– У него были другие женщины, но он этого от меня и не скрывал. Как и от них, я думаю, не скрывал мое существование. Но у нас с самого начала была безмолвная договоренность, что таковы будут правила игры. Так что… можно это назвать изменой, как вы думаете?

– Думаю, что тебе давно надо было от него уйти, – твердо произнесла женщина.

– Уйти… Хорошо вам рассуждать. У вас вон и дом, и муж в органах, и ребенок. Я слышала, у вас в доме есть ребенок.

– Ну, допустим, ребенок этот моей подруги, но живем мы с ней в собственном доме, это верно, и мужья у нас имеются, ты это тоже правильно подметила. Но ведь все это счастье на нас не сразу свалилось, не в один день все это произошло. Мы много работали, чтобы достигнуть сегодняшнего благополучия. И продолжаем работать в этом направлении. Кстати, мы же не познакомились. Как тебя зовут, я знаю. А меня зовут Леся.

– Очень приятно.

– Мою подругу зовут Кира. Малыша – Славка. Ты их еще увидишь. А возвращаясь к нашему разговору, я тебе скажу словами мудреца, не помню из какой эпохи, но он сказал, что длинный путь осилит лишь идущий. Сидящий и оплакивающий себя погибнет в пустыне.

– Да я вроде и не сидела. Двигалась.

– А от себя я еще добавлю, что главное – выбрать правильное направление, куда двигаться, и в нем уже и шагать.

Роксана вздохнула. Легко этой женщине рассуждать! Для себя она путь выбрала, и путь этот был правильный, а кто выберет путь для Роксаны? У самой-то у нее, похоже, не очень хорошо получается.

Хотя раньше Роксана так не считала. Напротив, ей очень нравилась их с Климом легкая и беззаботная жизнь. Нравилось, как красиво он способен выкинуть кучу денег, арендовав лимузин на целый день, только чтобы объездить все побережье Афин. Обычные туристы были вынуждены трястись в автобусе, задерживаясь у всех сувенирных лавочек, которые платили за такие остановки мзду их гиду. А у них двоих был личный гид, который даже не смел заикнуться о собственных планах, а исполнял исключительно их прихоти. Также у них было игристое вино и машина с такими мягкими подушками, что Роксана в них буквально утопала.

И было еще очень и очень много случаев, когда Клим и впрямь на глазах у Роксаны тратился весьма изрядно. Любил делать ей подарки, наверняка не менее щедро одаривал и других своих подружек. А уж сколько он проигрывал в казино! Роксана только изумлялась, видя траты Клима. Работая у него в фирме, она никак не могла предположить, что его дела шли настолько хорошо. Ей было приятно видеть, что она заблуждается, и она не хотела думать о том, что, возможно, ошибки как раз никакой и нет.

Ах, почему она не обратила внимания, что ее Клим только при ней тратит куда больше, чем имеет. И без нее тоже тратит. И, наверное, спустил он уже очень много, возможно, даже больше, чем имеет. И из-за этого у него, а следовательно, и у нее могут быть серьезные проблемы. И вот это случилось. Клима убили, конечно же, из-за долгов. Просто он задолжал кому-то знакомому очень большую сумму, не отдавал, терпение этого человека лопнуло, он взял и убил Клима.

Прозрение было столь жестким, что Роксана даже растерялась.

– Что же мне теперь делать? Если убийцей был человек знакомый, то я могу его не просто опознать, я смогу его назвать!

– На что мужики наши и надеются.

– А что потом? Вдруг преступник захочет и от меня избавиться? Я ведь для него опасная свидетельница.

– Все будет хорошо, – заверила ее Леся с непоколебимой уверенностью. – Раз до сих пор не убил, может, и дальше не убьет. В любом случае мужчины наши тебя в обиду не дадут. Но все-таки в другой раз ты за богатством особенно не гонись, честное слово, лучше ровню себе подбери. Вот Максим у нас как раз на выданье. И глаз с тебя не сводил. Обрати на него внимание, он парень надежный, не то что этот твой Клим.

И когда только успела она это заметить? Роксана только диву давалась. Вроде бы эта невысокая подвижная женщина провела вместе с ними всего несколько минут, а сколько всего увидела. И она пообещала улыбчивой ласковой Лесе, что обязательно подумает насчет Максима.

Она и подумала, но главным образом о том, почему он до сих пор не вернул ей смартфон, отобранный у нее еще в машине.

Самого сеанса гипноза Роксана не помнила. Все прошло очень банально и даже скучно. Утром ее привезли в здание какого-то неопределенного цвета, где на дверях висела табличка, оповещающая, что вы входите на «кафедру исследования мозговой деятельности человека». Само здание принадлежало какому-то НИИ, располагалось оно на окраине города и было недавно тщательно отреставрировано.

В здании Роксану провели в унылую лабораторию, сплошь стекло, пластик, бетон и кафель, где невзрачный человечек представился ей доктором медицинских наук. Похожий на сухонького богомола, он вышел из соседних дверей, деловито вытаскивая из кармана своего белого халата блестящую цепочку.

– Мне очень некогда! – предупредил он их сразу же. – Могу уделить вам двадцать минут, не больше.

С провожатыми Роксаны он даже не разговаривал. Только спросил у них:

– Эта?

– Да.

После этого Роксану привели в комнату, где усадили на неудобный жесткий и холодный стул, покрашенный опять же белой краской, и гипнотизер жестко ей скомандовал:

– Смотри сюда!

Роксана оторвала взгляд от белых стен (почему же опять белых-то!) и взглянула на него. Лицо гипнотизера вблизи ей не понравилось еще больше, чем издали. У него была нечистая кожа, вся в морщинах, да еще и украшенная двухдневной щетиной, кое-где она даже воспалилась. Будто бы этого недостаточно, доктор был плешив, от него пахло спиртом, и пальцы рук у него были покрыты густыми жесткими волосами. А вот глаза у этого человека были просто страшные. Вроде бы и серые, а приглядишься – черные, словно сама ночь.

– Сюда смотри, я сказал!

Перед ее носом на длинной цепочке покачивался металлический шарик. К нему была припаяна дужка, с помощью которой он и держался на цепочке. И дужка была неаккуратная, самодельная, и цепочка грошовая, из какого-то невыразительного серого сплава, и от всего помещения веяло такой казенщиной, что Роксана чуть не расплакалась. Но голос, призывавший ее смотреть на шарик, прозвучал вновь. И Роксана послушно сосредоточила свое внимание на шарике, который медленно раскачивался у нее перед носом. Этот шарик и неровно припаянная к нему дужка было последним, что она помнила.

Когда она очнулась, лица у всех собравшихся были какие-то растерянные. Больше всех был растерян сам гипнотизер. От его былой самоуверенности не осталось и следа.

– Как же это так? – бормотал он, дергая себя за куцую растительность на голове. – Почему же не получилось? Всегда получалось, а тут вдруг осечка.

– Будет вам, Аристарх Иванович, вы и с Никуленко тогда точно так же опростоволосились.

– Сравнили, молодой человек! Никуленко ваш вербовку в спецслужбах прошел, а тут эта девочка… Она ведь не из ваших, нет?