Боцман выпрямился. Далеко по левую руку наклонно в небо торчала стрела лежащего между мусорными терриконами подъемного крана. Эту штуку так и называли — Стрелкой, она была хорошим ориентиром.

— Значит, отсюда берем к западу, обходим Стрелку и дальше движемся примерно в сторону, куда она указывает, — стал прикидывать Боцман. — Потом ещё… Так… Ну и… — Присев, он заключил: — За пару часов дойдём, если не напоремся по дороге на снорков или ещё кого.

Филин поднял голову, огляделся и выпрямился. Боцман вскочил.

— Что?… — начал он, а потом понял: Лысый со Шрамом куда-то подевались.

Вернее, понятно куда — приглушенный голос доносился из-за лежащего на боку строительного вагончика, который отряд миновал, прежде чем устроить привал.

Филин, зло плюнув, зашагал назад, и Боцман поспешил за ним. Он видел, что главарь преобразился окончательно, стал таким, каким всегда был в первые дни после возвращения в Зону: молчаливым, мрачно-собранным. При ходьбе он быстро переставлял короткие толстые ноги, взмахивая иногда волосатыми руками. «Ну будто крыльями», — подумал Боцман и даже поморгал, чтобы отделаться от наваждения. Главарь банды отправился к Свалке, надев пятнистые штаны с огромными карманами на бедрах и вздувшимися пузырями на коленях да тёмно-зелёную, в чёрных разводах майку, крест-накрест стянутую ремнями, где висели кобура, нож и подсумок. За спиной у него был обрез-дробовик. Боцман всё никак не мог отделаться от мысли, что Филин напоминает ему какого-то актёра, вернее, персонажа. А потом вспомнил: толстого рецидивиста из старого-старого фильма «Джентльмены удачи». Только Филин не был таким толстым, а ещё казался опаснее и злее.

Они выглянули из-за вагончика. Шрам с Лысым устроились на кирпичах, раскрытый рюкзак лежал рядом, между ними стоял новенький серебристый куб радиостанции, от которого провод шёл к наушникам с микрофоном на голове Лысого. Охранник тихо говорил. Боцман собрался уже шагнуть дальше, но Филин цапнул его за плечо, и бандит замер. Поначалу слышно было плохо, потом он стал различать отдельные слова, а после и целые фразы. Брови Боцмана ползли вверх по мере того, как до него доходил смысл разговора.

— У них дальше лаборатория? — изумленно прошептал он.

Главарь не шевелился, навострив уши.

«У филинов слух острый, они мышку в траве за сто метров слышат», — невпопад подумал Боцман. Сам он едва понимал, о чём бормочет охранник в микрофон, да к тому же не слышал ответных реплик… И всё же, когда прозвучал вопрос: «Убить?» — понял, о ком идёт речь. Он резко повернулся к главарю, но тот качнул головой, одними губами произнёс: «Делай вид, что ничего не знаешь», выпрямился и шагнул из-за вагончика.

Подавив желание стащить со спины дробовик и шмальнуть зарядом картечи по обоим охранникам, Филин подскочил к ним и пнул радиостанцию. Куб перевернулся, работники НИИЧАЗа вскочили, схватившись за свои импортные пукалки, и Боцман направил на них АК.

— Не рыпайтесь, — проворчал он.

Красавчики-в-камуфляжчике, как он про себя окрестил этих двоих, замерли. Филин, сверкая глазами, покрутил пальцем у виска.

— Мы передаем информацию шефу, — напряженным голосом пояснил Шрам, не убирая ладони с кобуры. — Он приказал регулярно докладывать ему. Почему вы мешаете нам?

Филин плюнул, и Боцман перевел:

— Нельзя так палиться! Ваш сигнал перехватить мог кто угодно, прослушать.

— В радиостанции стоит кодер, — возразил Лысый, — и никто посторонний…

— Да какая разница! А если банда какая в округе или мародеры с приёмником, крутят настройку по всем волнам? Теперь знают: на Свалку кто-то пожаловал, станут выпасать нас.

— Вы сами банда, — указал Лысый. — Банда Филина. Кто вас тронет?

Тут наконец заговорил Филин.

— Мы — отряд, — хрипло ухнул он, и от мрачной силы его голоса всем троим захотелось попятиться. — Станцию включать только с моего разрешения. Вопросы?

Не дожидаясь их, Филин развернулся и зашагал назад, перескакивая с кочки на кочку, тяжело взмахивая руками — будто перепархивал, помогая себе крыльями.

— Вырубите это, — бросил напоследок Боцман, кивнув на продолжавшую жужжать радиостанцию, и поспешил за главарем. — Вырубите, запакуйте, сейчас выступаем.

Он не ошибся — когда вернулся к месту, где остался отдыхать Красавчик, туда уже пришёл Гадюка, а из-за мусорной кучи доносились голоса Огонька с Жердем. Разведчик, скользнув к главарю с помощником, тихо сказал:

— Впереди и слева чисто. На севере псевдогигант между кучами бродит, далеко.

— Нам после Стрелки на север как раз сворачивать, — возразил Боцман.

Гадюка ничего не ответил. Филин посмотрел на часы — восемь утра. Время поджимало, и он кивнул Боцману.

— Выходим! — громко скомандовал тот.

* * *

Протянув Растафарычу нож, Тимур сказал:

— Тут расходимся. Я с вами дальше не могу, у меня такое дело, что лучше одному. Так что возьми перо, вам нужнее. Но вообще-то я не очень понимаю, как вы до базы этой дойдете, даже с ножом. Тут и опытному сталкеру нормальное оружие понадобится. А вам двоим…

— Не, ну я всё же сталкер, Шульга, — запротестовала Вояка. — Понятно, что не очень-то опытная, всё больше в лагере сидела, но Зону успела понюхать.

— Сколько ты её нюхаешь? Люди Зону годами изучают.

— Да мне и не надо всю Зону знать. Мне главное понимать, как отсюда до того колхоза дойти бывшего, где теперь их база. А это я понимаю. Ничего, дойдём. А ты, Растафарыч, нож всё-таки возьми, он нам и вправду больше пригодится. Шульге до Свалки топать всего ничего, вон она отсюда видна. Нам всё же подольше.

Растафарыч взял нож. Тимур ещё раньше разглядел, что на деревянной рукояти его вырезан большой лист растения, которое в определённых кругах называют просто «трава». Растафарский, в общем, нож.

— Ладно, — сказал он. — Может, мы с вами ещё увидимся, может, нет, но удачи вам.

— И тебе удачи, брателла! — Вояка обеими руками потрясла его руку и от переизбытка чувств даже похлопала по плечу.

Растафарыч несильно ткнул Тимура в грудь костлявым кулаком.

— Бывай, школьник. Ты мне интересную экскурсию по Зоне устроил. Я до того ездил туда-сюда, но ничего вокруг дороги не видел. А теперь у меня айсы-то раскрылись.

— И что ж они увидели, айсы эти твои? — заинтересовалась Вояка.

— Много чего, — загадочно ответил Растафарыч. — Идём, что ли, подруга?

— Да-да, идём.

Они зашагали обратно в лес.

Свалку Тимур знал хорошо, когда-то со Стасом облазили здесь всё. Первые полтора года в Зоне он считай что и жил только здесь, лишь иногда небольшие вылазки по ближайшим окрестностям Стас ему устраивал. Потом стали отходить всё дальше — и вдвоем, и с другими сталкерами, — в конце концов Тимур и сам бродить стал, пока не изучил эти места лучше брата.