Гостиница находилась возле Сенчури и Сепульведы, на границе с Инглвудом, и в три часа утра я вышел прогуляться под мост, где собирались бомжи и торчки. Я еще не очухался, поэтому размахивал перед ними стодолларовыми банкнотами и требовал, чтобы мне принесли еще крэка.

Я запустил в них пачку денег. Бумажки разлетелись, они подхватили их и бросились бежать. Конечно, никто не принес мне никакого крэка. Но разбежались не все. Ко мне подошла какая-то сволочь. Я вернулся с ним в отель за деньгами, а так как мой ключ сломался, я повесил дверную цепочку и снял защелку. Потом я взял деньги, снова вышел на улицу и на этот раз купил наркотики. Бомж свел меня с барыгой, и я разжился героином и крэком.

После этого я рысью понесся в отель. Едва войдя в комнату, я заподозрил неладное. В номере стояли две кровати, и я увидел, как вдоль стены двигаются тени, а в проеме между стеной и кроватью мелькнула чья-то грязная фланелевая рубаха. Я со спринтерской скоростью метнулся к ванной, но тут из-под кровати выпрыгнули два головореза и бросились ко мне. Я все-таки забежал в ванную и запер за собой дверь. Там я снял фарфоровую крышку бачка и встал у двери в полной темноте, готовясь огреть по башке первого, кто подойдет. Меня колотило от страха. Я давно не спал, был на марафоне несколько дней, так что это было не самое удачное время для драки.

Первая пуля пробила дырку в двери. Выстрел был оглушительным, и в ванную проник луч света. Затем выстрелили опять. Я заорал и ударил крышкой по двери.

— Мать вашу, я убью вас! Убью!

Я бил крышкой по двери, пока она не раскололась надвое и не порезала мне руку. От двери я метнулся к раковине и зачем-то повернул кран, как будто вода могла меня спасти. Я лежал в ванной, сверху на меня лилась холодная вода, я плакал, трясся, истекал кровью и ждал, что они выбьют дверь и прикончат меня. Я вспоминал свою жизнь как одну большую ошибку, думал о том, как ужасно себя вел, перечислял всех, с кем плохо обошелся… Я был уверен, что моя жизнь скоро закончится в ванной дешевого гостиничного номера в Инглвуде. Я зажмурился в ожидании выстрела в лоб и молился, чтобы моя смерть была мгновенной и безболезненной.

Они так и не появились. Я выключил воду. Вроде бы они ушли, но я пролежал еще минут двадцать, чтобы убедиться, что опасность миновала. Я вылез из ванной и осмотрел дырки от пуль. Это были маленькие отверстия. Наверное, целились из пистолета двадцать второго или двадцать пятого калибра. Кто-то стрелял в меня и пытался убить. К горлу подступила тошнота. Я попытался блевануть, но желудок был пуст. Потом я упал и отрубился там же, на полу.

Через несколько часов я проснулся. Я лежал в постели. Мой взгляд остановился на смутно знакомом чернокожем человеке с добрым лицом. У него была серая борода и короткие волосы с проседью. Он прикладывал компресс к моему лбу. Я попытался встать, но он крепко меня держал. Я был слабый и обезвоженный. Он подносил стакан с водой к моему лицу. Да откуда он вообще взялся? Эта загадка не дает мне покоя до сих пор. Вроде бы я его знал и он был похож на какого-то моего знакомого, но откуда он взялся там, в гостинице? Как он меня разыскал?

Я провалился в забытье. Когда я пришел в себя, чернокожий уже ушел. Компресс лежал на моей голове. Значит, это был не сон. Может, это был ангел?

* * *

Я сложил в рюкзак то немногое, что осталось после рехаба, — какие-то шмотки, наушники, зубную щетку… И съехал из гостиницы. Мне казалось, что за каждым углом прячутся убийцы. Я направился в другую дешевую гостиницу в том же Инглвуде, опасливо озираясь по сторонам. У входа стояли две шлюхи, подпирая дверь.

«У вас есть героин?» — спросил я.

Они посмотрели на меня и захохотали как над придурком.

«Сколько?» — спросила одна.

Они могли предложить только кокс. Впрочем, я не спорил.

Очевидно, что моя недавняя встреча со смертью ничему меня не научила, потому что, расплачиваясь со шлюхой, я достал большую пачку наличных и вытянул стодолларовую бумажку. Она принесла мне порошок, я поднялся в свой номер и продолжил. Это все, что у меня осталось, — героин и крэк давно кончились. Тут в коридоре возле моей комнаты послышались голоса. Я сдернул матрас с кровати, прислонил его к двери и забаррикадировался шкафом.

Меня слышали. Они постучали в дверь. Я слышал приглушенные голоса и смех. У кокаиниста обостряется слух, и я ясно услышал, как женщина говорит: «Нет, у него точно есть деньги. Целая пачка. Я видела, я видела!»

Я сидел в темноте и занюхивал дорожку. Вдруг я забился в конвульсиях. Левая рука от кончиков пальцев до самого плеча похолодела и застыла, я ощутил нестерпимую боль и тяжесть в груди. А потом я увидел эту демоническую призрачную фигуру из ночных кошмаров моего детства. На этот раз она была не одна. Вся комната кишела ими. Они бегали по стенам, драли обои и прыгали на меня. Эти создания были воплощением тьмы, и им была нужна моя душа на веки вечные. Я метнулся в ванную, сдернул палку для занавесок и принялся отбиваться ею, как копьем. Между тем стук в дверь становился все сильнее и настойчивее.

В самый интересный момент я потерял сознание.

Я проснулся на следующий день на полу. Кто-то стучал в дверь. Я подошел к двери и встал с краю, так как боялся, что дверь сейчас прострелят.

— Кто там?

— Администратор. Вы должны были съехать два часа назад.

— Ой, извините. Собираю вещи. Спущусь через пять минут.

От меня несло потом. Я залез в душ. Вода стекала по моей спине и причиняла ужасную боль. Я не понимал, откуда эта боль. Это была не ломка. Это было что-то другое. Порезался фарфоровой крышкой бачка в предыдущей гостинице? Но откуда порезам взяться на спине?

Я расстелил на полу полотенце, встал возле зеркала и повернулся к нему спиной. Спина была покрыта следами от когтей. Я вспомнил прошлую ночь. Кто-то приходил за мной в номер и терзал мою плоть. Не знаю, были ли это демоны, привидения или кто-то еще, но они приходили по мою душу и пытались разодрать меня на клочки.

Собрав остатки здравого смысла, я подумал: «Старина, это совершенно невозможно. Это тебе не фильм ужасов. Такого не бывает. Ты поцарапался о пружины матраса».

Иррациональная часть моего сознания утверждала иное. Пережитое было не менее реально, чем все остальное, что случалось в моей жизни. Это было не просто сражение духа. Теперь, благодаря своим опрометчивым поступкам и наплевательскому отношению к своей жизни, я впустил в нее зло.

Я отгонял от себя эти мысли, как назойливых мух. У меня не было времени препираться с собой. Я вызвал такси и поехал в ломбард, в котором мы вместе с Дженнифер заложили бабушкино ожерелье. Ломбард этот был неподалеку. Когда клиент закладывает вещь, особенно если это дорогие украшения, он предъявляет водительские права и оставляет отпечатки пальцев. Отпечатки были мои, так как Дженнифер боялась, что семья ее вычислит.

Так как ожерелье было заложено на мое имя, я сказал им, что не буду его выкупать и хочу получить оставшуюся часть денег. И вот у меня снова появились средства к существованию. Таксист повез меня обратно в даунтаун. К этому времени у меня уже начиналась серьезная ломка. Я донюхал оставшийся кокс на заднем сиденье, опасаясь героиновой ломки. С ней шутки плохи.