Хочу забыться в ней, хочу обладать ей. В кои-то веки мне хочется подольше остаться в постели, не убегать, целуя ее идеальное тело. Мое сердце мощно колотится в груди, эхом отзываясь в ушах. Я чувствую столько всего: и облегчение, и ее мягкое прикосновение, и ее сладость.

Хочется просто чувствовать, сосредоточиться на ее прикосновениях. Сейчас я хочу вернуться назад и ощутить все то, что бывает в первый раз. Этот шаг точно выведет наши отношения на новый уровень, может быт к неизвестности, но оно того стоит. Первое мгновение самое яркое. Прикосновения хрупкие и неуверенные словно страсть может рассыпаться, но затем превращаются в решительные и требовательные, оставляя жар как ожога. Робкий поцелуй переходит в дерзкий, так что у вас остается одно дыхание на двоих, и вы постигаете друг друга до глубины. Напряжение увеличивается с каждой секундой, точка кипения достигает максимума.

Никола всем телом прижалась ко мне. Я чувствовал разрушительное и сокрушительное влечение, экстаз и страх. Исступление и безумие, восхитительная боль.

Все было не так, как всегда. Пока она рядом, в моих объятиях чувства, ощущения стали шире, глубже, полнее. Слышать стук сердца, уткнуться в макушку. Понимать, что пропал, что больше не властен над собой, словно стал кем-то другим. И в то же время быть настолько самим собой, каким давно уже не был. Чувствовать любовь и больше ничего. Нет страха, боли, сомнений. Только любовь. Как будто мы на другой планете, под другим небом, на необитаемом острове.

Долго лежал с открытыми глазами. Рассвет плавно ступало через окно, утро вплывало в спальню. Оно задержится на несколько часов, но мне сладкий миг прошедшей ночи больше не удержать. Скрытые в ночи вещи все отчетливее проявлялись из мрака. С приходом утра наш маленький мир, наполненный спокойствием, разрушился. Реальность наступала, оставляя позади ночную сказку. И в этой реальности предстояло решить кучу проблем. Например, мой отец, Виктория. Они никуда не делись.

Черные тучи рассеялись, ветер успокаивался, а мое сердце накрыл ураган, вихри беспокойства с новой силой овладевали разумом. В душу вползла тоска. Готов поклясться в это утро мне никогда не было так одиноко.

Я посмотрел на спящую Николу, шелковистое одеяло открывало золотистую кожу, растрепанные волосы прикрыли мягкую как бархат спину. Больше всего на свете мне хотелось сейчас задержать мгновение, сфотографировать и сохранить момент в своей памяти.

Никола зашевелилась, еще не открыв глаза, придвинулась, прижалась горячим телом, коснулась губами моей щеки. Я притих. Боже, от одного прикосновения у меня захватывало дух. Какая же она чудесная! Мне не верилось в реальность происходящего.

От нее пахло какими-то летними ягодами, так пахнет лето, когда зреют ягоды, малина. Я закрыл глаза. Гранатовое небо сменилось коралловым, тот светлел, плавно переходя в абрикосовый. Над океаном снова парили чайки, оповещая о окончании шторма. Разумом пытался зацепиться за реальность.

Но сжав мое бедро ногами, Никола начала плавно продолжила целовать. Ее рука скользнула мне на грудь и с томительной неспешностью начала скользить вниз. Уводя меня из этого мира в мир грез.

Никола

Я проснулась, с трудом вспоминая вчерашние события. Солнце уже взошло, но пряталось за тучами. Дождь прекратился, но море продолжало штормить. Высокие волны обрушивались на берег. На пустынном пляже лежали только коряги, выброшенные на сушу.

Я прижала к себе простыню, на которой ночью спал Даниил. Ткань сохранила его запах. На мгновение я задумалась, что было бы, если бы стала нужна Даниилу, если бы он оставался со мной каждую ночь? Утром просыпалась в его объятиях, готовила завтрак, провожала на работу, а вечеров втроем мы бы смотрели на закат. Но я снова одернула себя – этим мечтам никогда не сбыться, такова реальность.

За всю свою жизнь я любила только одного мужчину, и, похоже, я ему не нужна, так как он нужен мне.

Совершенно не планировала проводить ночь с Даниилом. Такое ощущение, что между нами произошло короткое замыкание. Не хотелось, чтобы все закончилось как пять лет назад. Не хочу прилагать усилия, чтобы справиться с этим. Но Даниил вел себя по–другому.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Собрав волосы в хвост, пошла в душ. Прохладная вода придала силы и свежесть.

Сейчас осень, но несмотря на обычные для нее двадцать градусов, в квартире холодно. Я достаю из шкафа кофту и, застегнувшись на все пуговицы, утепляюсь. А может, мне просто хочется спрятаться. Я все еще смущена вчерашней ночью.

Спускаясь из спальни, я услышала, как мое сокровище, сияющее от счастья, сидел напротив Даниил и о чем–то рассказывал, а Даниил серьезно слушал и кивал.

Я застыла на несколько секунд, хотелось запечатлеть этот момент навсегда. Сейчас они были похожи друг на друга: отличался только цвет волос.

Больше всего хотелось подойти к Даниилу и сесть ему на колени. Просто закрыть глаза, насладится его присутствием. Но так может потупить жена, а я была никем.

Не найдя в себе сил присоединиться к ним, я пошла в кухню готовить завтрак. Решила приготовить свои фирменные блинчики с сыром и ветчиной. Когда Даниил появился на кухне, я готовила начинку.

– Доброе утро, – он подходит ко мне ближе. Сама не замечаю, как тянусь навстречу его прикосновению, как расслабляются плечи, и как ныряю в его объятия, и в тоже время в вены словно впрыскивается адреналин. Он нежно целует в губы. От его поцелуя эмоции захлестывают с головой.

У него спутанные волосы, на нем черная футболка и спортивные штаны. Он выглядит лучше, чем полагается мужчине, особенно утром. Он такой очаровательный, и так неподдельно хорош.

– Пахнет вкусно. Надеюсь, мне можно остаться на завтрак, – Даниил улыбается во весь рот, и в уголках глаз появляются морщинки.

– Тебе не нужно на работу? – я смущаюсь, не знаю, что сказать и задаю глупый вопрос.

– Ради твоих блинчиков готов пропустить рабочее утро.

– Ты еще даже не пробовал их.

Он загадочно улыбнулся.

– Сто лет не ел домашние блинчики.

– Разве Виктория тебе не готовит. – Черт, зачем я это сказала. Видно, как Даниил напрягся. Какое–то женская ревность взыграла во мне.

– Виктория и кухня, две не совместимые вещи.

– Нам стоит поговорить, обсудить все что вчера произошло. Или ты снова молча уйдешь?

– Никола, послушай меня. Вы моя семья. Только ты и Серафим, больше у меня никого нет. Остальное – пыль. Я бы все бросил, если бы мог.

– А ты не можешь? – Я в беспокойстве выпрямляюсь и жду ответ.

– Это не так устроено. Пожалуйста, попробуй меня понять, – сказал он. – Нужно время, чтобы во всем разобраться.

Он стал расхаживать по комнате и в отчаянии ухватил себя за волосы.

Я стала переворачивать блинчик, и раскаленное масло брызнуло на руку. – Черт! – Не успела я поднести обожженный палец ко рту, как Даниил подбежал и схватил за запястье.