— Умер Котелок? — как-то отстранённо спросил он. Тимур пожал плечами, повел подбородком в сторону торчащей из серой глади руки и повернулся к Ходоку.

И увидел, что тот всё понял. Недоумение на его лице сменилось испугом, а тот — ужасом. Сталкер привстал, всплеснув руками, когда окончательно постиг, в какой беде очутился.

А потом понял и Стас. И сказал:

— Мы будем ждать тут сколько понадобится.

По мнению Тимура, глупее и бессмысленней этого ничего ляпнуть было нельзя, но он промолчал. Зато Ходок помотал головой:

— А если она на сутки застыла? На двое, трое? Вам назад надо, припасов нет, всё с Березой пропало…

— Ты что? — удивился Стас. — Мы дальше к «менталу» идём.

— Не дойдете, — ответил Ходок. — Это уже все поняли, кроме тебя.

Стас посмотрел на брата, ожидая поддержки, но увидел лишь злость. Тимур показал на север, где раскинулся Могильник. Три «пледа» приближались оттуда. Эти твари, или аномалии, или «глюонные сгустки с псевдоинстинктами» передвигались с непредсказуемой скоростью, могли застыть на месте или рвануться вперёд, но в среднем получалось, что летают они примерно со скоростью быстро идущего человека, а значит, скоро будут здесь.

— Что там? — Ходоку с его места «пледы» были не видны, но он заметил, куда повернулись головы братьев. — Там… эти?

Не отвечая, Тимур жестом подозвал брата. Стас вылез из развилки, на четвереньках подобрался к нему, провожаемый взглядом Ходока. Тимур взял Стаса за голову, притянул ближе и тихо сказал:

— Нужно отнять ему ногу.

— Отнять?! — повторил Стас, и Ходок, вздрогнув, схватился за колено. — Что ты говоришь?!

— А иначе он умрёт, — продолжал Тимур безжалостно. — Как Берёза. «Пледы» близко. Хочешь ему такой же смерти?

Стас поник. Берёза погиб страшно: настигший их в берёзовой рощице «плед» будто расправил чёрные крылья и обхватил сталкера вместе с большим рюкзаком, полным припасов, а после отпал, отлетел в сторону. Берёза весь сразу посерел, стал похож на статую из цемента, потом пошёл трещинами и развалился.

— Они близко, — повторил Тимур.

— Но, может, «зыбь» опять включится и Ходок ногу выдернет?

— И сразу провалится туда весь.

— Он может успеть перепрыгнуть…

— Может. Может, мы дойдём до «ментала», а может, и нет. Может, Старик говорил правду, а может, врал. Может, «ментал» даёт бессмертие, а может, нет! А может, Берёза ждёт нас в раю! — С каждым словом Тимур говорил всё громче, а последние выкрикнул в несчастное, полное боли лицо брата, удерживая его рядом, не позволяя отодвинуться от себя, выкрикнул с обидой и злостью — ведь он с самого начала был против этой экспедиции, он не верил в успех, он примерно знал, чем всё это закончится, и не раз говорил Стасу. А тот всё равно взял деньги у Филина, чем уже подставил их обоих, и пошёл за «менталом», принудив идти Тимура. И ведь даже не просил, это был своего рода моральный шантаж, принуждение, потому что не мог ведь младший брат бросить единственного близкого ему человека в такой ситуации.

— Но как отнять? — спросил Стас, всё ещё не способный смириться с этой мыслью, не до конца осознающий ситуацию во всей её безысходности: вот тебе смертельные и неуязвимые «пледы», а вот «зыбь», схватившая Ходока за ногу, и выбор невелик. Стас всё ещё надеялся на какую-то спасительную мелочь, которую они проглядели и которая сейчас всплывет как бы сама собой.

— Отстрелить, — сказал Тимур. — У тебя автомат. Артефакты тоже остались, чтоб он не умер сразу. И аптечка.

Стас помотал головой. Усевшись на стволе верхом, прижал руки к лицу и прошептал:

— Скажи ему сам.

Ходок со смесью надежды и отчаяния глядел на них снизу, и ясно было: он всё понимает, но всё же надеется на то, что хитроумные братья Шульга что-то придумают.

Тимур сполз ниже и коротко объяснил, что к чему. Ходок с ужасом поглядел на погруженную в «зыбь» ногу, потом — на плечо и руку Котелка. Молодое симпатичное лицо враз постарело.

— Нога моя… — простонал сталкер.

— Они летят. — Тимур показал на чёрные сгустки. — Решайте, или я ухожу.

Ходок привстал, пытаясь высмотреть над деревом «пледы».

— Говорил мне Сидорович не связываться с вами, — потерянно произнёс он.

И тут Стас, спрыгнув со ствола на «зыбь», ударил по ней каблуком.

— Ты что делаешь?! — закричал Тимур.

— Включайся! — крикнул брат. — Включайся, ну! Давай! Включайся!

Он топал по твёрдой серой поверхности, потом упал на колени и стал бить кулаками, и Ходок тоже застучал по ней — неистово, безумно, так что по судорожно сжатым пальцам потекла кровь.

Пока они бились в припадке, Тимур влез на ствол повыше и достал бинокль. Над просторами Могильника струилась дымка, искажающая очертания развалин, холмов и деревьев. Где-то в этой дымке прятался «ментал». Недосягаемый и, по мнению Тимура, ненужный. И оттуда к ним приближались три «пледа» — сгустки чёрного воздуха с трепещущими краями. В бездонной, бесконечной черноте, из которой они состояли, вспыхивали искры. Иногда чернота собиралась в тугой комок размером с голову, иногда распластывалась и становилась похожа на большой придверный коврик. Наверное, если наступишь на такой, то провалишься и будешь целую вечность падать сквозь жгучую непроглядную тьму.

— Стас, артефакты, — сказал Тимур, убирая бинокль. — Достань их. И аптечку. Ходок, ты готов или нет? Если не решился… — Он показал на свой пистолет. — Извини, что я говорю это, но тут простой выбор: ты можешь застрелиться. Или я застрелю тебя. Или мы оставляем тебя здесь, и «пледы» убьют тебя, как тогда Березу. Ты видел. Или мы отнимем твою ногу. Говори прямо сейчас, времени больше нет.

Стас с Ходоком перестали колотить по «зыби», хотя брат по-прежнему стоял на ней.

— Отнимите её, — сказал Ходок, слизывая кровь с кулака. — Отнимите, я не хочу умирать! Отнимите, Стас, слышишь?!

Стас покачал головой:

— Я не смогу.

— Отнимите её! Отрежьте, отрубите! Они же летят сюда!

— Я… — начал Стас, и тогда Тимур, не выдержав, прямо с дерева ударил его ногой в плечо.

— Достань аптечку и контейнер! — закричал он. Схватившись за сук, подался вперёд и сдёрнул с плеча брата автомат. — Я сам это сделаю, но ему надо вколоть обезболивающее, потом сразу наложить жгут, потом… Давай, иначе мы не успеем! Из-за тебя погибли уже двое, ты хочешь угробить и нас троих?!

Это было жестоко — но это подействовало. Стасу будто дали пощечину, наотмашь, хлестко, звонко — брат отпрянул, потом лицо окаменело. Он подобрался. Стащил с себя рюкзак, откинул запорную скобу небольшого контейнера на боку. Там было несколько артефактов, которые они нашли по дороге, и среди них те, что останавливают кровь, а ещё снимают жар и на некоторое время тонизируют, так что даже тяжёлораненый человек, наполовину в бреду, может самостоятельно или почти самостоятельно идти, пока не свалится с ног и не вырубится примерно на сутки.