остановке. От нее ходит нужный мне автобус. Мне необходимо добраться из центра города на одну из его окраин. Там живет старая бабушкина знакомая, которая согласилась сдать мне одну из комнат за небольшие деньги.

 Автобус подходит минут через пять. Я, вместе с нахлынувшей как будто из ниоткуда толпой людей, загружаюсь в салон. Оплачиваю проезд и замираю в конце автобуса между рядами сидений. Радуюсь тому, что автобус довольно новый, современный. А не те, что ходят в нашей сельской местности. Тут и просторно, и кондиционер работает.

 Еду минут двадцать. Выхожу на остановке и оглядываюсь в поисках десятого дома по Рябиновой улице. Дом нахожу почти сразу – милая, разноцветная пятиэтажка, видимо, построенная недавно. Подхожу ко второму подъезду и набираю на панели домофона номер квартиры.

– Да, – отвечают мне.

– Добрый день, это Станислава, внучка Агафьи Ильиничны.

– Проходи, третий этаж.

 Пищит сигнал, дверь мне открывают, и я захожу в прохладный подъезд. Поднимаюсь пешком, таща за собой неожиданно ставший неподъемным чемодан, а в общем холле меня уже встречают.

 Женщина, на вид ровесница бабушки. Высокая, немного полноватая, с густой копной рыжих волос. Крашенных, на корнях заметна отросшая седина. На женщине зеленый халат в желтый горошек.

– Здравствуй, – кивает она.

– Здравствуйте, Надежда Ивановна, – отвечаю я с улыбкой.

 Мы заходим в квартиру. В небольшую, но трехкомнатную.

– В той комнате, – кивает женщина на дверь, – живу я. В соседней – семейная пара студентов. Хорошие ребята, уже два года у меня живут. Ну а в этой, – она открывает дверь слева, – будешь жить ты. До тебя тоже студентка жила, вышла замуж на красную горку и съехала к мужу.

 Надежда Ивановна говорит приветливо, ведет себя вполне радушно. И я понимаю вдруг – мне повезло.

– На кухне есть холодильник, плита, микроволновка и чайник. Пользоваться можешь всем, – продолжает она, а я заглядываю в комнату, в которой мне теперь жить. Кровать, шкаф, тумбочка. Чисто, убрано, на застеленной пледом кровати лежит стопка постельного белья. – Я подготовила комнату, прибралась. График дежурства по квартире висит на холодильнике... Как там Агафья? – резко переключается Надежда Ивановна.

– Хорошо.

– Как девочку назвали? – спрашивает вдруг она. Я бросаю на женщину удивленный взгляд, не знала я, что бабушка ей рассказала про правнучку. Однако я не вижу осуждения в карих глазах. Простое любопытство.

– Марта, – отвечаю я.

– Красиво, – кивает женщина. – Ладно, распакуй вещи, осмотрись. А я пока пойду чайник поставлю. У меня такой вкусный пирог есть. Попьем чай и поболтаем.

 Про вещи я благополучно забываю. Просто смотрю в окно. Мне кажется непривычно высоко, хоть только и третий этаж. Внизу люди, машины – жизнь. И теперь я – часть большого города. Вдруг осознание этого так остро врывается в голову… И понимаю – я не несчастна, да и не была никогда, кроме как той ночью, конечно, которая преследовала меня очень долго. Мне просто нравилось быть несчастной, упиваться этим. Но нет… На самом деле есть люди, которым намного хуже, чем мне.

 Когда я выхожу в кухню, на столе уже дымятся две чашки и стоит тарелочка с кусочками пирога. Мы с Надеждой Ивановной друг напротив друга, и она расспрашивает меня о бабушке. Я охотно отвечаю – скрывать нечего.

– А у тебя, Станислава, какие планы?

– Буду поступать, а пока надо работу найти.

– А что делать-то умеешь?

 Я пожимаю плечами. А действительно… Можно устроиться в магазин на фасовку или продавцом, но график торговли я вряд ли смогу совмещаться с учебой.

– Могу убираться, готовить, только вряд на готовку я сгожусь без образования.

– В городе легче найти работу, чем в деревне. Но ты молодец, что не собираешься сидеть у бабушки на шее. Знаешь, у меня тут соседка работает… Господи, как же это правильно сейчас называется? – хмурится Надежда Ивановна. – О, экономкой. В богатом доме убирает, готовит. И зарплата хорошая. Может, сможет чем помочь?

– Но она, наверное, целый день работает? – спрашиваю.

– Да говорила, что по-разному можно. К кому-то и пару раз в неделю надо приходить, чтобы убраться, а кухарка другая у них. В общем, график зависит от пожеланий работодателя. Так что, поговорить с Фаиной Егоровной?

Я обрадовано киваю:

– Надежда Ивановна, даже не знаю, как благодарить вас.

– Ну-ну, я пока еще ничего не сделала, – смеется она в ответ. – Иди отдыхай, небось, устала с дороги. Или, может, город хочешь посмотреть, погулять?

– А где тут библиотека? Мне же к поступлению надо готовиться.

– Ну ты даешь, – смеется Надежда Ивановна. – Жили у меня не раз девочки-студентки, так их больше интересовало, где тут клуб, а не библиотека. Все-таки чувствуется воспитание Агафьи.

 Я улыбаюсь и, собрав со стола посуду, подхожу к мойке. Споласкиваю чашки и тарелку, слыша, как Надежда Ивановна выходит из кухни. А затем раздается хлопок входной двери.

 Вернувшись в комнату, раскладываю вещи и задвигаю чемодан к задней стенке шкафа. Приоткрываю окно, чтобы проветрить, и решаю немного убраться. Нет, здесь чисто, даже пыли почти нет, но душа требует деятельности. Можно начать, по крайней мере, с кровати.

 Беру постельное белье, но не успеваю я надеть наволочку на подушку, как в комнату входит Надежда Ивановна. А вместе с ней низкая полноватая женщина с легкой сединой в темных волосах.

– Здравствуйте, – киваю я.

– Вот, – говорит бабушкина подруга, – это Станислава. А это Фаина Егоровна.

– Значит, работа нужна?

Я киваю и отвечаю:

– Очень.

– Хорошая девочка, ответственная, – поддакивает Надежда Ивановна.

– Проверим, – улыбается Фаина Егоровна. – Завтра возьмешь документы и поедешь со мной в агентство, там оформишься, чтобы все по правилам.

– Конечно.

– Я сейчас ухожу оттуда, а моему работодателю обещала хорошую замену. Да только свободных людей сейчас нет.

– Я вас не подведу! – заверяю, прижав сцепленные в замок руки к груди.

– Вот и молодец. Выезжаем в восемь, не опаздывай.

 Неужели это мне так везет? Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.

 Ночь на чужом месте, на удивление, проходит легко. Я быстро засыпаю, сплю без сновидений, а просыпаюсь бодрой. Вчера вечером успела сходить в магазин и купить продуктов, так что сейчас быстро завтракаю и уже без пяти восемь звоню в соседнюю дверь.

 Фаина Егоровна, увидев меня, кивает в знак приветствия