Я молчала, не зная, как реагировать, поскольку тон, с которым она задала вопрос, мне совсем не понравился.

— Может, вы уточните у вашего сына? — нашлась с ответом я, смело встречаясь с ней глазами.

— Непременно, но Джером будет доступен лишь поздно вечером, а ответы мне нужны немедленно!

— Что же, — вздохнула я, устало откидываясь спиной на деревянное изголовье кровати, украшенное искусной резьбой, — как хотите. Меня по ошибке заточили в темницу, а лестер Холстен вовремя пришёл на помощь. Мы с ним заключили некий договор: услуга за услугу. Пока это всё, что я могу вам сказать. Более ни слова вы от меня не услышите.

— Как интересно. Услуга за услугу. Хорошо, пусть так. Вот только мы вас переселим в другую комнату, негоже незамужней девушке находиться в опочивальне холостого мужчины, — и сказано так высокомерно, что я восхищённо на неё воззрилась: идеальная осанка, ни единый мускул на алебастровом лице не дрогнул. Какая великолепная женщина!

— Я не против, главное, чтобы там было тепло, — пожала плечами я, — нет никакого желания замёрзнуть.

— О, вам будет тепло, поверьте мне, — тон матери градоправителя мне совсем не понравился, подозрительно на неё покосившись, кивнула.

— Ожидайте, за вами придут, — царственно велела она мне и, повернувшись к девушкам, тихими мышками, застывшими у кресла, приказала: — Юные лессы, на выход!

Оставшись одна, облегчённо выдохнула: ну и странная семейка и неожиданно интригующая. Колоритная! Нашла я подходящее слово.

Глава 23

Меня не обманули, по крайней мере, в том, что в новом месте будет тепло.

У печи на кухне действительно оказалось весьма душно. Я погрела свои кости всласть, и даже настроение чуть поднялось. Милая, очень добродушная кухарка по имени Жоржетта скормила мне три горячие, только из печи булки с мёдом, и какой-то приправой по вкусу очень похожей на корицу. Я пила тёплый ягодный взвар с листьями смородины и жевала выпечку и, наслаждаясь едой, с удовольствием слушала болтовню словоохотливой розовощёкой и пышнотелой поварихи.

— Ой, такие слухи ходють по городу, такие слухи! — восклицала она, в ярких красках рассказывая историю обо мне же. Оказывается, в народе пошла молва, что я отрезала у ребёнка что-то, а потом зашила большую дыру в его теле безо всяких эликсиров! Да где такое видано, чтобы и без магической настойки! По всем законам малец должен был тут же помереть, но нет, вопреки злым языкам, он был бодр и весел, гулял по городу и с непередаваемыми подробностями рассказывал о своём героическом излечении и как он, превозмогая ужасную боль, смог выжить. Я тихо улыбалась в кружку, грея ладони о тёплые бока.

Если мамаша Холстена хотела позлорадствовать, выдворив меня из уютной комнаты своего дражайшего сыночка, сюда, где обреталась кухарка и несколько девушек-служанок, то она явно просчиталась. Я далеко не ханжа, могу спокойно общаться с кем угодно в любых условиях. Я дитя своего времени, моё мышление не ограничено какими-то правилами и этикетами, всё гораздо проще: нужно уметь ставить границы. Вот и сейчас Жоржетта не позволяла себе в мою сторону невежливого обращения, она была максимально предупредительна, и не только потому, что я, возможно, действительно будущая жена её работодателя, но и потому, что я сразу же показала те незримые границы, в которых она должна со мной общаться. Никакого панибратства, у меня есть личное пространство и будь ты хоть королём какой-то страны, не позволю преступить их.

А потом я отправилась за печку, где для меня выделили скамью, на которой можно было вздремнуть или просто полежать, сверля тёмный в разводах от копоти потолок.

Что мы имеем? Договор между мной и лестером был составлен до того, как я приняла сыворотку. И вот что интересно, подписали мы его только после допроса. Значит, Холстен сомневался, что я пришедшая из-за пелены. Ладно, тут немного стало яснее.

Дальше. Джером Холстен согласился на внесение правок в договор о трёхмесячном сроке для ухаживаний, услышав от меня про желание, которое я выполню. Если бы не это, думаю, он бы давил и напирал, чтобы я согласилась стать его содержанкой. А какие у них права? Может, их и нет вовсе: что сказал хозяин, то и обязана делать?

И последнее: получив от меня такую шикарную возможность — любое желание, он всё равно подписал со мной контракт, по которому я теперь получу домик и высвобожу из ссылки Гарру и Красия. И тут у меня два объяснения: первое, что он человек слова; второе, что я ему всё равно нужна ещё для чего-то и он хочет привязать меня к себе любыми способами. Но зачем? Получив амнистию от Его Величества, градоправитель наверняка воротится в столицу, поселиться в своём шикарном особняке и забудет обо мне, как о мимолётном забавном приключении.

Устало прикрыла глаза: как же мне всё то надоело!

Уже практически погрузившись в сон, вдруг резко село: бинго!

— Жоржетта, — выскочила я из своего закутка, — в этом доме есть библиотека?

— А как жеж? — удивилась моему напору женщина, делая шаг назад. — Есть, токма, вас туды без хозяина не пустят. Надобно вам, лесса Мия, к госпоже Миранде идти, у неё тожа ключик имеется.

— Госпожа Миранда — мать лестера Джерома? — уточнила я на всякий случай.

— Да, она и есть, — пожала пухлыми плечами повариха, возвращаясь к готовке: она месила мягкое сероватое тесто, чтобы испечь хлеб и булочки.

— Благодарю, — кивнула я и, вяло шаркая ногами, вернулась на свою лавку. Просить эту мымру о чём-либо не было ни малейшего желания. Подожду спокойненько возвращения Холстена, тогда и разберусь с некоторыми трудностями, в том числе потребую пустить меня в библиотеку — знания, вот что самое главное в любом мире и времени. Буду ведать законы, не стану так лихо ошибаться.

* * *

Интерлюдия

Джером чувствовал, что устал. Он не спал практически всю ночь. Покемарил полчасика в своём кресле, наблюдая за сладко посапывающей Мией Лис.

А ещё думал, что мог и не подписывать с ней договор, пусть бы она исполнила одно его желание и на этом их пути бы разошлись. Но отчего-то отпустить рыжеволосую так и не смог. А ещё пока он рядом, она будет по его защитой. Этот мир принадлежит мужчинам, практически все женщины находятся в составе чьей-то семьи, рода. А она одна. Гарра могла бы стать ей опорой, но женщина стара, мало ли что может произойти с бывшей телохранительницей?

Зачем ему ещё одна потерянная душа? Он и сам не мог себя понять. Кроме матери и