Тацумити уже к нему подскочил.

Сюя быстро вскинул рюкзак. Топорик врубился прямо туда, и вещи посыпались на землю. Из расколотой бутылки плеснула вода. Лезвие топорика дошло до руки Сюи. Боль буквально его обожгла.

Сюя бросил порванный рюкзак и отскочил назад. Лицо Тацумити так напряглось, что белки его глаз образовали колечки вокруг зрачков.

Сюя не мог поверить, что это в действительности происходит. Да, они были в ужасном положении, и Сюя на какой-то момент тоже заподозрил неладное, но как он мог?.. Как мог Тацумити, славный, веселый парень, такое вытворить?

Тацумити быстро глянул в сторону кустов, где находилась Норико. Сюя волей-неволей тоже туда посмотрел. Губы Норико сжались от взгляда Тацумити. Кошка уже куда-то сбежала.

Внезапно Тацумити повернулся к Сюе и снова махнул топориком сбоку.

Сюя подставил нож, который он уже успел выхватить из-за пояса. К несчастью, нож по-прежнему оставался в кожаных ножнах, но, так или иначе, топорик в них застрял. Сюе удалось отклонить удар сантиметрах в пяти от своей груди. Он ясно видел голубоватые неровности на лезвии топорика, образовавшиеся при ковке.

Прежде чем Тацумити успел ударить снова, Сюя бросил нож и схватил противника за правую руку, которая держала топорик. Однако Тацумити все-таки сумел нанести удар, пусть и медленный. Сюе попало справа по голове. Длинная прядь слегка волнистых волос у него над правым ухом полетела вниз, а мочка оказалась порезана. Глупая, несуразная мысль пробежала в голове у Сюи: «А, наплевать, царапина. У Синдзи мочка вообще проколота».

Тацумити переложил топор в левую руку, но, прежде чем он смог снова замахнуться, Сюя левой ногой ударил противника по ногам. Тацумити зашатался. «Ну, давай же, падай!» – мысленно воскликнул Сюя.

Но Тацумити сумел устоять на ногах. Он покачался, а затем резко развернулся. И налетел прямо на Сюю. Тот стал отступать в кусты. Раздался хруст веток.

Сюя продолжал пятиться. Под бешеным напором Тацумити он почти бежал спиной вперед. Лицо Норико скрылось из виду. В дикой, нереальной ситуации еще одна нелепая мысль пробежала у Сюи в голове. Он вспомнил тренировки. Спиной вперед Сюя Нанахара бегал там лучше всех.

Затем земля у него под ногами вдруг пошла вниз.

Сюя внезапно вспомнил, что там был крутой склон к полю с синтоистским храмом.

«Я падаю!» – мелькнуло у него в голове.

Оба противника покатились вниз по склону, поросшему кустарником. Вокруг Сюи закрутились голубые утренние небеса и яркая зелень. Но запястья Тацумити он так и не отпустил.

Показалось, будто они упали с огромной высоты, но на самом деле там вряд ли было больше десяти метров. Тела противников издали глухой стук и застыли в неподвижности. Все вокруг купалось в солнечном свете. Они упали прямо на поле.

Сюя оказался под Тацумити. Он должен был встать раньше него!

Но тут Сюя почувствовал что-то странное. Хотя Тацумити обрушивался на него с мощью воздушного компрессора, теперь вся сила ушла из его рук. Они совсем обмякли.

Стоило только Сюе поднять взгляд, как он сразу понял, в чем дело.

В лицо Тацумити был воткнут топорик. Половина лезвия торчала оттуда, точно верхний слой шоколада на рождественском торте. Топорик угодил в лоб и аккуратно рассек напополам левое глазное яблоко (какая-то вязкая жидкость сочилась оттуда вместе с кровью). Кроме того, бледно-голубое лезвие виднелось в раскрытом рту.

Тацумити все еще держался за топорик, а Сюя – за оба его запястья. Он вдруг почувствовал, как что-то жуткое пробегает от лица Тацумити к его кистям. Кровь заструилась по лезвию топорика, стекая на руки Сюи. Испустив глухой стон, Сюя отпустил руки и выбрался из-под тела Тацумити. Тот перекатился на спину. Теперь его страшное мертвое лицо смотрело в утреннее небо.

Дикий ужас охватил Сюю при взгляде на лицо Тацумити, но тревожило его и нечто еще более важное. Да. Он убил человека. Хуже того – своего одноклассника.

Не имело смысла убеждать себя, что это был несчастный случай. В конце концов Сюя сделал все, чтобы увернуться от топорика, и таким образом направил его прямо на Тацумити, как можно дальше отталкивая его руки.

Сюю страшно затошнило.

Однако он лишь сглотнул и сдержал рвоту. Затем поднял голову и посмотрел на склон, по которому только что скатился.

По ту сторону кустов, покрывающих склон, ничего не было видно. Он оставил Норико одну. Да-да, теперь самое главное было защищать Норико. «Я должен поспешить обратно к Норико», – сказал себе Сюя, как будто эта мысль могла его успокоить. Он встал на ноги, не сводя глаз с лица Тацумити и топорика.

Сюя поколебался, а затем оторвал пальцы Тацумити от топорика у него в голове. Не мог он в таком виде его оставить. Конечно, похоронить одноклассника Сюя возможности не имел, но топорик… это было слишком. Он больше не мог этого выносить. Сюя ухватился за топорище и попытался вырвать оружие из головы Тацумити.

Но топорик засел так крепко, что голова Тацумити приподнялась вместе с ним.

Сюя вдохнул поглубже. О Господи.

Тут он как раз об этом подумал. Да-да. Как там насчет Бога? Госпожа Анно была истинной христианкой, но вера в Бога обернулась для нее тем, что ее в конечном итоге изнасиловал Сакамоти. Да уж, воистину хвала Господу.

Сюя снова ощутил прилив гнева.

Тогда он сжал зубы, опустился на колени рядом с Тацумити и дрожащей левой ладонью уперся в лоб однокласснику. Правой рукой Сюя потянул за топорик. Последовало жуткое хлюпанье, кровь с новой силой хлынула из лица Тацумити, и топорик из него вышел.

Сюе вдруг показалось, что он видит кошмарный сон. Разрубленная напополам голова Тацумити сделалась асимметрична. Она выглядела какой-то ненастоящей, вроде пластиковой подделки. Впервые в жизни Сюя понял, как хрупко и податливо человеческое тело.

Он даже не стал пытаться закрыть Тацумити глаза. Левое глазное яблоко было разрублено, а веко над ним так распухло, что его просто невозможно было закрыть. Правый глаз, конечно, закрыть было можно, но кому нужен подмигивающий труп?

Сюю снова затошнило.

Но он опять встал на ноги и огляделся. Чтобы добраться до Норико, ему теперь требовалось долго идти по круговой тропке.

Но тропка мигом вылетела у Сюи из головы, а глаза его широко распахнулись, когда…

…прямо посреди поля он увидел мальчика в школьной форме и с очками на носу – старосту мальчиков класса Кёити Мотобути.

В руке у старосты был пистолет.

17

Прикрытые очками в серебристой оправе, глаза Кёити встретились с глазами Сюи. Волосы старосты, всегда аккуратно расчесанные на пробор, теперь были жутко растрепаны. Линзы очков казались чем-то заляпанными, а глаза за ними были налиты кровью и так же широко распахнуты, как и у Сюи. Лицо Кёити было мертвенно-бледным, снова, как и в классной комнате, напоминая репродукцию Уорхола. В нем не осталось почти ничего человеческого.