала дрожащую от пережитого страха девочку и постаралась вспомнить, есть ли у меня что-нибудь на обед.

— Вы тут живёте? — Стефания вылезла из машины и с сомнением взглянула на обшарпанную многоэтажку, где я снимала квартиру.

— Да! Может, неказисто, но внутри лучше. Сейчас увидишь. У меня даже проектор есть.

— А я думала, что у вас маленький домик с лужайкой и цветочками. Как вы нас учили рисовать! — разочарованно протянула она.

Пока девочка старательно мыла руки, я быстро накрывала на стол: разогрела остатки борща, закинула вариться спагетти, натёрла сыр, чтобы добавить уже в тарелку.

— Вкусно пахнет! — малышка устроилась за столом и показала мне красные от горячей воды руки. — Чистые-пречистые!

Не смогла сдержать улыбку: золото, а не ребёнок. Как могла подумать, что она похожа на вечно недовольного Волкова старшего. Пока мы поглощали нехитрый обед, она без умолку болтала о своих подружках, о вредной гувернантке и том, что папа обещал взять с собой на рыбалку, но всякий раз забывает.

— Вы только не думайте, что он плохой! Просто очень много работает, поэтому мы нечасто видимся. Он стал грустный после того, как мама уехала в другую страну. Почти не улыбается. А раньше постоянно шутил и меня на плечах катал.

Я вжала ногти в ладони, так резанули эти слова. Волна нежности и жалости захлестнула едкой горечью. В этот момент раздался звонок в дверь.

— Доедай, а я