Гэвин неотчетливо соображает, что не сможет сеть за руль и вернуться обратно, в гавань. Он даже не помнит, где оставил машину, не говоря уже о яхте…

* * *

Гэвин приходит в себя на пассажирском сиденье белого фургона Рафаила. Оушен и Джон спят на скамейке в пассажирском отсеке, Сюзи похрапывает на полу. Они стоят на огромной парковке. Одиннадцать вечера. Он так не вырубался с того дня, как заснул, стоя в офисном туалете. Зачем он так напился? Голова гудит.

— Где это мы? — хрипло спрашивает он Рафаила.

— В Кампо Аллегро. Это «Хэппи кэмп».

— А что это такое?

— Да просто курорт. Ну, мужик, ты и спать! Так сильно устал?

— Мне уже лучше, — Гэвин потягивается, зевает.

— Да ты и выглядишь лучше. Ладно, не буду задавать лишних вопросов.

— Лучше не надо.

— Слушай, мне кое-кого надо тут повидать. Ненадолго, о’кей?

— О’кей. Я посторожу.

— Да ладно тебе, не глупи. Пошли со мной, с детишками все будет в порядке, у Джона есть мобила на всякий пожарный. Давай поднимайся.

— Ты серьезно?

— А как же! Это место охраняется, тут везде сигнализация. Ворота заперты и все такое. Я здесь ночевал много раз, уж поверь мне. Самая охраняемая парковка на всем острове.

— Тут все выглядит как в армейском бараке.

— Так это и были бараки. Когда-то.

И правда, повсюду ходят мужчины в армейской форме.

— Нет, я не могу оставить дочку. Ее мать удар бы хватил… Да ладно, что это я. Я остаюсь, а ты иди.

— Хорошо, хорошо. А если я позову мою кузину Лейлу присмотреть за детьми? На часик или около того. Тогда пойдешь?

— Кузину?

— Да, у меня их целых три. Они все здесь работают: Лейла, Тина и Марианна. Хорошие женщины. Они тоже из Колумбии, а Лейла — сама мать, уж поверь мне. Хорошая мать, как мама твоей девочки. Давай пошли, я куплю тебе выпить.

Снова выпить? Но почему бы и нет? Когда он позволял себе радоваться жизни? До того, как женился? Гэвин замечает, что его голова радостно кивает сама по себе.

Рафаил воспринимает это как согласие, вытаскивает телефон, что-то говорит в рубку по-испански. Через несколько минут появляется Лейла, пухленькая, симпатичная, в обтягивающих джинсах и куртке со стразами. Темно-карие глаза обведены синим, как крылья бабочки-махаона, но смотрят серьезно. Она кивает Гэвину, садится на его место, открывает журнал «Хэлло!».

Пройдя по лабиринту улиц, они останавливаются перед дверью, возле которой выстроилась небольшая очередь из мужчин. Всех тщательно обыскивают. И только после того, как они входят внутрь, Гэвин наконец понимает, где оказался.

— Это что, бордель?

— Да.

Они стоят посреди дворика в окружении откровенно одетых женщин. Их соски закрывают крошечные разноцветные лепестки, между ног протянуты узкие полоски ткани. Некоторые щеголяют жилетками из ленточек, на других — мини-юбки и оленьи рога, кто-то вообще обернул себя мишурой наподобие рождественской елки… И на всех — туфли на высоченных каблуках. Девушки в основном темнокожие, совсем юные, их длинные волосы распущены, голые ноги натерты ароматическими маслами. Они выглядят потрясающе: сильные, как амазонки, и одновременно грациозные и нежные, внушающие и страсть, и ужас.

Посредине дворика расставлены столы как для пикника, женщины пританцовывают под музыку на небольшом танцполе, над ним развешаны плазменные экраны. На одном экране голую белую женщину с бритым лобком сзади обнимает мужчина. Она стонет от наслаждения, просит продолжения. Внезапно Гэвин ощущает движение там, где не чувствовал ничего уже много месяцев.

— Вау! — восклицает он.

— Вот именно! — откликается Рафаил.

Сам Гэвин общался с проститутками только на мальчишнике перед собственной свадьбой. Обычно в этих случаях нанимают двух-трех профессионалок, которые исполняют для жениха приватный танец с раздеванием, а затем натирают его пеной для ванны. И на его мальчишнике такое было — он не смог убедить друзей в том, что это его не интересует… Но вот так, наедине с проституткой, Гэвин не был ни разу. И не видел ничего подобного.

— Расслабься, проституция здесь легализована, — заявляет Рафаил. — Это огромная кормушка для птичек, самая большая на Карибах. Тут работают около ста пятидесяти женщин. И мои кузины тоже подвизаются на постоянной основе. Во-первых, здесь безопасно, а во-вторых, платят очень хорошо, причем наличкой.

Как раз в этот момент к ним подплывает девочка-женщина, накрашенная и максимально обнаженная — на ней только флуоресцентные стринги и микроскопический топ, на голове — серебристый парик а-ля Клеопатра. Ей около восемнадцати, и такое впечатление, что она только что вернулась с бразильского карнавала.

— Моя кузина, — с гордостью представляет ее Рафаил. — Тина, это Гэри.

— Гэвин, — поправляет он.

— Ну да, Гэвин. Он приехал из Тринидада. Может быть, познакомишь его с подружками?

— Нет, не надо! — Гэвин поддается панике.

— Но почему же?

— Я это… вы понимаете… Я слишком толстый.

— Ну ты даешь! — Рафаил разражается смехом. — Вес еще никому не мешал заниматься сексом.

— Рафаил, а сам-то ты женат?

— Да, и счастливо! Моя жена — шкипер, она знает, что кузины здесь работают, знает, что я иногда наведываюсь сюда.

— Классная у тебя жена.

— Согласен. А твоя не такая?

— О, это долгая история…

Они направляются к бару, Рафаил заказывает два пива и по рюмке текилы. К ним присоединяются подруги Тины; одна садится Гэвину на колени, на ней красные стринги, а грудь прикрывают лишь красные лепестки. Удивительно дело — лепестки не падают, но когда Гэвин спрашивает почему, девушка молча улыбается, видно, не понимает по-английски.

Пиво течет рекой, и вскоре Гэвин уже танцует с девушкой в красном, а его член распирает брюки. Он ведь так и не переоделся с утра — настоящий моряк: с плавания сразу отправился в бордель. Гэвин чувствует что-то вроде любви к партнерше по танцу. Ему хочется обнять ее, помахать перед ней своим членом, рассмешить, как когда-то смешил жену. Он прижимается к ней, заставляет член покивать, но девушка не смеется, лишь вежливо улыбается.

— Вы хотите иметь секс со мной? — спрашивает она.

— О… Да. Я бы хотел. Но, наверное, мне надо сказать нет. Я ведь женат.

— Я хорошо делаю секс.

— Я в этом не сомневаюсь.

Она кладет руку на его вздыбленный член, улыбается хищной, волчьей улыбкой. Эрекция сразу спадает.

— Видишь? — смущенно произносит Гэвин. — Он снова мягкий. Я женат, и моя жена следит за нами.

Она с деланым ужасом смеется. Они снова начинают танцевать, с каждым шагом все ближе к бару, но тут к ним подходит Рафаил.

— Пойдем со мной, — говорит он. — Тина пригласила нас к себе выпить.

— Пойдем! — Гэвину весело, он чувствует себя в безопасности.