Джулия, если и удивилась, виду не подала, а человечек молча потер затылок.

— Сейчас принесу книгу. Кредит у вас есть?

В котельной, помимо топки и ведра с песком, имелись два старинных запотевших трюмо в деревянных рамах.

Кредит у Джулии был. Она сделала запись в толстой амбарной книге, прикинув что-то в уме, после чего коротышка вручил им по ленточке бумажных билетов вроде тех, что выдаются на карнавале. Квентин сосчитал свои: девять штук.

Джулия уже вошла в зеркало, и оно поглотило ее, как ртутная ванна. Зеркала, будучи предметами потусторонними по сути своей, легко поддаются чарам. Квентин только теперь разглядел характерный признак их зачарованности: они не меняли местами правую и левую стороны. Несмотря на пример, только, что поданный Джулией, Квентин зажмурился и приготовился стукнуться лбом, но вместо этого ощутил леденящий холод.

Грубая работа. Хороший портал ничего такого не вызывает.

Перед ним, как ускоренные кинокадры, замелькали подвальные помещения, и в каждом из них у него отбирали один билет. Волшебная железная дорога — эти дилетанты, не иначе, склепывали ее по частям. Остается надеяться, что кто-то у них отвечает за качество, иначе они с Джулией материализуются на двухмильной высоте или в двух милях под землей в мезосфере. Вот где будет трагедия, мать их так.

Чувство юмора у создателей этой системы определенно присутствовало. Один портал был вылитая английская телефонная будка; в другом нарисованная толстуха, каких в цирке показывают, нагнулась и задрала подол, предлагая пассажирам свой задний проход.

Затем они оказались в офисных директорских апартаментах на верхнем этаже небоскреба в некоем ночном мегаполисе, который мог быть и Чикаго, и Токио, и Дубаем. Сквозь тонированное, скорее всего одностороннее, зеркало виднелись заседающие мужчины в костюмах, а кондуктора не было: пассажирам предлагалось проявить честность и самим бросить билеты в рот небольшого бронзового идола.

— Станции расположены по всему миру, — сообщила на ходу Джулия. — В основном они работают хорошо, но попадаются и плохие.

А в Брекбиллсе об этом понятия не имеют. Джулия права — они там попросту не поверили бы, что такое возможно.

— Тот, прозрачный — он кто вообще?

— Эльф какой-то. Низшего порядка, наверх их не допускают.

— А куда мы идем?

— Куда надо.

— Нет уж, извини. — Квентин остановился. — Куда мы идем и что собираемся делать, когда придем?

— В Ричмонд, штат Виргиния. Поговорить с одним человеком. Доволен?

Квентин, чья планка удовлетворенности опустилась ниже некуда, только кивнул.

Однажды, наткнувшись на пустую темную станцию с разбитым вдребезги зеркалом, они вернулись назад, поскандалили с кондуктором, и он их направил в обход. Последние билеты они отдали милой девушке-хиппи с немытыми, расчесанными на прямой пробор волосами.

— Добро пожаловать в Виргинию, — сказала она, когда Джулия расписалась в книге.

Они переместились не только в пространстве, но и во времени: наверху в окна светило солнце. Дом, большой и очень опрятный, был обставлен на викторианский манер: темное дерево, восточные ковры, благодатная тишина. Хороший обмен, если сравнить с уинстонским логовом.

Джулия, видимо знавшая, где тут что, привела Квентина в гостиную, и подпольное магическое сообщество открылось ему несколько с иной стороны. Три девушки, похоже студентки, одетые как для йоги, благоговейно внимали мужчине в джинсах и галстуке, восседающему на мягком диване.

Господи, да они повсюду. Магия захлестнула мир. Сдерживавшее антиматерию поле, если оно и было, отключено.

Мужчина при помощи стакана воды показывал простые замораживающие чары — Квентин овладел такими на первом курсе. Произнеся заклинание в принципе верно, но очень уж показушно, он охватил стакан ладонями, отнял их и продемонстрировал ледяную корочку. Даже стакан умудрился не разбить, хотя из-за льда это случается весьма часто.

— Теперь вы.

Девушки, перед которыми стояли собственные стаканы, хором повторили слова, сделали пассы — и, как следовало ожидать, ничего не добились. Их розовые пальчики даже не приблизились к нужной позиции, да и ногти сначала следовало подстричь.

Тут мужчина увидел Джулию, и его лицо, прежде чем восторженно просиять, выразило на миг откровенный ужас. Лет ему было около сорока. Волосы он укладывал муссом, отращивал бородку-каемку и походил на большое красивое насекомое.

— Джулия! Вот так сюрприз! Просто глазам не верю…

— Надо поговорить, Уоррен.

— Разумеется. — Уоррен усиленно изображал, что контролирует ситуацию, но Джулия явно находилась в самом конце списка тех, кого он хотел бы внезапно увидеть у себя на пороге. — Посидите немножко, — сказал он своим ученицам, — я быстро. — Повернувшись к ним спиной, он сбросил с лица улыбку и заковылял через холл, точно одна нога у него была короче другой.

— В чем дело, Джулия? У меня урок. Уоррен, — представился он Квентину, и они обменялись рукопожатием.

— Я же сказала: надо поговорить.

— Хорошо, только не здесь, бога ради. В моем кабинете.

— Я тут подожду, — сказал Квентин. — Зови, если что.

Джулия захлопнула дверь. Ну что ж, это только честно — он ведь тоже оставил ее у Фогга за дверью, и она здесь, вероятно, чувствует себя не менее странно, чем он по возвращении в Брекбиллс. Разговор он мог расслышать, только приложив ухо к двери, и не хотел обращать на себя внимание девчонок в гостиной — они и без того уже с любопытством поглядывали на молодого человека в костюме филлорийского короля.

— Привет, — сказал он. Они тут же воззрились в противоположную сторону.

Голоса стали громче, но слова оставались неразборчивыми. Уоррен сначала уговаривал, потом потерял терпение.

— …все, чему я научил тебя, все, что я тебе дал…

— Ты дал?! — закричала Джулия. — Не наоборот ли?

Мама с папой ссорятся. Квентин кашлянул; ему становилось смешно — верный признак потери связи с реальностью. Дверь открылась, и они оба вышли — Уоррен багровый, Джулия бледная.

— Уходи отсюда, — сказал он. — Получила, что хотела, и убирайся.

— Я не получила то, что хотела, — выпалила она. — Ты дал мне только то, что имел.

Он на это лишь руками развел — что, мол, тут скажешь.

— Поставь врата, больше мне ничего не надо.

— Это не в моих силах, — процедил он.

— Господи, да ты просто жалок.

Джулия направилась туда, откуда они пришли, Уоррен за ней. Квентин догнал их в комнате с зеркалом. Джулия со злостью записывала что-то в дорожную книгу, с Уорреном творилось неладное: сквозь рукав его рубашки торчал прут, будто приклеенный к локтю.