Проснулся среди ночи, выскользнув из ее цепких ручек. Первая мысль была уйти, бежать, пока меня совсем не коротнуло. Но хрен там. Кожей почувствовал ее присутствие на кухне. Впервые за столько лет захотелось плюнуть на все. Отодвинуть все загоны в сторону, послать все к черту и позволить себе полностью расслабиться рядом с ней, раствориться в моменте. Пробралась все-таки под кожу ведьма. Чертовка зеленоглазая! Думал, на утро отпустит. Все вернется на свои места. Ошибся, все стало еще хуже. Хотел ее так, что кости ломало. Перед глазами темнело от желания. И самое паршивое в том, что хотел ее не просто тр*хнуть, а именно так, как это происходило ночью: изучая каждый миллиметр ее кожи, вырывая из нее стон за стоном. Хотел брать ее медленно, смотреть в ее глаза. Бл*ть, я хотел не только ее тело, я хотел ее всю. Хотел ловить каждую ее эмоцию. А это уже не просто чревато – это уже п*здец, полный и безоговорочный.

С этими мыслями подъехал к дому, поднялся, прошел в квартиру. Приняв душ, переоделся. На часах девять. Уже обувался, когда от подруги вернулась Таня.

– Привет!

– Привет! Я думала, ты уже на работу уехал.

– Задержался сегодня. Как посидели?

– Нормально.

– Голова не болит?

– У меня нет, у Юльки да.

– Твоя подруга, как обычно, нажралась?

– Денис… ну проблемы у нее. Расслабляется, как умеет, – проговорила Таня, снимая пальто.

– С башкой у нее проблемы, и алкоголь тут не поможет. Ты дома будешь?

– Конечно. Где мне еще быть? Надо перевод сдать на этой неделе. Вот, работать сяду.

– Ясно, поехал я.

Всю дорогу до офиса в голове сидела рыжая. На работе тоже особо отвлечься не получалось. Она плотно так засела в моих мыслях и, похоже, уже обживалась там.

В пять поехал на завод с проверкой, прихватив документы для Фролова. Завезу ему на обратном пути. Несколько раз порывался написать сообщение Ксюше. Доставал телефон, смотрел на дисплей и снова, матерясь на чем свет стоит, убирал в карман.

На заводе уже был Вадим. Пройдясь по цехам и раздав пару замечаний, я прошел в кабинет.

– Что там с документацией?

– Да вроде все нормально. Есть пару копеечных нестыковок, возьму на перепроверку.

– Хорошо.

– Ден, у тебя все нормально?

– Да, а что?

– Ты просто сегодня какой-то тихий. Случилось чего?

– Ничего не случилось! На вас что, орать постоянно надо? Уже без п**дюлей работать не можете?

– Можем.

– Так работайте! Поехал я до Фролова, документы завезу, чтоб завтра с утра мозг не *бал со своим Краснодаром. А ты договоры с Петрушиным еще просмотри сегодня. Ладно?

– Хорошо.

Подъезжаю к дому Фролова. Чего это педантичный Дмитрий бросил машину как попало? Обычно, чуть ли не по линеечке паркуется, а тут на полдороги бросил. Ворота и калитка тоже открыты. Странно. Почему-то внутренне напрягаюсь. Сам до конца не понимаю почему. Подхожу ближе к входной двери и слышу крики. Так, похоже, я не вовремя…. Но корректностью я не отличаюсь, так что пофигу. Открываю дверь и прохожу в прихожую.

– Фролов, ты парковаться разучился, смотрю… – начинаю говорить и осекаюсь на полуслове, от того, что вижу. Димка явно не в себе, глаза бешенные. Впечатав хрупкое тело Ники в стену, сжимает ладонью ее горло. – Ты что творишь, мать твою! – отшвыриваю его от Ники. Она тут же оседает на пол, закашливаясь. Не надо быть Нострадамусом, чтобы понять, какая тайна открылась перед Фроловым.

– Успокойся, придурок! Совсем, бл*ть, с катушек съехал.

– Ден, съ*бись сейчас отсюда, – рычит Дмитрий, явно намереваясь стереть Нику в порошок.

– Да хрен тебе! Смотрю, я вовремя решил документы завести.

– В жопу свои документы засунь.

– Ник, иди в машину, – поднимаю Фролову с пола. Она вытирает пальцами кровь, что сочится из разбитой губы. Вкладываю ей в ладонь ключи от своей машины.

– Никуда она не пойдет! – Дима делает пару шагов, хватая ее за руку. Приходится вновь отшвырнуть его в сторону. Дебила кусок…

– Ника, иди в машину. Сейчас же! – повторяю более резко.

– Выйдешь за дверь, с*ка, и больше никогда не переступишь порог этого дома. Поняла?! – рычит Фролов. Но Ника уверено закрывает за собой дверь.

– Ден, не вмешивайся. Свали по-хорошему!

– А когда мне вмешиваться? Когда передачки на зону тебе таскать придется? Ты, бл*ть, убил бы ее сейчас, а потом бы сел, – нет, он точно не в себе. Учудил, мать его…

– Ты ведь даже не спрашиваешь из-за чего это все, – Дима разводит руками, показывая весь хаос, что он тут устроил. – Ты тоже все знал… все знал… – поворачивается ко мне спиной, пиная табурет со всей дури. – Что они за моей спиной… И молчал… С*ка…– с разворота впечатывает мне кулак в челюсть. Больше на рефлексах, чем осознано, отвечаю на его удар. Сначала в лицо, потом в живот. Фролов сгибается, застонав.

– Всё? Остыл, Рембо, или еще добавить? – я, конечно, понимаю, что как друг мог ему сказать. Но, во-первых, это не мое дело, во-вторых, быть причиной семейного разлада мне как-то не улыбается. В-третьих, Фролов мог вообще ничего не узнать никогда, и жили бы они дальше. Зачем мне было влазить?

– Иди на х*й!

– Понимаю, я сейчас за дело получил. А вот ты нах*я своими кулачищами перед Никой махал? Каким бы я мудаком не был, но бабу до крови, еще и по лицу, никогда не бил. Дол**еб х*ев!

– Даже Светку? – от одного этого имени передергивает всего. Неприятная дрожь проходит по спине, пересчитывая каждый позвонок.

– Даже Светку. Придушить падлу хотел сильно, но и пальцем не тронул. Даже по щекам не надавал, – цежу сквозь зубы.

– Зря!

– Это ты зря, Дим… Да х*ли сейчас тебе втирать, все равно мозги не работают. Остынешь, позвони, – он сейчас вообще не соображает. Толку нет, что-то объяснять.

Выхожу из дома, и сажусь в машину. Ника сидит на пассажирском сидении и вся трясется.

– В бардачке салфетки влажные есть, – у нее все пальцы в засохшей крови.

– Спасибо.

– Тебя куда отвезти? К Ксюше?

– Нет. Знаешь, где у Игоря дом?

– Знаю. Позвони ему, а то вдруг он еще в городе?

– У меня ключи есть, – нет, блин, они продолжают меня удивлять. И когда все успевают?

– Хорошо.

***

Уже полчаса не можем выехать из города, везде пробки. Но мои мысли сейчас не здесь, крутятся вокруг слов Фролова о Светке. Он любил Нику. Понятное дело – вскипел, крыша поехала. Что же тогда я чувствовал к Светке на самом деле? Ведь и правда, мысли не было ее ударить. Так, сжал ее шейку слегка. Больше для того, чтобы страх в ее глазах увидеть, чем вред причинить. Хотя она накосячила похуже Ники, еще и с алчностью и хладнокровием. Искала лучшую жизнь, мужика побогаче, с тугим кошельком. Может это и не любовь была? Так, одержимость…. А может просто воспитание отца сказалось. «Женщин бить нельзя, ни при каких обстоятельствах. Ибо ты априори сильней. Скрути, свяжи, поцелуй, тр*хни, но не бей», – так учил отец. А как бы я поступил, если бы на ее месте оказалась Ксюха…. Ксюха, блин. Ведь не Таня пришла в голову первой, а эта рыжеволосая бестия…. Краем глаза замечаю, как Ника трясущимися руками закуривает и приоткрывает окно.