— Отпечаток руки.

— Можешь заснять?

— Йоран, — позвал Кофоэд. — Нам нужен снимок вот этого.

Стуне поднялся с пола, напевая, подошел к двери и посмотрел на отпечаток.

— Да, кто-то ее заляпал, — довольным голосом сказал он и несколько раз щелкнул фотоаппаратом.

Йоран отошел в сторону и подождал, пока Кофоэд обработает отпечаток цианакрилатом, связывающим соли и жидкости, и раствором Basic Yellow 40. Потом приблизился и сделал два новых снимка.

— Попался, — прошептал Кофоэд отпечатку и осторожно приложил к нему пленку.

— Можешь сразу его проверить? — спросил Йона.

Томми взял пленку с отпечатком и отправился на кухню. Йона принялся изучать четыре обрывка скотча на стекле. Под одним из них остался кусочек бумаги. У человека, оставившего отпечаток руки, не было времени аккуратно отклеить липкую ленту. Он просто сорвал бумагу с двери, и один уголок застрял.

Йона присмотрелся к обрывку внимательнее. Он сразу определил, что это не просто бумага. Это фотобумага. Фотография.

Фотографию приклеили на стекло, чтобы подумать над ней, получше изучить. И если кто-то спешил, то просто не смог отклеить ее аккуратно. Этот кто-то подбежал к двери, оперся на стекло рукой и сорвал фотографию.

— Бьёрн, — тихо сказал комиссар.

Вот что унес Бьёрн — фотографию. Он прижимал руку не потому, что у него болел живот, а чтобы спрятать фотографию под курткой.

Йона посмотрел сбоку; свет отражался так, что след руки на стекле был заметен — тонкие линии на отпечатках пальцев.

Подушечки человеческих пальцев не меняются, не стареют. В отличие от ДНК, отпечатки пальцев разнятся даже у однояйцевых близнецов.

Йона услышал быстрые шаги и обернулся.

— Ну все, хорош! — крикнула Сага Бауэр. — Это мое расследование. Хрена вы вообще тут делаете?

— Я только…

— Помолчите. Я только что говорила с Неслундом. Вам здесь нечего делать, вам нельзя здесь быть, никто вам не разрешал приходить сюда.

— Знаю. Я сейчас уйду, — пообещал Йона и снова посмотрел на стекло.

— Многоуважаемый господин Линна, — спокойно сказала Сага, — кто дал вам право являться сюда и ковыряться в обрывках липкой ленты?..

— На стекле была фотография. Кто-то сорвал ее. Перегнулся через стул, оперся рукой и дернул снимок к себе.

Сага мрачно посмотрела на него (комиссар заметил у нее на левой брови белый шрам) и недовольным голосом сообщила:

— Я вполне в состоянии сама вести расследование.

— Это наверняка отпечаток Бьёрна Альмскуга.

— Мимо, Йона.

Комиссар, не обращая на нее внимания, направился на кухню.

— Это мое расследование! — крикнула Сага.

Эксперты устроили себе рабочее место посреди комнаты. Два стула, стол с компьютером, сканером и принтером. Томми Кофоэд стоял за спиной у Стуне, который копировал фотографии в компьютер. Они загрузили отпечаток руки и теперь сравнивали его с уже проверенными.

Сага пошла следом за Йоной.

— Что нашли? — спросил комиссар, не обращая на нее внимания.

— Не отвечайте ему, — вмешалась Сага.

Кофоэд поднял глаза.

— Сага, не дури, — попросил он и повернулся к Йоне: — На этот раз нам не повезло. Отпечаток принадлежит Бьёрну Альмскугу, приятелю Пенелопы.

— Его данные есть в полицейском реестре, — пояснил Стуне.

— И в чем он обвинялся?

— Участие в беспорядках, нападение на полицейского.

— Вот злодей, — усмехнулся Кофоэд. — Наверняка участвовал в демонстрации.

— Очень смешно, — кисло сказал Стуне. — Мы здесь все не в восторге от левацких затей вроде уличной бузы…

— Говори за себя, — оборвал Кофоэд.

— Туда полицейских нагнали. Вот это уж точно говорит за себя, — ухмыльнулся Стуне.

— А в чем дело? — спросил Йона. — Я не в курсе. Куда нагнали полицейских? Что случилось?

Шеф государственной уголовной полиции Карлос Элиассон дернулся, и в аквариум посыпался лишний корм, когда Йона распахнул дверь.

— Почему отменили прочесывание? — угрюмо спросил комиссар. — Речь идет о жизни двух человек, а нам не дают катеров.

— Ты прекрасно знаешь, что у морской полиции собственное мнение. Они проверили весь район с вертолета и пришли к выводу, что Пенелопа Фернандес и Бьёрн Альмскуг либо мертвы, либо скрылись… а никакая другая гипотеза не предполагает спешки и прочесывания.

— Убийце что-то было нужно, и я думаю…

— Строить предположения бессмысленно… Йона, мы не знаем, что произошло. Служба безопасности считает, что ребята ушли в подполье. Они могли сесть на поезд до Амстердама…

— Да перестань ты! — комиссар почти кричал. — Нельзя идти на поводу у Службы безопасности, когда речь о…

— Это их расследование.

— Почему? Почему это их расследование? Бьёрн Альмскуг подозревался в участии в беспорядках. Это ничего не значит, абсолютно ничего!

— Я говорил с Вернером Санденом. Он сказал, что Пенелопа Фернандес связана с левоэкстремистскими группировками.

— Может быть. Но я уверен, что в этом случае левые группировки ни при чем.

— Естественно! Естественно, ты уверен! — завопил Карлос.

— Человек, которого я встретил в доме Пенелопы, был профессиональным убийцей, а не каким-нибудь…

— По-моему, Служба считает, что Пенелопа с Бьёрном готовили покушение.

— Пенелопа Фернандес — террористка? — изумился Йона. — Да ты читал ее статьи? Она пацифист и очень далека от…

— Вчера, — перебил его Карлос, — вчера Служба безопасности схватила человека из Бригады, который как раз направлялся в ее квартиру.

— Что еще за Бригада такая?

— Военизированная левая группировка… Они отчасти связаны с антифашистами и Революционным Фронтом, но независимы… считают себя идеологически близкими Красной Армии и хотят быть оперативными, как Моссад.

— И все равно не сходится.

— Потому что ты не хочешь, чтобы сходилось. Но это уже другой вопрос, — сказал Карлос. — В свое время будет и прочесывание, мы составим карту течений и посмотрим, как именно дрейфовала яхта. Тогда можно будет начать обследовать дно — может быть, привлечем водолазов.

— Ладно, — прошептал Йона.

— Осталось только понять, почему их убили… или почему они скрываются.

Йона открыл было дверь в коридор, но снова повернулся к Карлосу: