– Я-я-я – бу-уду-у-у вме-е-е-сто, вме-е-е-есто, вмее-е-есто нее, твоя неве-е-е-еста-а-а, честно-о-о-о....

– Не, Марин, давай эту: «Ну не виноватая я, не виноватая я, что не могу я без любви любить богатого, ну не...»

– Другую давай, я могу без любви... Давай... Главнее-е-ей всего погода в до-о-оме...

– Марин, слышишь, Марин, а он мне говорит... вот так встал и говорит: «Я тебя, Кристина, сразу полюбил! Как увидел и полюбил. Сразу же. С первого взгляда!» Представляешь?

– Ой, да не верь ты ему ни фига! Врет как мерин! – отмахивалась Маринка. – Давай вот эту: «Пошлю тебя на-а-а небо за...»

– Нет! Это нехорошая песня! Я не пошлю! Я своего Игоря... Эх, Маринка, если б ты знала, что это такое – за любимого, да замуж!

На следующий день противная Субботина просто задергала своего начальника.

– Игорь Андреевич, – очень официально заявилась она к нему в кабинет. – У нас тут технички жалуются: отчего такая дискриминация – секретаршу вы целуете, а их, понимаете ли, стороной обходите! Неуваженье!

– А я с верхних должностей начал, – сморщил нос Филиппов. – И так потихонечку пойду ниже-ниже-ниже... и до техничек дойду.

– А я думала – до тапок.

Тот не злился, только весело корчил рожицы, а один раз и вовсе подскочил и взъерошил волосы у Маринки на макушке.

– Эх, Маринка, бедняга ты!

– Ну сдурел совсем!!! – растерялась та. – Ирка меня целый час укладывала!! И... сам бедняга! Богатый какой нашелся!

Потом они вместе с Криськой отпросились у него искать свадебное платье. Филиппов отпустил.

– И как это он решился предложение сделать? – недоумевала Маринка.

– Это после того, как я от тебя выскочила, – с удовольствием рассказывала подруга. – Села в кабинете, и он выходит. И говорит: «А правда, что у вас несносные жилищные условия?» И строго так смотрит. А я чего-то разволновалась вся, да и с тобой поссорилась, короче – сижу, реву... Марин, он тогда чего-то так испугался, ну и... предложил!

– А если б не я, ты бы фиг заревела! И он бы до пенсии только твоим начальником числился. А так – му-у-уж! – веселилась Субботина.

Платье они нашли просто волшебное. Как будто кто-то специально взял и приготовил на свадьбу Кристинке наряд по ее вкусу, ее размеру и даже по деньгам.

– А где расплачиваться? Где у них касса? – волновалась Кристина, но Маринка уже договаривалась с продавцом.

– Все, – через минуту подошла она к подруге. – Пойдем. Я договорилась, они подождут до вечера. А потом вы приедете с Филипповым, и он купит.

– Зачем вечером? – не поняла Криська. – У меня деньги с собой. Сейчас возьмем.

– Ой, ну ты как ребенок, честное слово! Ну пусть Филиппов хоть на платье разорится! Чего тебе свои деньги тратить? Пусть покупает! Он же жених! Должен же он что-нибудь тебе подарить! Конечно, хотелось, чтобы машину... Точно, Криська! Пусть лучше машину! Нет, ну и платье тоже! У него деньги есть, не обеднеет!

Кристина даже не злилась. Она смотрела на подругу с материнской жалостью:

– Маринка, ты сейчас рассуждаешь как древняя купчиха. Пусть подарит, пусть подарит... Да я сама готова влезть в кредиты, чтобы ему машину подарить, неужели ты не понимаешь?

У Маринки вытянулось лицо:

– Крись, ты... ты не вздумай в кредиты! Не вздумай! Тебе еще ребенка поднимать! Какие долги? Какие машины?! У Филиппова нормальный джип! Ему другой не надо! Он не любит другие, я тебе точно говорю!

– Дурочка ты, Маришка... – счастливо усмехнулась Кристина и побежала выкупать платье.

Когда она вернулась, Маринка уже торопила:

– Давай сейчас быстренько в обувной, надо и тебе и мне присмотреть...

– Ой, Мариш, сейчас не могу, Игорь звонил – нас его мама ждет, ты уж без меня себе выбери, ладно?

Маринка только вздохнула.

– Поедем, довезу тебя. Куда надо-то?

– Да сейчас уже Игорь за мной выехал, он из машины звонил... вот он! Ну пока, ладно? Мариш, завтра поболтаем!

И подруга унеслась, счастливо махая рукой Филиппову.

Маринка видела, как тот вышел, чмокнул подругу в щеку, усадил ее на переднее сиденье, и машина тут же исчезла.

– Телячьи нежности... – с обидой в голосе проговорила Субботина.

Она уселась за руль, но ехать никуда не хотелось. Вдруг появилась мысль – теперь Кристинка от нее отдаляется… навсегда, наверное. С первым мужем подруги все было не так. У них не заладилось с самого начала, и Кристинка постоянно прибегала к Маринке рассказать, пожаловаться, посоветоваться... да и просто поболтать – не слишком-то Красиков баловал жену разговорами да пониманием. А тут... И это ж хорошо! Филиппов нормальный мужик, Криська с ним будет счастлива... Да она уже счастлива... У нее прямо на лбу написано: «Невменяемая по причине счастья»... Вот интересно – сама Маринка столько раз выходила замуж, и очень удачно выходила! Но такого, чтобы хотелось прыгать, чтобы светиться, как торшер... такого не было. Может быть, она и впрямь – бедолага, как Филиппов сказал?

Марина подъехала к дому и устало поплелась в подъезд.

– Ты чего – на вахте работаешь, что ли? – вдруг послышался знакомый голос.

Со скамейки поднимался... Александр Ирбис, и физиономия у него радостью не светилась.

– А ты чего здесь? – удивилась Марина. – Ты ждешь, что ли, кого-то?

– Тебя и жду! – раздраженно ответил знакомый. – Уже второй час сижу! Ты завтра что делаешь?

Маринка пожала плечами:

– Работаю весь день.

– Нет, ты завтра выходишь за меня замуж... – сосредоточенно сдвинул брови Александр. – У нас в Центральном загсе регистрация в одиннадцать часов. Приедешь сама или за тобой заехать?

Маринка похлопала глазами, а потом решительно сообщила Ирбису:

– Ты больной. Да. Только я не знаю – тебе к психологу или уже к психиатру. У меня...

– В смысле? Когда мне к психиатру? Говорю же – завтра регистрация!

– Нет, вы его видели?! – всплеснула руками Маринка. – Он говорит! А если я не хочу?! Ты меня спросил?! Ты решил, что я вот так вся сразу и...

– Ты говорила, что хочешь усыновить ребенка. Врала, что ли? – не понимал Ирбис.

Маринка крякнула. В мозгах сразу всплыло предупреждение заведующей Домом малютки – месяц подождут, но не больше. Так, может, и фиг с ним, пусть этот Ирбис умалишенный, зато она заберет Ангелинку...

– Регистрация в одиннадцать, – уже здраво рассуждала она. – А свадьбу можно в шесть сделать, завтра же пятница, как раз все после работы.

Теперь на нее удивленно таращился Александр: