Прохладный тембр Келума резонировал через деревянную дверь, вибрируя сквозь кончики моих пальцев, прижатых к ней, и пробираясь в мои кости. Я чувствовала, как этот голос пульсирует у меня в груди.

Они замолчали, послышались шаги, постепенно затихнувшие вдали. В дверь постучали еще раз.

– Нур, можно тебя на минутку? – снова спросил Келум.

Прежде чем повернуть ручку, я сделала глубокий успокаивающий вдох и собралась с мыслями.

Стоящий на пороге моей комнаты Келум выглядел встревоженным.

– Знаю, что это неприлично, но могу я войти?

Я отошла в сторону, открывая дверь еще шире. Как только он вошел, я прикрыла дверь. Люмин молча осматривал мою комнату.

– Это место тебе подходит, – сказал он.

Я скрестила руки на груди.

– Если ты хотел увидеть мою комнату, мог бы сделать это до моего приезда. Я не в настроении устраивать экскурсию, особенно по моей кровати. Если ты ищешь тело, к которому сможешь прижаться, тебе лучше вернуться к Ситали.

Глаза Келума удивленно расширились.

– Поиск тела вообще не входил в мои намерения. Я пришел сказать, что увиденное тобой – не то, о чем ты подумала, – сказал он, повторяя то, что кричал из сада.

– Все выглядело так, будто ваши губы были прижаты друг к другу, – сухо ответила я. – Все выглядело так, будто ты целовал ее.

– Да, но не я был инициатором. Мы разговаривали, и вдруг Ситали наклонилась и поцеловала меня. Не знаю, почему она решила это сделать. Это совсем не было похоже на наш поцелуй.

– И как бы ты описал наш поцелуй? – бросила я вызов.

Он шагнул ближе, но я попятилась. Танец продолжался, пока я не прижалась спиной к стене.

– Нур, я бы описал наш поцелуй как идеальный. Пылающий и огненный, как свет в твоих глазах, такой же теплый, как жар твоей кожи. Такой же совершенный, как Люмос в полуночном небе, и такой же живой, как наши предки, подмигивающие нам из своих вечных домов на небесах.

От Келума пахло свежим воздухом. К этому успокаивающему аромату примешивалось нечто такое, чего я никогда раньше не ощущала. Я постаралась запомнить этот запах, мысленно соотнеся его с Келумом. Чтобы при следующей встрече точно знать, что это он.

– Твои предки – звезды?

Идея о том, что близкие могут наблюдать за ними сверху, была прекрасна. После смерти Сол вбирала в себя достойные души. Именно они разжигали ее огонь. Так что, возможно, они тоже смотрели на нас с небес.

– Они направляют нас сверху, – прохрипел Келум.

То, с каким почтением он говорил о них, заставило меня захотеть увидеть звезды собственными глазами, чтобы проверить, буду ли я думать так же. А еще мне хотелось посмотреть, похожи ли они на Сол и на души умерших, которые она собирала. Чтобы убедиться, что все наши предки смотрят на нас сверху и направляют нас к нашей судьбе.

– Они сказали тебе прийти в мою комнату? – тихо спросила я.

– Нет, но я должен был объясниться. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки, Нур. Никаких секретов. И никакой лжи.

Это было прекрасное чувство, если бы только оно могло быть правдой. Если бы между нами действительно не было секретов или лжи, было бы все по-другому? Временами я чувствовала невероятное притяжение к Келуму.

Неописуемое. Неконтролируемое. Необходимое. Я чувствовала его прямо сейчас.

– В твоих глазах снова появилось золотое свечение. – Я закрыла глаза. – Не прячь их от меня, пожалуйста.

В его словах слышалась боль, которая отдалась в глубине моего сердца.

Я медленно открыла глаза, глядя в кристально-голубые глаза Келума.

– Мне было больно видеть, как ты целуешь ее, – честно призналась я. – Ситали было бы больно видеть, как ты целуешь меня. Не важно, как все закончится, чье-то сердце все равно будет разбито.

Вдобавок кто-то проиграет. Упустит корону, возможно, даже свою жизнь или ту жизнь, которую знал.

Выбери Келум или Люмос Ситали, мне придется вернуться в Гелиос. Я не могла оставить останки своей матери в песке или смотреть, как Келум женится на моей сводной сестре. Но если я вернусь домой, отец убьет меня.

Если Келум выберет меня, пойти с ним означало никогда больше не увидеть маму. Она так и останется на вершине дюн, где никогда не дует ветер. Солнце медленно обесцветит, но никогда не разрушит то, что от нее осталось.

При этой мысли у меня защемило сердце.

Теперь мама была совсем одна. Я никогда не оставляла ее так надолго.

И Сол. Быть так далеко от нее было странно. Я скучала по ее теплу, по ее вездесущему взгляду, по тому, как она освещала своим светом хорошее и плохое, не позволяя ничему остаться в тени. Я никогда не забуду чувство, поселившееся в моей груди, когда богиня солнца исчезла из виду. Это было так, как если бы она взяла меня за руку, а корабль медленно разъединял наши пальцы, пока мы окончательно не расстались.

Может быть, Вада права: кто-то из нас или мы обе могли решить, что жить в темноте при скудном серебристом свете Люмоса невозможно.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, – сказал Келум. – Но я думаю, что ты права.

– Твоя мать только что сказала мне, что мы должны отправиться в Люмину, когда переговоры закончатся.

Губы Келума сжались, а плечи напряглись.

– Отец не сказал тебе этого перед отплытием из Гелиоса?

Я сердито покачала головой. Он намеренно утаил эту важную деталь.

– Как ты думаешь, когда мы покинем сумеречные земли? Вада сказала, переговоры прошли хорошо.

Люмин вздохнул:

– Твой отец очень любезен и гораздо более восприимчив к просьбам, чем я предполагал. Я ожидал, что переговоры займут больше времени, но он заметно упростил их. Я же пытаюсь соответствовать щедрости Атона, чтобы способствовать хорошим отношениям, полезным для всех нас. К тому же он получил какое-то послание, говорящее, что ему скоро нужно вернуться в Гелиос. Похоже, мы сможем подписать договор о мире и торговле в среду. В этот вечер Люмин устроит бал, а в путь мы отправимся рано утром в четверг.

Отец шел на уступки, потому что хотел, чтобы мы оказались как можно дальше от Сол и как можно ближе к короне. Келум подозревал, что я и Ситали заинтересованы в короне лунного света, но он никогда не задумывался о том, что отец мог содействовать нашим планам.

– Я бы хотел показать тебе свой дом и провести с тобой больше времени. Я хочу… – Келум с трудом подбирал слова. – Если ты все еще хочешь построить отношения со мной, я готов открыться тебе, Нур. Я даже не задумывался об этом раньше. Честно говоря, я представлял тебя совсем другой. Но с тобой мое сердце чувствует себя по-особенному. Ярче, свободнее. Может, потому, что ты понимаешь, какой груз ответственности лежит на моих плечах. Ты осознаешь обязанности, которые приходят с титулом Атены. Быть Люмином – то же самое. С другой стороны, возможно, это никак не связано с тем, что ты Атена. Дело в твоем сердце и сиянии, которое я иногда вижу. – Он провел большим пальцем по виску. – Надеюсь, ты оценишь мою попытку открыть свое сердце и сможешь найти в себе силы простить сегодняшнее недоразумение. Надеюсь, ты все же поедешь со мной домой. Я хочу познакомить тебя с моим королевством и посмотреть, сможешь ли ты полюбить его так же сильно, как любишь Гелиос.