Линней может считаться первым исследователем лапландских истоков. В своем «Iter Lapponicum» он писал, что не обнаружил ничего общего между ними и какой-либо другой группой северных народов. Будучи частым посетителем лагерных стоянок и всегда желанным гостем во многих семьях, он имел возможность наблюдать жизнь лапландцев своими глазами. Линней оставил нам книгу о своих путешествиях, а также свой портрет в лапландском костюме – в кожах северного оленя, со священным барабаном, прикрепленным к поясу. Иллюстрации в его книге представляют большой интерес. Они дают нам точную информацию о многих лапландских обычаях и традициях. Линней, к сожалению, недолго продолжал эти исследования, принявшись затем за свою великую работу по систематизации естествознания, принесшую ему мировую известность.

Рис. 55. Барабан шамана со знаками анимистического культа.

Только через семьдесят лет этот вопрос снова был поднят немецким натуралистом Иоганном Блюменбахом. В книге, изданной в 1804 г., он разделил народы земного шара на пять основных рас; во второй группе под названием «монгольские виды» он поместил лапландцев, вместе с финнами и палеоазиатами. Это вызвало ожесточенные споры. Официальная наука того времени не приняла во внимание теорию Блюменбаха и не сделала никакой попытки продолжить антропологические исследования в указанном им направлении.

Значительно больше сторонников получила теория восточного происхождения лапландцев, не в последнюю очередь за наличие в ней некоторой романтической привлекательности. Так, через много лет, в 1886 г., швед Свен Нилссон сделал упор на общие телесные характеристики (возможно, менее очевидные, чем казалось ему). По его мнению, северные кочевники, должно быть, пришли с востока Урала, возможно, с алтайских долин Центральной Азии. Это означало труднейший переход по степи, тундре и горам. По теории Нилссона в результате этой миграции они оказались в Европе примерно в то время, когда отступил ледник. Однако к концу последнего ледникового периода народ, который мы можем назвать палеоарктическим, уже жил на границах оледенения и, по всей вероятности, пришел из более южных регионов континента, которые он уже населял, то есть из Европы. В связи с этим было бы интересно исследовать любые расовые связи между охотниками за северным оленем и некоторыми изолированными этническими группами, которые остались незатронутыми приблизительно на линии, представляющей первоначальную границу оледенения. Западные Карпаты, Черный Лес, некоторые регионы Центрального горного массива во Франции и швейцарский Оберланд населяют чрезвычайно древние народы – альпийского типа, как он теперь называется.

Во всех этих регионах археологи обнаружили следы культуры охотников на северного оленя. Но в 1886 г. антропологические исследования проходили в любом другом направлении, но только не в этом.

В одной теории утверждалось, что лапландцы не вполне сохранившийся расовый тип: было модным описывать их как народ, который вступил в стадию патологического вырождения. Немецкий ученый Р. Вирхов пришел к такому выводу после исследования группы лапландцев в 1875 г. «Они худощавы, – писал он, – и имеют так много морщин, особенно на лице, что молодые люди выглядят совсем старыми. Из-за тонкой жировой ткани кожа имеет тонкое строение, весьма редкое в других европейских лицах. В области рта, где у других народов мужчины не меньше, чем женщины, обладают значительной жировой тканью, кожа у лапландцев сморщенная, подобно старой открытке. Мне кажется, длительные периоды недостаточной и неадекватной пищи оказывают аналогичное влияние на весь организм, так что в итоге лапландцы могут рассматриваться в расовом отношении как патологический образец…»

Трудно, однако, согласиться с подобной точкой зрения, согласно которой лапландцы – выродившиеся потомки некоторого первоначального истока, если учесть, что в течение по крайней мере 5000 лет они продолжали существовать в неимоверно суровых условиях, которые только способен вынести человек.

Английский авторитетный ученый Кин, немецкий ученый Велкер и другие настаивали на восточном происхождении лапландцев. Некоторые утверждали, что древние охотники на северного оленя, который мигрировал с юга, вообще стали самоедами, а не лапландцами. Последние же были сведены до самоедского племени, которое в отдаленные времена ушло на запад, далеко от места обитания первоначальной группы. Были и те, кто считал Урал родиной отколовшейся группы. Но все эти исследования были бессильны доказать что-либо определенное. Самоеды, несомненно, принадлежат к домонголоидному истоку, который получил примесь чисто монгольских элементов. Юлиус Коллман отмечал у самоедов такие черты, как широкое лицо, раскосые глаза и чрезвычайно плоский нос, который как бы почти полностью отсутствует, за исключением нижней области, где расположены ноздри. Жировая ткань нависает до нижнего века, придавая лицу припухший вид. Это очень далеко от внешнего вида типичного лапландца. Кроме того, у лапландцев каштановые волосы, переходящие в черные; у самоедов – лоснящиеся черные волосы. Также нельзя доказать самоедское происхождение старолапландского языка.

Француз Поль Топинар достиг поразительных результатов в ходе проведения нескольких антропологических исследований, используя особый метод: он свел в таблицу данные роста, цвета кожи, носовых и черепных характеристик. В этой классификации лапландцы стали представителями группы белой расы – низкорослых брахицефалических лепторианцев. Вместе с ними, в одной группе, оказывается древнее ядро сардо-лигурийцев. Затем Вирхов исследовал множество лапландских черепов в Хельсинки, Лунде и Копенгагене и обнаружил много общих черт с древними Лигурийскими черепами, и прежде всего тождественные дефекты. Главным из них была «недоразвитость» челюстной кости. Нижняя челюсть лапландцев всегда небольшая, костная форма неявная, подбородок скошенной формы, почти не повторяющийся в любой другой человеческой группе – за исключением почти полностью исчезнувших лигурийцев. И лигурийцы, и лапландцы, видимо, имели общего предка, обитавшего в горах, по всей вероятности, древнего охотника на северного оленя.

Джузеппе Серджи позднее утверждал, что народы арийской группы языков, придя с востока, заняли район Центральной Европы к северу от Альп, так что в итоге произошел доарийский раскол народов на две ветви – итало-иберийскую и скандинавскую.

Ничто из этого не противоречит теории Вирхова, согласно которой потомки иберийцев и лигурийцов – например, современные жители Сардинии – утратили некоторые характерные черты древних народов, которые были доарийскими по языку.

Антропологическая теория до сих пор ограничивалась областью, населенной палеоевропейцами лапланоидного типа; более поздние достижения весьма расширили ее. Экспериментально было подтверждено, что в очень отдаленные времена большой сектор Европы населялся однородным народом, который антрополог Де Катрефаг без колебаний определил как «лапландический». С вторжением индоевропейских народов в Европу этот исконный народ был вытеснен в горы – Пиренеи и Альпы, и мы можем предположить, что последние сообщества охотящихся народов, занимавших восточные регионы Балтики, подобным образом были вытеснены на север в район, который является теперь Карелией.