— Конечно, — легко согласился Аарон.

Кейт взглянула на Кэлли, и девушка кивнула.

— С ним ничего не случится. Я всегда буду рядом.

— А мы видели призрака, — сообщил Аарон, обматывая полотенцем шею — на манер киногероев, использующих для этой цели шарф. — Призрака утонувшего мальчика.

Кэлли закатила глаза:

— Никакой он не призрак. Его зовут Люк Ньюман. Он внук миссис Ньюман. — Кейт заметила, что лицо ее смягчилось, а в глазах появилось мечтательное выражение. Полотенце соскользнуло, и она торопливо его подтянула.

Это был один из тех редких моментов, когда девушка вела себя как типичный подросток. У Кейт защемило сердце — как же мало для этого понадобилось.

— Давно не встречала Люка. Наверно, несколько лет. Когда я видела его в последний раз, он был, по-моему, младше чем Аарон сейчас.

— Окончил школу в этом месяце и приехал к бабушке на лето, — продолжала Кэлли. Похоже, сама мысль о том, что у родственников можно провести целое лето, с трудом укладывалась у нее в голове.

— Если захочешь, можешь пригласить его в любое время, — предложила Кейт. — Я не против, чтобы у тебя были здесь друзья.

— Нет у меня никаких друзей. — Кэлли вскочила и, подтянув полотенце, направилась к дому.

— Я твой друг! — крикнул Аарон, вскакивая вслед за ней. — Эй, Кэлли! Подожди! Я твой друг. И Бандит тоже.

Кэлли замедлила шаг и, подождав, пока Аарон поравняется с ней, потрепала его голове:

— Как скажешь, малыш.

Проводив их взглядом, Кейт в первую очередь убедилась, что каяк надежно привязан, и, подобрав сброшенную сыном спасательную жилетку, повесила ее сушиться. Перед глазами все еще стояла картина дня: Аарон с восторженным воплем летит в озеро.

Какое ж это облегчение — избавиться от постоянно терзающего тебя страха. Понимает ли Кэлли, какой подарок она сделала ее сыну?

В кармашке жилетки обнаружились собранные Аароном сокровища: два камня с загадочными отпечатками и агат. Она положила их на летний столик и обернулась услышав шум приближающегося автомобиля.

К дому катил зеленый пикап. Подумать только — Джей Ди Харрис вернулся.

Кейт расправила плечи, но удержалась от естественного порыва поправить волосы. Прихорашиваться ради мужчины — вот уж нет. Впрочем, это бы и не помогло. В промокшей до нитки футболке с обрезанными рукавами, без бюстгальтера, она выглядела ничем не лучше какой-нибудь оборванки. Надо взять себе на заметку, нечего одеваться как растрепа. Никогда ведь не угадаешь, кто может пожаловать. Она тут же укорила себя за такие мысли — в конце концов, кому какое дело до ее наряда, — но легче не стало.

Остановившись за домом, гость вышел из машины.

— Привет, — небрежно бросила Кейт, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид, хотя сердечко уже затрепыхалось, стоило ей лишь взглянуть на Джей Ди. Что-то было такое в его вытертых джинсах. Да, пожалуй, и в нем самом.

«Просто в твоей жизни давно не было мужчин, — напомнила себе Кейт. — Тебе определенно нужно почаще бывать в компаниях». Унылое затворничество вредно уже потому, что делает женщину слишком уязвимой для порывов необузданной страсти. К тому же при их последней встрече он вел себя грубо, чуть ли не в открытую указал на дверь, причем всего лишь из-за того, что она проявила естественное для женщины любопытство.

Он протянул пластиковый контейнер:

— Привез вам форели.

Ей стоило немалых усилий удержать взгляд чуть выше пряжки его ремня.

— Извините… что?

— Форель… — Уголки его рта тронула легкая улыбка. Похоже, он испытывал те же проблемы. Впрочем, возможно, его заинтересовал логотип «Корри» у нее на груди. Кейт с трудом подавила желание прикрыться. — Поймал час назад и подумал, что вы могли бы поджарить их на ужин. Примите как знак благодарности за оказанную помощь.

— А вам известно, что пойманную в этом озере рыбу следует отпускать?

— Она не из озера. Я ездил к речке. Называется Элуа.

Ожидать извинений за грубость, пожалуй, не стоило, даже если он и осознал, что вел себя неподобающим образом. Осознал ли? Кейт не отрывала глаз, надеясь найти в нем какой-то изъян, некую ущербность, которая помогла бы сопротивляться силе, влекущей ее к нему. В мужчинах ведь обязательно должен быть подвох — иначе просто не бывает. По крайней мере, ей другие не попадались.

Какой же подвох поджидает ее в данном случае?

— Спасибо. — Она заглянула в контейнер с форелью. — Вижу, вы их уже почистили.

— Я бы не смог назвать это подношением, если бы вам пришлось их чистить.

— Правильно. Я, пожалуй, приму ваше подношение. Но только с одним условием, — сказала Кейт и, отрезав себе путь назад, добавила: — Вы останетесь с нами на обед.

Он промолчал, и Кейт, мгновенно почувствовав себя последней дурой, прикрыла растерянность ослепительной улыбкой.

— В меню свежая форель.

Джей Ди все же открыл рот:

— Спасибо. Только не подумайте, что я хотел напроситься.

— Я буду вам рада. — Едва сказав это, Кейт поймала себя на том, что ее слова можно толковать по-разному, и поспешно поправилась: — То есть мы будем рады. Особенно Аарон. У него сегодня маленький праздник.

— День рождения?

Она покачала головой:

— Он вам сам расскажет.

Джей Ди огляделся и, заметив уличный кран, кивнул:

— Руки вымыть можно?

— Конечно. Я буду в кухне, — сказала она.

И соврала. Потому что первым делом прошла в свою комнату и переоделась в сухое, сменив мокрую одежду на голубой топ с вырезом и джинсы. Потом причесалась, торопливо нанесла на влажные волосы немного геля и подкрасила губы — совсем чуточку. Главное — не перестараться. Лучше, если он вообще ничего не заметит. В ванной сам с собой разговаривал Аарон. Кейт улыбнулась. Наверно, заново переживает свои недавние приключения. Душ шумел и внизу. Кэлли могла принимать его бесконечно.

Переодевшись, Кейт поспешила вниз, в кухню, но на площадке задержалась на секунду и выглянула в окно.

Выглянула и как будто приросла к полу. Господи, он снял рубашку! Выливаясь из крана, вода рассыпалась на сотни ослепительных брызг, окружавших тело, о котором можно было только мечтать. Не тело — предмет искусства с мастерски вылепленными плечами, грудными мышцами, прессом и крепкими руками. Кейт приникла к стеклу, оставляя на нем туман жаркого дыхания, но расстояние все равно не позволяло разглядеть детали. Все то, что ей не терпелось узнать, — какого цвета волоски на груди, есть ли шрамы и татуировки, — укрывалось от глаз. Подобраться же ближе, чтобы удовлетворить наконец любопытство, не было возможности. В ушах уже гудело, щеки горели — она отступила.