Тем временем из нижнего люка подбитого немецкого танка выкатилась закопченная фигура, шлем сорван, на спине полыхает пламя. Он принялся кататься по земле, но тут же получил смертоносного свинца из пулемета соседей. Из горящей машины через башню попытался выпрыгнуть еще один, по-видимому, командир – в руках «люгер», на кожаных лацканах поблескивают офицерские петлички, справа на груди холодным серебром блеснул крест. Однако он успел лишь перевеситься через открытый люк, да так и повис там, сраженный пулей. Пистолет скатился с башни, ударился о корпус и бухнулся в дорожную пыль.

– Вот так вам, сукины дети! – зло, вперемешку с восторгом проговорил Игорь. – Будете знать, как к нам лезть да задираться!..

Семен Горобец сцепил зубы, брови нахмурены. Он приметил двух солдат, что настырно ползут вперед, серый пехотный китель утюжит землю, пуговицы цепляются за мелкие камешки. Их замысел нетрудно распознать – прорваться к танку и подорвать советский исполин. Сема зло ухмыльнулся.

– Да неужели дуэль предлагаете? Таки без вопросов!

Немец махнул рукой, увлекая вперед второго, на рукаве блеснула фельдфебельская нашивка.

– Двигай, быстрее вперед!

Второй неуверенно кивнул, покрепче перехватил несколько гранат, затянутых ремнем, и пополз вперед, подбитые железными гвоздями сапоги черпают грунт, словно строительный ковш. Фельдфебель выдохнул и поудобнее перехватил нагретую ладонью рукоять пистолета-пулемета.

– Ух и смелый «ганс»! – злорадно прошипел Горобец, блеснул зубами в полумраке. – Тогда откушай пулек наших!

Указательный палец до синевы впился в спусковой крючок, пулемет жахнул огненной очередью.

Оглушительный крик заставил его вжать голову в плечи. Впереди в пыли катался, истошно вопя, немецкий солдат, связка гранат откатилась далеко в сторону. Фельдфебель потянул раненого за сапог, но тут же ойкнул – каблук зарядил прямо в лицо. Ударила еще одна короткая очередь, раскаленный свинец насквозь пробил стальную каску раненого. Он тут же замолк, лишь легонько подрагивают руки, булькающие звуки вырываются изо рта.

Фельдфебель выругался, перехватил поудобнее свой МП-40, откатился в сторону от продолжающего издавать жуткие булькающие звуки тела и пополз за гранатами. Главное – не попасть под эту чертову башню с пулеметом, молотом бьет навязчивая мысль немца. Он сделал резкое движение и почти ухватил рукоять связки гранат, но в последнюю секунду она выскользнула из влажной ладони.

Немецкий унтер вновь крепко выругался – связка откатилась как назло под самое дуло пулемета. Теперь достать ее невозможно, разве что рассчитать, когда проклятая пулеметная башня отвернет в сторону. И вот прямо сейчас как раз такой момент!

Фельдфебель дернулся в сторону, рука схватила грубую деревянную колодку, но она как заговоренная выскользнула вновь.

– Давай, фашистский унтер! – осклабившись, бормотал Горобец. Ярость боя, видимо, окончательно поглотила его. – Давай, еще шажочек, ну давай же. Давай!

Резкая боль жгучей молнией пробежала по всему телу, из груди вырвался вопль. Слишком шустро пулеметная башня советского стального монстра повернулась в сторону немецкого унтера, и зияющее жерло тут же полоснуло его смертоносным свинцом. Несколько пуль ударили в плечо, исполосовали шею, кровь фонтаном хлынула наружу, орущий фельдфебель попытался сжать пятерней хлещущую кровью рану, однако та мощными струями стала бить сквозь пальцы. Немецкий солдат заорал еще громче, сапоги принялись мутузить землю. Вскоре он затих, тряпичное тело бухнулось в лужу крови.

– Вот так вот, дядя фриц! – злорадно выпалил Семен и для острастки пульнул еще пару выстрелов в маячившие серые фигурки. – Моя взяла!

Из соседнего перелеска страшно бухнуло. Огромный столб земли, точно внезапно проснувшийся вулкан, рванул к почерневшему от дыма летнему небу. Снаряд гром-пушки угодил прямиком в немецкий танк, раздался оглушительный взрыв, многотонные броневые листы разлетелись в стороны как фольга от конфет. Лейтенант отпрянул от видоискателя и зажмурился – нестерпимая вспышка сдетонировавших снарядов слепит и выбивает слезу.

Через пару секунд вновь всех оглушил жуткий взрыв. И вновь работает зверь-пушка из соседнего перелеска. Пламя и земля рванулись к облакам. На этот раз в танк не попали, но полцентнера взрывчатки разорвали на части солдат двадцать, не меньше. Неудачно парни залегли…

– Пион, Хризантема! Как вам концерт? – вдруг прохрипел в наушниках довольный голос комбрига.

Игорь и Баир переглянулись, заговорщицки перемигнулись. Лейтенант щелкнул тумблером, прокричал в микрофон танкошлема:

– Отлично, товарищ полко… То есть – Ромашка! Хотим концерта на «бис»!

– Будет, не волнуйся! Так отжарим, до Берлина отлетят!

И будто в подтверждение слов комбрига снова заложило уши от жуткого взрыва. Огромный фугас лег точно в крышку МТО немецкой «тройки». Та мгновенно разлетелась на части, в стороны брызнули куски брони и раскуроченные катки, они давят и калечат подвернувшихся горе-солдат.

Ну, точно! Это работает 152-миллиметровая гаубица тяжелого КВ полковника! Однако недавняя радость сменилась тревогой: что, если немчура умудрится обойти с флангов танк комбрига? Ведь перезарядка у орудия «Климента Второго» почти тридцать секунд! Могут и не поспеть наши перезарядиться…

– Да и этих, – буркнул лейтенант и приложился к видоискателю, крутанул по панораме. В зеленоватом стекле густо натыкано фигурами в серо-зеленом. Поодиночке или группками прорываются вперед, – их же тут как саранчи!

Игорю вдруг захотелось рвануть вперед, давить гусеницами смрадных фрицев, заодно поливая свинцом направо и налево. Руки уже с готовностью сжали поручни на башне, кожа на косточках натянулась до белизны. Но Игорь лишь обреченно замычал – полковник приказал под страхом смерти не покидать занятый рубеж.

Вдруг улыбка поползла по лицу лейтенанта – под мощными разрывами пушки КВ немецкие танки стали откатываться назад. Одна из машин замешкалась и получила прямое попадание в борт. Громыхнуло, вновь ослепила вспышка света, объятая пламенем многотонная башня оторвалась от корпуса и плюхнулась рядом, погребая солдат.

– Ух и силища же у этой пушки! – произнес Демин, завороженно наблюдая, как огонь поглощает бесполезные остатки танка. – Разнести в щепки немецкий «панцер» ей ничего не стоит.

– Да… Прямо царь-пушка, – согласился Серго. – Беспощадное орудие…

Пехота тоже стала пятиться, прикрываются огнем пулеметов, некоторые, будто подрубленные деревца, валятся на землю, тщетно загребают руками обильно окровавленный грунт.

Игорь покосился на Баира, перевел взгляд на штабель со снарядами. Заряжающий перехватил взгляд и кивнул:

– Да, да… Пять бронебойных и столько же фугасов, – он развел руками. – А больше нет, товарищ командир!

– Вот черт! Поддержать бы огнем товарищей. Как же теперь? – произнес с отчаянием в голосе Игорь. – Ведь самое время, пятится немчура треклятая!..