Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 69
Перейти на страницу:
года. Ближе к полудню, спустив паруса, они заходят в лагуну Спаанс Вотер, «Испанские воды», включают двигатель, идут мимо огромного отеля «Хаятт» с тремя сотнями номеров, в которых могут разместиться целые фирмы. Лагуна представляет собой водное пространство размером с поле для гольфа. Это настоящее сердце Кюрасао, само название которого, по мнению некоторых, происходит от испанского слово corazón, что значит «сердце».

Хотя Гэвин не планирует надолго задерживаться здесь, он находит для «Романи» причал стоимостью всего в десять долларов за полгода. Их окружают суперяхты, у кромки воды высятся принадлежащие миллионерам виллы. Когда Карибы называют игровой площадкой для богатых, люди имеют в виду именно это место, Спаанс Вотер на Кюрасао, где богачи прячутся от окружающего мира.

Однако Гэвин поражен, насколько скромно выглядят жилища богатых мира сего. Суперяхты не скроешь, конечно, а вот виллы на побережье весьма умеренны по размеру, сидят низко над водой, некоторые обшитые вагонкой фасады выходят прямо на воду, и к ним ведут узенькие мостки. Заросшие травой лужайки выглядят уютно, по-домашнему, как будто люди действительно живут здесь, а не приезжают только сорить деньгами. И никаких признаков американского шикарного безвкусия, пошлости «новых денег». Этот уединенный мир избранных открыт и для обычного моряка. А за просторами лагуны возвышаются башни нефтеперерабатывающего завода в Виллемстаде, изрыгающие потоки черного дыма.

Уго Чавес арендует у голландцев этот завод, здесь он перегоняет нефть. Гэвин не раз слышал, что Чавес только и ждет, чтобы присоединить острова к своему государству. Если он только попробует… это будет означать войну на Карибах.

Надув шлюпку, они пристают к ближайшему пирсу. Им предстоит пройти пограничный контроль в Пунде, посетить супермаркет, прикупить нужных мелочей в Салине… Дел накопилось немало. На пристани собралась небольшая толпа — все обступили мужчину и мальчика, которые прямо на деревянных мостках разделывают серо-голубую барракуду.

Гэвин и Оушен тоже подходят поближе. У мужчины загорелая до красноты кожа, длинные волосы забраны в хвост, торчащий из-под бейсбольной кепки. Мальчику около одиннадцати лет, они общаются друг с другом на папьяменто. Оушен пробирается сквозь толпу, садится на корточки, не сводя глаз с рыбы со вспоротым брюхом.

— Вы будете ее есть? — спрашивает она мужчину.

— Конечно, крошка! — отвечает тот по-английски.

Уголки губ Оушен опускаются в гримасе неодобрения.

Гэвин наблюдает за процессом разделки рыбы, чувствуя смутное беспокойство. Рыбалка вообще дело кровавое: тут есть и борьба, и смерть, и кровь. В молодости он и сам ходил на крупную рыбу, вытягивал и тарпонов, и небольших рифовых акул, и барракуд. Но пока он не бросает леску с крючком за корму «Романи», ему и так хватает хлопот с ребенком и собакой.

Мужчина сует руку рыбе в брюхо, захватывает внутренности, вытягивает их; нежные петли кишок выпадают наружу — белые, розовые, сероватые. Что-то в этом процессе смертельной чистки поражает Гэвина так, что начинает щипать в глазах. Одним движением мужчина сметает блестящие скользкие внутренности в воду.

Гэвин видит, что лицо Оушен побелело. Мертвая барракуда наблюдает за ними немигающим черным глазом. Им пора уходить.

— Оушен, пошли, — говорит он.

— Я хочу посмотреть.

— Мы уходим.

Он берет ее за руку, слегка тянет, но она не двигается с места.

— Ну вставай уже! Мы же собирались в магазин за покупками.

Оушен медленно поднимается на ноги.

Теперь мужчина держит длинное рыбье тело за жабры, а мальчик поливает на барракуду водой из ведра. Рыба выглядит как пустой чемодан, только черный глаз все так же блестит и все так же уставлен на них. Сами рыбаки не обращают на зрителей внимания; для них это просто улов, за свою жизнь они разделали сотни рыб. Они разговаривают друг с другом на равных, Гэвин замечает, что мальчик называет мужчину по имени — Рафаэль, а не «папа», хотя паренек — копия мужчины в миниатюре и явно во всем ему подражает.

Только теперь до Гэвина доходит, почему при виде их ему захотелось разрыдаться в голос или убежать. Или закричать. Потому что у него никогда не будет сына. Он потерял этот шанс. Не будет совместной рыбалки и разделки рыбы тоже не будет.

Он тянет Оушен за собой, и на этот раз она, не сопротивляясь, позволяет себя увести.

— Папа, рыба стала пустая.

— Да.

— Мне ее так жалко!

— Мне тоже.

В Салине они заезжают в «Бургер Кинг», потому что это автокафе и не надо выходить из машины, и съедают по огромному гамбургеру, скармливая остатки Сюзи.

В Салине есть три больших такелажных магазина. В одном Гэвин покупает более подробную карту островов Эй-Би-Си, лампочку, заплатки для шлюпки (она явно где-то протекает), новую портативную систему УКВ — старая вот-вот отдаст концы.

В Пунде, более ориентированном на туристов районе Виллемстада, они проходят пограничный контроль и таможню, затем некоторое время бесцельно слоняются по улицам. В магазинах продают бриллианты и трусы от Келвина Кляйна, везде торгуют цветным ликером «Кюрасао»: оранжевым, зеленым, синим, красным. Правда, вкус у него всегда один — апельсиновый. «Синий Кюрасао» — одно название вызывает боль в печенке и глубокую печаль.

На береговой линии дома старые, построены в стиле барокко, с голландскими фронтонами и завитушками, похожими на напомаженные усы. Раньше они использовались как склады, а нынче выкрашены в нарядные пастельные цвета.

Из Пунды до Отробанды, что означает «другая сторона», через пролив Святой Анны перекинут качающийся мост. Они наблюдают, как мост медленно раскачивается вперед-назад, как в гавань входит баржа и, пыхтя, двигается по проливу внутрь острова. У огромной пристани пришвартован многоярусный, словно торт, круизный лайнер «Миллениум», обшитый голубой сталью.

Мост перестает качаться, и они решают перейти на другую сторону.

По пути Оушен разговаривает сама с собой:

— Мамочка, мы сюда приплыли на яхте, и Сюзи тоже с нами…

Время от времени она начинает бормотать, и он не мешает ей: ведь это ее душа, разум и сердце говорят одновременно.

— С нами все в порядке, — продолжает объяснять дочка. — Мы едем в путешествие. Папа говорит, что земля умеет смеяться, а я ему не верю. Я видела дельфинов. Я больше не хожу в школу. Сюзи мой лучший друг. Я видела розовый дом. Я сюда сама приплыла. Я помню наводнение, мамочка. Ты поправишься. Мы уехали в далекий город, он называется город сердца. И он в форме сердца, так папа говорит.

Гэвин сжимает дочери руку. Он и сам точно так же разговаривает с собой. Солнце снова садится, небо розовеет. Такое знакомое зрелище — закат на Карибах.

В Отробанде царит другая, более привычная им атмосфера, — здесь старинные

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?