ещё мне очень хочется быть с вами, Александр Иванович, — ответила она, опуская глаза.

В это время Клара Генриховна, не слишком обрадованная тем, что всё шло не совсем так, как она хотела, продолжала разговор с Антоном Сергеевичем.

— А вы не примите участие в охоте? — спрашивала она.

— О нет, сударыня, я не так проворен для охоты, как кажется. Да и вообще, если вам угодно знать, я предпочитаю тихую размеренную жизнь, — отвечал господин Миндальский.

— Да, это самое лучшее, — поддерживала его Клара Генриховна.

Тут к ним снова подошла Евгения Петровна, которой хотелось быть ближе к уважаемым господам.

— У вас потрясающий замок, Клара Генриховна. Признаюсь, я сначала решила, что в этих стенах могут обитать призраки, — сказала она.

— Так оно и есть, сударыня, — вмешался в разговор Павел Егорович, — сегодня горничная собственными глазами узрела дух покойного господина Уилсона.

— Что за вздор вы говорите, сударь! — резко перебила его госпожа Уилсон.

— О нет, Клара Генриховна, то, что душа человека не обрела покой, это вполне реально, и мы должны выяснить, что её тут держит, — ответила Евгения Петровна.

— Помилуйте, господа, мой кузен спятил от французских романов, а вы принимаете за чистую монету его бредни. Он вам ещё и не такое скажет, — заявил Алексей Николаевич.

— Но мы с Виктором тоже слышали рассказ горничной, и он был вполне убедительным, — сказала Анна Юрьевна, подходя ближе.

— Анна, как вы можете доверять прислуге? — строго спросила госпожа Уилсон, которой очень не понравились эти разговоры.

— Поверьте, в этом замке на самом деле происходит нечто необъяснимое, — продолжал Павел Егорович, — возможно, что привидение реально.

— Всё можно выяснить, только устроив сеанс общения с духами. У меня есть немалый опыт в спиритизме, так что мы можем начать прямо сейчас, не теряя времени, — сказала Евгения Петровна.

— Никогда, в моём доме этого не будет. Мой покойный муж всегда был против любой мистики и подобного мракобесия, и я так же не одобряю подобных богопротивных забав, — ответила Клара Генриховна.

— Но это же ради вашего мужа, сударыня, — произнесла Евгения Петровна. — Иначе его дух и дальше может являться живым. А эти явления губительны для слабых духом и здоровьем.

— Сударыня, не огорчайте нас, — произнёс генерал над самым ухом госпожи Уилсон, — моя супруга хочет заняться мистикой, так пусть ей займётся, иначе мне придётся увезти от вас моего кузена.

Эти слова подействовали на Клару Генриховну, и она скрепя сердце разрешила провести спиритический сеанс. В малой гостиной был приготовлен круглый столик, накрытый зелёной скатертью. На столе стояли семь восковых свечей в бронзовых литых подсвечниках. За стол сели сама Евгения Петровна, Павел Егорович, Александр и Наталья, Виктор и Анна Черводольские, и так же к ним присоединился Иван Андреевич Коршунов, сообщивший, что так же немало интересуется мистикой. В малой гостиной кроме них был ещё и Альфред, который хоть и не верил в существование призраков, но решил понаблюдать за действиями гостей. В комнате царил загадочный полумрак, все сидели тихо, прислушиваясь к завыванию ветра. Никто не догадывался, чем может окончиться сеанс общения с духами умерших. Евгения Петровна, конечно, не была большим знатоком мира мёртвых, но не раз принимала участие в подобных сеансах, и даже сама дважды вызывала душу одного известного философа прошлого. Однако в этот вечер даже ей стало не по себе, уж больно подавленной она себя ощущала, прежняя бодрость и решительность покинули её. Теперь Евгения Петровна колебалась, не зная, стоит ли вообще проводить подобный эксперимент. Однако, отбросив предчувствия, она начала ритуал.

— Возьмитесь за руки, — произнесла она, — будьте как одно целое.

Александр сжал в своей руке нежную ладонь Наталья, та украдкой взглянула на него и покраснела. Ей показалось, что это он берёт её за руку перед алтарём храма, и священник вот-вот объявит их мужем и женой. От этих мыслей её сердце забилось сильнее, а краска залила всё лицо.

— Теперь, когда мы едины, — продолжала Евгения Петровна, — я начну сеанс общения с духами. Приготовьтесь, дамы и господа, скоро они появятся. И так, я, Евгения Петровна Серженич, урождённая баронесса Капро, находясь здесь и сейчас, в замке Уилсон Холл, обращаюсь к миру мёртвых. Я вызываю душу почившего Михаила Эдуардовича Уилсона. Я прошу тебя, явись к нам! Явись к нам! Явись к нам!

Последнюю фразу она произнесла громко и отчётливо, так что все замерли и затаили дыхание в ожидании дальнейших событий.

— Слышишь ли ты меня, о, господин Уилсон? Здесь ли твой дух, отзовись! — воскликнула она.

Однако в ответ последовала только тишина. Несколько минут Евгения Петровна продолжала безуспешные попытки вызвать дух умершего, всё было напрасно.

— Боюсь, он не ответит нам, — сказала она под конец.

— Стоит попытаться ещё раз, я чувствую, что чей-то дух всё же рядом, — произнёс Иван Андреевич.

— Ну что же, попробуем снова, милостивые государи, — произнесла Евгения Петровна. — Я обращаюсь к силам ночи и мрака, я вызываю души тех, кто не обрёл покой, придите и ответьте нам, что держит вас? Придите! Придите! Придите!

Внезапно за стеной послышались какие-то шорохи, так что у всех присутствовавших в малой гостиной мурашки поползли по коже. Наталья прижалась ближе к Александру, а Анна Юрьевна чуть не вскрикнула от испуга.

— Вы здесь? — тихо спросила Евгения Петровна.

В ответ лёгкий сквознячок пролетел по комнате и пошевелил пламя свечей, задув ту, что стояла напротив Ивана Андреевича. Все внезапно переглянулись, шорох усилился, и послышалось лёгкое постукивание.

— О духи усопших, я обращаюсь к вам с вопросом, что держит вас здесь и что поможет вам обрести покой? — отчётливо произнося каждое слово, спросила, обращаясь к невидимым собеседникам Евгения Петровна.

В ответ посторонний шум только усилился, став недоброжелательным и зловещим.

— Кажется, господа, духи нынче не в духе, — осторожно пошутил Павел Егорович.

В нарастающем шорохе и стуке большие напольные часы начали отбивать полночь. Внезапно Иван Андреевич выпустил руку Павла Егоровича и потянулся к своему подсвечнику, чтобы вновь зажечь свечу.

— Только не размыкайте рук! — вскрикнула Евгения Петровна, но было уже слишком поздно.

С последним ударом ветер внезапно резко ударил в окна, распахнув их настежь. Все свечи тут же были задуты его порывом. Шторы развивались по гостиной, точно длинные руки, протянутые к господам. Всё поднялось в воздух, закружилось и завертелось, под воздействием не то сквозняка, влетевшего из окон, не то каких-то иных сил. Все боялись двинуться с места, перепуганные этим событием. Наконец дворецкий кинулся закрывать распахнутые окна, в которые задувал ветер небывалой силы. Следом и господа поспешили ему на помощь. Когда же порядок был восстановлен, и стало