и с опаской поглядывал на нас. Сан, с неравномерно обрастающим щетиной черепом, загнутым горбо-хвостом, действительно выглядел не лучшим образом. Но куда в большей степени наш сэр-адмирал опасался не гребца. С того памятного дня кулачной дуэли Сэлби вообще старался не оставаться со мной наедине. Вот и сейчас он машинально ощупывал кобуру «веблея». Откровенно говоря, мысль отправить его вместе с дурацким револьвером в воду посещала меня регулярно. Никакого смысла обрывать партию столь грубым и прямолинейным ударом не имелось, но искушение преследовало. Я определенно знал, что в лагере солдат не замедлит настучать на меня и сделает это с величайшим восторгом. Другое дело, что я считал своим долгом затеять игру с джентльменами рангом куда повыше катерного адмирала, хотя и не знал особенностей розыгрыша партий на новом уровне. Видимо, мне нужно выходить на истинных вдохновителей громоздкой и затратной операции по вторжению в Болотный мир. Допросы с пристрастием и неизбежное возвращение в Британию под конвоем меня ничуть не радовали, но если это единственный возможный розыгрыш, я должен делать то, что должен…

— Приплыли, мляенаё? — Сан всматривался в берег.

Вторая галета, намазанная жиром от солонины, временно прояснила разум гребца.

— Да, мы уже рядом. Но что-то не так с дозорным постом.

Гребец в тоске почесался о леер и прошептал:

— Чую, нет побратимов. Увели полк, наверное, млхуего. Может, обратно отмутируют, млих, а? Мама-кинга же должна приказ издать, еесучежэ. Ох, свербит невозможно.

Чесать ему хвост я и не подумал — там у него шаровары от сукровицы аж хрустели.

Сан смаковал остатки кофе, временами отрываясь от кружки и пытаясь объяснить, что в его стране раньше были великолепные кофейные плантации, но коварный гибрид-враг… В общем как обычно: предали, заморозили, отравили и отняли. Язык его заплетался все непонятнее, и через пару минут несчастный заснул, уткнувшись лбом в крышку кормового люка. Я подождал и осторожно нащупал разъем под оборванной рубахой гребца. Сан застонал, когда я отомкнул хвостовую часть, но не проснулся. Ничего, нельзя же существовать постоянно замкнутым на сугубо внутренний бред? Это не жизнь, как говорится, мляеенах…

Я издалека услышал плеск весел лодки — разведчики возвращались.

— А ялик почти чистый, — взбираясь на катер, отсутствующе отметил Магнус. — Не думал, что отмоете.

Сэлби возмущенно шмыгнул носом, я тоже ждал от лазутчиков несколько иных новостей.

— Пост пустует, — объяснил доктор, передавая на борт винтовку. — Навес часовых разобран и исчез. Дыры от столбов еще заметны, загаженный склон тоже — так что с местом мы не ошиблись.

— Худо-худо, — пробормотал Сэлби.

Это гнусавое «хуфо-хуфо» заставило меня вздрогнуть. А что если… нет, быть такого не может. Гарнизонный лагерь слишком велик и многолюден — Болотам с ним не справиться. По крайней мере, за такой короткий срок.

— Мы прошли чуть дальше по береговой возвышенности, — продолжил Док. — Ни дымов, ни звуков. Тропа тоже пуста. А ведь раньше отсюда можно было разглядеть лагерь и пристань. Возможно, виновата облачная погода…

— Пристань мы бы в любом случае разглядели, — горько напомнил Магнус. — Русло здесь почти прямое, а давешнюю рощу вырубили.

— Может, перенесли, пристань-то? — с надеждой прогнусавил Сэлби. — Ее ж только достраивали…

— Возможно, — Док посмотрел на меня. — Придется предпринять еще одну разведку. За прибрежными холмами начинается долина, спустившись, мы окажемся как на ладони. Сразу подходить катером к пристани… э-э… к месту где была пристань, тоже рискованно. Все это безлюдье выглядит весьма тревожно. Полагаю в сумерках осторожно пройти по берегу. От устья Портового ручья просматривается весь лагерь. Но необходимо помнить, что нас могут подстрелить часовые.

— Фто ферно, то ферно, — согласился знающий бдительность и нервность своих однополчан Сэлби. — Кто пойтет?

— Полагаю, вечером мое зрение придется кстати, — сказал я. — Вы как. Док?

— Несомненно, я отправлюсь с тобой, — заверил доктор. — Уверен, что нам нужно хорошенько отдохнуть и продумать план разведки.

План мы продумали и нарисовали на страничке из дневника Дока. Как ни странно, выяснить, как лучше подкрадываться к лагерю, оказалось не так-то просто: каждый из нас знал только территорию около своего места службы. Сэлби — армейские палатки и два поста, на которых ему доводилось торчать на часах, мы со шкипером — стапель, пристань и хижины, где квартировали экипажи. Чуть больше знал Док, по долгу службы бывавший в штабной части и в тех пещерах, что именовались Заводом. Так или иначе, теперь мы представляли расположение гарнизона и общую схему расставленных часовых. Иное дело, что часовые и дозоры сейчас явно отступили вглубь расположения…

Несомненно, мы врали сами себе. Людям свойственен такой примитивный фокус. Почему-то мы считаем, что не признавая очевидное, оставляем себе шанс на чудо. Я знал, что в лагере мы никого не застанем. Форты и строительство брошены. Я был уверен, что и мои спутники уже поняли это. И все же мы играли свои глуповатые роли…

Мы с Доком подкрепились и, едва начали сгущаться сумерки, отправились на берег. На сушу нас переправил в ялике Магнус, и вскоре мы карабкались по скользкому откосу берега.

— Не знаю, что мы там найдем, но уж перепачкаемся изрядно, — на редкость мрачно предрек доктор.

Он был отягощен солдатской винтовкой и пневмом, мне из оружия доверили лишь топорик. Впрочем, я не видел оснований возражать — вступать в серьезное сражение с кем бы то ни было не имело смысла.

Снова принялся накрапывать дождь, но в разведке это только на руку. Мы осторожно шли вдоль берега, стараясь держаться в сгущающихся тенях. Док шепотом ругался, то и дело оскальзываясь на травянистом склоне, мне было куда легче. Я видел всю долину, западный ветер без злобы кидал в лицо мелкие капли дождя, дразнил запахами мокрых камней и обмякших под тяжелой влагой колючих трав. Я видел низкие заросли кустарника, склоны и вершины далеких западных холмов, небо над которыми еще светлело остатком дня. Хотелось заглянуть за ту холмистую грань, понять, что там дальше… и еще дальше, там, где день еще не оставил землю. Наверное, земли Холмов ничуть не меньше мира Болот. Проклятье, ну как я мог жить без этого любопытства?

Док опустил приклад винтовки на землю и утер мокрое лицо:

— Дай перевести дух, Энди. Похоже, ты окончательно выздоровел — шагаешь как заведенный.

— Видимо, засиделся на борту. Сэр, накиньте капюшон — у вас борода мокнет.

—