Тибо скрестил руки на груди.

– Все немного сложнее.

Двери разъехались в стороны. Итан увидел просторный вестибюль отеля «Магнифик». Мраморный пол казался блестящей водной гладью, на противоположном берегу которой простирался пушистый узорчатый ковер.

Они вышли из лифта. За стойкой, озаренные мягким светом мониторов, стояли служащие отеля в униформе. Тибо знал их всех по именам и с радостью отметил, что в смене нет Жанессы. У нее имелся личный пунктик насчет посторонних.

Двое гостей регистрировались, несколько человек отдыхали в креслах. Группа туристов ждала у выхода, когда носильщик, Том Кризи, вызовет такси.

Ни копов, ни людей, похожих на наркоторговцев, здесь не было, значит, ни арест, ни побои Итану не грозили.

Похоже, Итан и в самом деле поднимется в номер Тибо, вторгнется в его личное пространство.

И где, спрашивается, жаждущие мести бандиты, когда они позарез нужны Тибо?

Отойдя на несколько ярдов от лифта, Тибо почувствовал, что Итан теряет его из виду. Взблески внимания пересекали пространство крест-накрест, как нити паутины, связывая толпу в единое целое. Каждая группа ловила обрывки разговоров, упивалась вспышками общего смеха. Но примитивные человеческие связи Тибо совершенно не задевали.

Какое же свинство со стороны вселенной: из всех, кто находился в лобби отеля, лишь один Тибо был способен созерцать неуловимые проблески внимания. Он чувствовал их нутром, кожей, как статическое электричество. Но его эти проблески не задевали, они просто скользили рядом и направлялись дальше – по крайней мере, если вокруг собиралось больше шести человек.

Но ведь он являлся Анонимусом.

Итан же, наоборот, был освещен проблесками, как на дискотеке. Он сделался центром своей персональной паутины, раскидывая вокруг тысячи нитей нервного любопытства. Чувствовать себя неуместным – отличный способ «засветиться»!

Служащие украдкой поглядывали в его сторону, щупальца их бдительности тянулись через лобби отеля. Они даже посмотрели на Тибо, но тот от них просто отмахнулся ладонью. Он еще ребенком обнаружил, как трудно привлечь внимание людей, а вот исчезать всегда было проще простого.

Он схватил со столика консьержа блокнот и ручку, нацарапал номер своей комнаты «ПН2» и написал: «Вожак приказал идти туда».

Итан замедлил шаг, замер и засмотрелся на изысканную композицию из цветов и прутьев, стоящую в вестибюле. Пять секунд, на которые они расстались в толпе, да еще непривычная роскошь отеля – и все, Тибо начисто стерся из памяти Итана.

– Жулик!

Итан резко развернулся, услышав свою подпольную кличку, и озадаченно уставился на него.

– А! Ты тот парень, верно?

– Прочти, – приказал Тибо.

Итан взял записку, увидел кличку Нэта.

– Погоди. У нас будет очередная тренировка?

Какое счастье, что ему хватило ума говорить вполголоса.

– Угадал.

Тибо толкнул Итана в сторону главных лифтов. Нет, парень по-прежнему еле-еле тащился, пялился на все вокруг, разинув рот, в общем, демонстрировал, насколько он нездешний.

Что за безнадежный тип!

Если честно, Тибо жил в «Магнифик» уже три года и не замечал здешнего шика, однако в первые месяцы он тоже чувствовал себя ошарашенным. Все вокруг буквально кричало о деньгах, привилегиях гостей и словно спрашивало: «Молодой человек, что вы у нас делаете?!» Даже мягкий рассеянный свет, падающий сквозь портьеры на пухлые кожаные кресла, и тот выглядел роскошно. Из-за гигантских зеркал было сложно определить, где кончается это великолепие, поэтому вестибюль казался поистине бесконечным.

Конечно, круто жить в «Магнифике», быть в отеле желанным гостем и уметь тут ориентироваться. Но Тибо понимал, что роскошь может вызвать у человека приступ паники. Особенно если он вроде бы даже спит не раздеваясь.

Как это похоже на Великого Вождя: предусмотреть все мелочи, но забыть одолжить Итану чистую рубашку!

И он почти испытал облегчение, когда Жерар встал из-за столика и беззвучно заскользил по мраморному полу по направлению к ним.

Тем не менее сначала Тибо хотел применить отработанный прием – возникнуть из ниоткуда и поставить Жерару подножку. В полицейском участке это бы сработало. Но в отеле так поступать нельзя ни в коем случае, да и у Итана, в конце концов, голос есть.

Тибо отступил назад и растворился в своей безликости.

– Чем могу помочь, сэр?

Тон Жерара был подчеркнуто нейтрален, но ошибки быть не могло: консьерж готовился бесшумно выставить Итана за пределы «Магнифика».

Ответил ему не Итан. Лицо Итана из нервозного мигом сделалось властным и умиротворенным. Он распрямился, и его связь с Жераром упрочилась и разгорелась, как в плазменной лампе, которой коснулись пальцем.

– Моя мама участвует в конференции «КАДКОМП», – сообщил голос твердо и уверенно. – Мы договорились встретиться у зала «Лафайет».

«У зала «Лафайет». Тибо сто раз слышал этот голос, но ему сделалось не по себе. Голос был осведомлен обо всем, что происходило в «Магнифике» – месте, которое Тибо хранил в тайне от остальных зероев.

Как-никак, а он тут жил.

Жерар расплылся в улыбке, привычно указал в нужную сторону.

– Разумеется! «Лафайет» на четвертом этаже. Из лифта направо.

– Спасибо, – произнес Итан.

Любопытный взгляд Жерара мельком скользнул по Тибо – тот отрубил консьержа взмахом ладони и пересек лобби следом за Итаном.

Парень напрягся, превращаясь обратно в… как же его Клип обозвала? – «в мелкого крысохорька».

И как мучительно постоянно оставаться на виду, если выглядишь как Итан: маленький, нервный, пронырливый…

Однажды Тибо нарочно прошелся по вестибюлю нагишом: решил проверить, получится такое или нет. Это оказалось легче легкого. Тибо обнаружил, что люди не хотят видеть того, чего не ожидают, а избавиться от безликости – гораздо труднее, чем раздеться донага.

Значит, ему придется повозиться с Итаном, дабы тот не отвлекался. Даже общаться с ним – и то утомительно.

Когда они приблизились к лифтам, с позолоченных диванчиков бара, обтянутых бархатом, донесся взрыв хохота. Какая-то компания пила коктейли, собираясь отправиться на Айви-стрит. Наступил пятничный вечер, и всего лишь в одном квартале отсюда находился район ночных клубов, где Жулик и стащил бандитские деньги.

Да… Тибо надо держать его на очень коротком поводке.

И почему он вообще обрек себя на подобный кошмар?

Вероятно, потому, что за обедом, час назад, Великий Вождь опутал его якорной цепью своего обаяния, куда более прочной, чем те зыбкие связи, которые Тибо удавалось устанавливать с кем-либо еще.