А Марисса, обвивая руками его шею, старалась прижаться к нему покрепче, и ему было не так-то просто сдержать себя. Но Джуд прекрасно понимал: похоть — слишком зыбкое основание, чтобы строить на ней будущее. Похоть — это на какой-нибудь год, а на целую жизнь ее не хватит. Но он-то теперь точно знал: эта женщина нужна ему на всю оставшуюся жизнь, нужна не только для постели. И Джуд, сделав над собой усилие, отстранил ее. Заглянув ей в глаза, тихо сказал:

— Вначале дело, дорогая.

Марисса со вздохом прошептала:

— Да, конечно.

Опередив своего спутника, она приблизилась к конюшне, и тотчас же раздался мужской голос: !

— Марисса, это вы?

— Для вас я мисс Йорк, — заявила она, резко развернувшись. — Вы поняли меня, мистер Уайт?

— Да, конечно. Поверьте, я не хотел вас обидеть.

— О чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Уайт?

— Видите ли, у меня такое впечатление, что мы с вами оказались в очень сложной ситуации, мисс Йорк. И я хочу исправить положение, понимаете? Я знаю, что вы испытываете ко мне определенные чувства, иначе вы не стали бы… — Питер на мгновение умолк, потом проворчал: — Черт возьми, кто здесь?

Он отступил на несколько шагов.

Джуд вышел из тени и молча улыбнулся.

— Это мистер Бертран, — ответила Марисса с невозмутимым видом.

Питер покосился на Джуда:

— Но что он здесь делает?

— Он пришел со мной для того, чтобы мне было спокойнее. Теперь я знаю, что вы не обидите меня, мистер Уайт.

— Но я никогда не посмел бы вас обидеть! — Возмутился Питер. — Вы должны верить мне, Марисса!

Джуд приблизился к ним еще на шаг. Теперь он мог в любой момент сбить Питера Уайта с ног, если бы потребовалось.

— Что ж, вернемся к делу, — продолжала Марисса. — Имейте в виду, мистер Уайт, я встретилась здесь с вами лишь для того, чтобы заявить следующее: вы должны оставить меня в покое. Перестаньте писать мне письма.

— Но я не могу отказаться…

— Вы должны отказаться, вам ясно? Вы пытались затащить меня в брак после того, как я дважды отклоняла ваше предложение. И я никогда не прощу вас.

— Но вы обесчещены! — воскликнул Питер. — А я пытаюсь все исправить, неужели не понимаете?

— Если вы полагаете, что теперь ни один мужчина не возьмет меня в жены, то вы заблуждаетесь, — ответила Марисса. — Мистер Бертран предложил мне руку и сердце, и я приняла его предложение.

— Но это… это невозможно, — пробормотал Уайт, снова покосившись на Джуда. — Ни один уважающий себя мужчина не позарится… на объедки.

— Как вы сказали? — тихо спросил Джуд, но в голосе его прозвучала угроза.

— Но я… — Уайт попятился. — Мистер Бертран, вы должны понять, что она может понести моего ребенка.

Джуд почувствовал прикосновение Мариссы, она явно пыталась его успокоить. Но он, уже не в силах сдерживать гнев, прорычал:

— Полагаю, что только отъявленный негодяй, пользуясь доверием женщины, может принуждать ее к сожительству. Разве это не так, сэр?

— Но я думал… — Питер захлопал глазами.

— И если вы не понимаете, что я могу избить вас до полусмерти, то вы не только негодяй, но и глупец, — добавил Джуд.

Тут Марисса, схватив Джуда за руку, вновь заговорила:

— Поверьте, мистер Уайт, я не забеременела. Так что можете за меня не беспокоиться. Нам с вами больше не о чем говорить.

Уайт недоверчиво взглянул на девушку:

— Вы уверены?

Она кивнула:.

— Да, абсолютно уверена. Так что считайте, что мы с вами не знакомы. Я не желаю вас больше видеть.

— И вот еще что… — проворчал Джуд. — Если ты скажешь о мисс Йорк хотя бы одно дурное слово, я сверну тебе шею. Ты меня понял?

Уайт фыркнул и процедил сквозь зубы:

— Я прекрасно все понял. Всего хорошего, мисс Йорк. Я лишь сожалею о том, что мои намерения не были поняты. Желаю вам всего самого лучшего в вашем… случайном браке.

Джуду ужасно хотелось проучить негодяя, однако он и на сей раз сдержался. Питер же, резво развернувшись, исчез за углом конюшни.

Марисса вздохнула с облегчением и пробормотала:

— Честное слово, ты способен напугать любого, когда разозлишься.

Джуд нахмурился и пробурчал:

— Терпеть не могу подобных мерзавцев.

— Да, понимаю, — кивнула она.

— И не только из-за моей матери, — добавил Джуд.

— Мужчины бывали жестоки с ней?

— Нет, моя мать неплохо разбирается в людях, поэтому никогда не связывалась с негодяями. Но многие из ее подруг страдали от дурного обращения мужчин, когда-то их соблазнивших.

Марисса снова кивнула, но на сей раз промолчала.

— Что ж, пойдем обратно, — сказал Джуд, и оба направились к дому.

Какое-то время они шли молча. Наконец Марисса спросила:

— А из-за моего брата женщины тоже страдали?

— Ты о ком? Об Эйдане?

— Да, о нем, — прошептала Марисса. — Он ведь многих соблазнил…

— Нет-нет, Эйдан — совсем не то. Я не стал бы называть его своим другом, если бы он дурно обращался с женщинами. Эйдан соблазнял лишь тех, которые очень этого хотели. То есть можно сказать, что это не он их соблазнял, а они его.

— А женщины его любят?

— Только самые глупенькие из них. Но он-то всегда с ними честен.

— Ох, он сейчас такой холодный… Знаешь, я очень за него беспокоюсь.

Тут Джуд вдруг остановился и спросил:

— Что с тобой, дорогая? Ты дрожишь. Может, ты нездорова?

— Нет, со мной все в порядке. Просто я… задумалась. Знаешь, я не ожидала услышать от Питера Уайта то, что он сейчас сказал. Может, он и в самом деле неравнодушен ко мне? Но даже если и так, я все равно не желаю его видеть, — добавила Марисса, нахмурившись.

— И ты абсолютно права, — сказал Джуд, заключив ее в объятия.

Она тихонько вздохнула и прошептала:

— О, ты так добр ко мне…

Закрыв глаза, Джуд вдыхал чудесный цветочный запах, исходящий от ее волос. Ему очень хотелось, чтобы Марисса его полюбила, но он твердо решил: если все- таки придется с ней расстаться, он сделает это так, чтобы она не догадалась, какую боль ему это причинит.

— Ты такой теплый, — прошептала Марисса, расстегивая его сюртук и запуская руку ему под рубашку.

Джуд замер на мгновение, затем, осторожно ее отстранив, пробормотал:

— Дорогая, нам пора возвращаться. Ведь наше отсутствие могут заметить.