litbaza книги онлайнДетективыУмный, наглый, самоуверенный - Вера Коркина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 62
Перейти на страницу:

Здесь все было спокойно и устойчиво, как в укрытии, здесь она защищена стенами родительского дома. И зачем нужно, чтобы дети покидали отцовский дом, так ли уж это необходимо? И всем ли надо уезжать от моря, стремиться к неизвестному? Чем оно лучше? Лучше родительского дома на самом деле ничего нет. Чего она добилась в жизни? Того, что девочка с хвостом на фотографии стала ей чужой и непонятной. Как будто это не она, а совсем другой человек прожил эту судьбу, а жизнь девочки, которая мечтала, что у нее будет один любимый на всю жизнь, осталась непрожитой. Они друг другу не равны и даже не знакомы. Она — гостья, занявшая чужую комнату, а куда исчезла настоящая хозяйка с ослепительно радостным взглядом?

Глава 14 Домашние разборки

Авилов заскучал об Ире всерьез. Так совпало, что пока она была здесь, все крутилось, будто был мотор, а с ее исчезновением основные потребности были не удовлетворены. Катя не могла ее заменить, более того, стало понятно, что Катя уравновешивала риск жизни с другой. С одной он уставал, с другой отдыхал от напряжения. Катя принимала его любым, всяким, Ира ставила условия, даже не проговаривая ничего вслух. С Катей он чувствовал себя Господом Богом, с Ирой — двоечником. Ира нужна для куража. Правильно мы выбираем в юности, правильно хулиган отыскал свою барышню и сглупа выпустил из рук.

А как быть, кругом жулье, со сломанными ногами разве укараулишь?

Авилов занялся поисками пропавшей стодолларовой купюры. Рассеянностью он не отличался, хорошо помнил, где лежала пачка и твердо знал, из скольких купюр состояла. Но одна исчезла, и он уже не знал, что подумать. Теряясь в догадках, он отправился в комнату домработницы и принялся методично обыскивать стол и шкаф. Он открыл футляр машины, и в тот момент, когда запирал, домработница явилась в дверях. Вид у нее был такой встревоженный, что и дурак бы сообразил, что рыло в пуху.

Ну идиот, выругал себя Авилов. Гоша из «Луны» сосватал ему хрюшу, чтобы иметь информацию. Куда он ее сливал, осталось неустановленным, потому что внимание уперлось в Левшу, а Левша не интересовался «Римеком». Фокус с платком и Гошей домработница исполнила лихо, не стушевалась, как сообщила Ира, способная, значит. Далее. Хрюша сбежала от Левши и тетку Нюру вызволила из застенка. Пришла в незабываемом виде, с синими тенями. А потом пропал молчаливый «кавказский пленник» и пропал тогда, когда хрюшу отрядили его кормить. Да это же, усмехнулся Авилов, просто крутая мошенница. Он посмотрел на домработницу с интересом и сообщил:

— Плановый обыск.

Та обиженно засопела.

Авилов ушел к себе, слушать, когда начнется шевеление в комнате. Он не сомневался, что она бросится прятать, но что именно? Он не успел осмотреть все, может, там полно компромата. Вначале звуки были обычными — переодевается. Потом установилась тишина: хрюша думала. Слегка скрипнула дверца шкафа. Дурища и есть дурища, хоть бы радио включила, слышимость отличная. Потом раздалось странное корябанье, будто кто-то скребся об стену. Авилов поднажал на дверь — не тут-то было. Дурища, да не совсем. Он, не медля ни секунды, надавил плечом, задвижка отскочила, и открылась престранная картина.

Хрюша сидела на полу, держа обе руки под подолом, один глаз у ней косил, видимо, от ужаса. Такого выражения за домработницей еще не наблюдалось. Видимо, дело хуже, чем казалось на первый взгляд.

— Дай сюда! — Он протянул руку. Домработница отчаянно закрутила головой — нет! — Это что же, бунт?

Та активно закивала, язык отнялся, что ли? Он подошел, схватил за руку и в руке оказалось то, на что бы он не обратил внимания, даже если б нашел.

— Это для чего? — спросил он.

— Фенечки плести.

— Не понял.

— Браслеты из проволоки и бисера.

— Много ли наплела?

— Только собиралась.

— Моток начат. Где остальное?

— Не было.

— А вот это ты врешь. Врешь. — Он схватил ее за руку, она с неожиданной силой вывернулась отскочила с воплем «Помогите!» и дважды стукнула пяткой в стену.

— Можешь не надрываться. Там торец. Я тебя не трону. В худшем случае уволю. Если ты мне все расскажешь. Будешь запираться — ничего не гарантирую, кроме трепки. Садись и рассказывай все по порядку.

— Я тебя ненавижу! — крикнула она. — Ненавижу!

Авилов в глубине души был неприятно удивлен всплеском хрюшиной страсти.

— Ты тоже не есть моя любимая персона, но это разговор ни о чем. Ты отвлеклась от темы. Рассказывай, и поживее.

— Если бы вы вели себя по-человечески, то ничего бы не было! — она кричала все громче и явно собиралась разрыдаться.

— А что было? Что ты плела из проволоки?

— Не скажу.

— Я обещал тебе, что прощу все, кроме запирательства. Ты думаешь, что ты знаешь очень страшную тайну. Но она может оказаться очень-очень-очень страшной тайной, такой, что хрюше не понять слабым умом!

— Опять? — взвилась домработница. — Опять унижать? — Она завыла в голос и принялась крутиться на месте как юла, задевая его подолом халата, заводясь все больше и больше. Авилову показалось, что это никогда не кончится. Он встал с дивана, взял ее за шею двумя пальцами, подвел к окну и ткнул носом в горшок с хилым растением.

— Ты не поняла? Я не шучу. — Он еще раз ткнул носом в землю. — Поела? Еще? Давай еще пару раз для верности. — Он отошел и улегся на диван, демонстративно сложив босые ноги на ее подушку.

— Смотри мне в глаза. Я повторяю, смотри мне в глаза. Почему они у тебя бегают? Смотри, не виляй, опять один поехал налево… Ты что, не можешь удержать глаза? Собери еду и отнесешь в подвал.

— Не понесу. Кого-то заперли, а я должна помогать мучить! — Домработницу несло, и Авилов решил воспользоваться случаем.

— Кто ж их мучает? Там сидят по собственному желанию.

— Ага! Врешь, сам врешь… — Хрюша замолкла, увидев его зловещую улыбку.

— С тобой все ясно. Можешь не продолжать. Добрая ты наша. Ты хоть знаешь, кого выпустила? Жуткого маньяка-убийцу выпустила, хрюша. Теперь по улицам ой-ей как девушкам неприятно стало ходить. Собирай еду, отнесешь в подвал и больше так не делай. Нет, — он поманил ее пальцем, — вначале иди сюда и проси прощения за то, что натворила.

— Не буду.

— Так я и знал. Ты, видно, считаешь себя правой?

— Не буду просить прощенья у гестапо.

— Ты не видела гестапо. — Он внезапно дернул ее за халат. Пуговица оторвалась и, прыгая, покатилась по полу. — Не хочешь просить прощения, тогда раздевайся. Ну, живо! — рявкнул он и схватил ее за руку.

Юля, совсем подавленная, отправилась на кухню, потом долго собиралась, плача и бормоча себе под нос, оделась и, неожиданно остановившись, перекрестила его через порог и заявила: «Помни день, когда мы лепили пельмени».

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?