– Что ж вы, гады, все бьете-то меня?!! Я, что ли, вам груша боксерская?! Твари! Не подходи, сволочь!! Убью!!!

Маринка уже пронеслась на кухню, схватила блестящую сковородку и теперь держала ее не плашмя, а боком. Если бы Ирбис сунулся – блестящий удар такого орудия раскроил бы ему череп... ну или здорово покалечил – как получится.

Теперь Марина стояла в кухне, напружиненная, взъерошенная, сузив глаза – точно кошка перед прыжком. Не хватало лишь утробного рычания.

– Мариш... Марина... – появился в дверях Леонид Владимирович, умерив пыл. – Марина... погоди. Убери сковородку... да сядь ты!!! Я ж волновался! Я всю ночь...

– Не ори!!! – рявкнула Маринка. – Волновался он! А если меня похитили?! А если я была в больнице?! Плохо мне стало! Ты спросил?!

– Ну... ты бы мне сама сказала... – не знал, куда деваться, мудрый мужчина.

– Когда?! Когда б я тебе сказала?! Сейчас?! После того, как ты меня по уху саданул? Да пошел ты знаешь, куда?! Пошел вон!!! Выметайся, я сказала!!

– Ну ладно, Марина, ну погорячился... – шел на попятную Ирбис. – Ты и в правду была в больнице? А чего ж не позвонила?

– Я сказала – пошел вон! Я теперь тебе ни слова не скажу, понял?! – не двигалась с места Маринка. И сковородку из рук не выпускала.

– Да Мариночка же! Ну куда я пойду? Я же...

– К себе домой!!! К жене! К деткам! Иди и будь паинькой, потому что обратно я тебя ни за что не пущу, понял?! Будет он тут руки еще распускать... Ты теперь – никто! Убирайся вон!!!

Терпение Ирбиса было небезграничным.

– А ты, красавица, не забываешься? – заговорил он, немного отойдя в сторону, чтобы рука со сковородкой не дотянулась. – Квартирка-то мною куплена. И никуда я не пойду отсюда. Тебе придется выметаться.

– Мне? – недобро усмехнулась Маринка. – Ну тут ты промахнулся. Квартира оформлена на меня. И если тебе вздумается ее отобрать, то только через суд. А его я устрою показательным. Ой, сколько некрасивостей вылезе-е-ет. Я не потеряю ничего... правда, и не приобрету, а ты... Подумай – так ли беспечно ты проживешь остаток жизни. Учти еще сердце своей больной жены. Петр Сергеевич ее и без того уже в больницу сватает. Только она не хочет, боится.

– Петр Сергеевич? – побагровел «примерный семьянин». – А ты откуда его знаешь?

– О-о, миленький, опыт! Сын ошибок трудных, – усмехнулась Маринка. – Ну как? Ты уже понял, что я совсем не Белоснежка? Так что про квартиру забудь. И можешь себя утешать, что еще оч-чень легко отделался. Я надеюсь, тебе не надо объяснять, что отныне мы не можем быть вместе. По этическим причинам.

Леонид Владимирович, видимо, понял. Потому что стал торопливо собирать свои вещи. В его движениях сквозила неприкрытая нервозность. Губы его так и складывались в трубочку, чтобы высказаться, но он опасался, ведь никто не знает, что еще известно этой молоденькой стерве! А ведь и всего-то – дал два раза по уху... все же надо было по заднице...

После его ухода Маринка быстро схватила тряпку и тщательно протерла полы – по старой примете, чтобы замыть следы и чтобы он больше сюда не вернулся, а уж потом рухнула на диван и взяла телефон.

– Алло, Кристина? – проговорила она в трубку. – Ой, Криська, хоть ты не кричи! Что вы все меня воспитывать кинулись? Ну потерялась, да! Ну так, наверное, у меня на то были причины! Нет, на работу сегодня не выйду, скажи своему Филиппову, что ко мне родственники из Китая приехали. По отцовской линии... ну откуда я знаю, кто он был?! Дрянью он был, такую хорошую дочку бросил!.. Когда придешь? Ну приходи. Нет, ты что – в самом деле решила, что у меня родня объявилась, и хочешь познакомиться? Я тебе сразу говорю – никто ко мне не приехал! Никаких китайских шуб не привез и вообще ничего не привез! Но соврать-то ты можешь? Нет, Криська, ты обязана соврать! А я говорю обя... а то я подумаю, что ты меня подсиживаешь. Ясно?! А-а, ты просто так поболтать. А чего спрашиваешь – приходи.

Кристина пришла вечером. Она теперь очень похорошела, стала больше за собой следить и вообще – переменилась подруга.

– Чего ты вся какая-то... чему радуешься-то? – встретила ее Маринка. – Тут с подругой черт-те что творится, а она светится вся! Я, может быть, Ирбиса выставила!

– Да? – рассеянно заморгала Кристина. – Ну так и правильно – он же старый совсем.

– Совсем старых мужчин не бывает, бывает мало денег, – назидательно проговорила Маринка. – А этот Ленечка еще и драчун оказался. Полез со своими кулаками в мои уши, представляешь?

– А, это поэтому у тебя щека опухла? – обратила внимание Кристина и добавила: – Ой, Марин, я тебе точно говорю – тебе когда-нибудь твои женихи вместе с ушами башку снесут. Ты бы поаккуратнее.

Маринка только махнула рукой. Она уже на кухне сооружала ужин и выпытывала у подруги новости:

– Сегодня Филиппов не сильно бесился, что меня нет?

– Чего это он беситься будет, – обиделась за начальника Кристина. – Он так только... беспокоился... Но недолго. Немножко спросил, почему тебя нет, а потом успокоился.

– Правильно – пропади она пропадом эта Субботина, да? – уперла руки в бока Маринка. – А если бы я... если бы меня похитили? Бросили в какой-нибудь погреб? Пытали голодом и холодом?

– Зачем? Ты что – наследница миллионера? Брось ты, – не слишком переживала подруга. – Если бы с тобой что-то случилось, сразу бы стало известно.

Маринка уже жевала бутерброды и рассказывала про свое:

– Я нашу Бунчикову не успела отметелить. Вызвала ее, а пока она собиралась... короче, там милиция какая-то подъехала – пьяниц усмирять, неудобно было людей от работы отвлекать.

Кристинка неопределенно пожала плечами.

– Я вот думаю... зря мы ее доводим. Чтобы ребенка из детдома взять, этого хотеть нужно. Нужно же любить ребеночка-то. А если Зинка не любит этого дитенка? Так оно честнее вышло – отдали, и все. Так что тут уж долби не долби, насильно мил не будешь.

– Да хватит тебе! – поморщилась Маринка. – Пока мы дождемся, когда Бунчикова ребенка полюбит...

– А без любви никак нельзя, – тихо, но уверенно проговорила Кристина.

– Опять, да? – еле проглотила кусок Маринка. – Я тебе сколько раз говорила – поменьше ты об этой любви думай! А ты! Вот скажи – чего ты такая блаженная?! Чему ты радуешься-то? Прямо как пришла, так и светится вся! Ты что – на распродаже ухватила лифчик по размеру? Или тебе на мобильный по ошибке сотку кинули? А-а-а... поняла. К тебе опять приходил этот уродец Красиков! И вы решили: «Я в сотый раз опять начну сначала-а, пока не меркнет свет, пока...»

– Нет, – зарумянившись, улыбнулась Кристина. – Вернее, приходил, но я с ним не начну.

– Это надо отметить! – тут же вскочила Маринка.

Но Кристина смущенно продолжала:

– Меня вчера и позавчера Игорь Андреевич на своей машине подвозил. И мы с ним даже вчера по городу ездили. По вечернему.