— Ваша Светлость! Вы в праве нас казнить за сквернословие, за сплетни!- Взмолилась женщина, всхлипывая,- но прошу вас, помилуйте, сжальтесь, у нас четверо детей! Мой муж не особо думает, когда говорит с незнакомыми людьми.

Они стояли на коленях, опустив головы. Диане ничего не стоило приказать Томмасо отрубить им головы, тем более, он уже схватился за рукоятку меча. Но вместо приказа, Диана сунула ему обратно тарелку, а сама присела к этим людям.

— Я скачу в Форли к своему мужу,— тихо произнесла она,— туда, где вот-вот разразится война. Нелюбящая жена поехала бы в Милан, где сидела в замке и ждала новостей. Но я хочу быть рядом с Его Светлостью. Разве это не повод, чтобы навсегда забыть глупость о Фоскари. Это всего лишь сплетня, которая однажды может кому-то стоить жизни.

Диана поднялась на ноги и вышла на свежий воздух. Она не сказала им об одном- о странном предположении, что она приносит несчастья. Но она не была уверенна, что это не так!

Томмасо последовал за ней, даже не поев. Но и сама герцогиня не успела достаточно насытиться едой.

— Ваша Светлость, я их выпорю, если вы не против.

— Против. Не хочу больше здесь задерживаться. Помоги мне забраться на лошадь.

Через пять минут они уже гнали лошадей в направлении Форли. К сожалению, не обладая информацией о том, как долго еще скакать. Маленькие уездные поселения они проезжали, не останавливаясь.

Диана боялась проехать Форли, ведь она никогда не была там ранее и не знала, как он выглядит. Она надеялась на Томмасо, который скакал впереди нее по узкой дороге и временами оборачивался. Наверняка волновался. Если герцог не одобрит их приезд, то может лишить Томмасо головы. Стефано Висконти по этому поводу долго не думает: если виноват, то будь готов понести наказание.

Но и здесь Диана нашла выход- она применит хитрость, а еще женское очарование. Стефано забудет о Томмасо, зачем ему рыцарь, если есть жена.

Вспомнив минувшую ночь, щеки Дианы приобрели розоватый оттенок, а губы расплылись в улыбке. Она перестала видеть перед собой дорогу, мысли унесли ее на несколько часов назад, в собственные покои во дворце Фоскари, в постель, которую разделил с ней ее же собственный муж. Она до сих пор продолжала ощущать его прикосновения к своему телу, поцелуи и ласки. Хотелось повторить, что даже в животе все скрутилось, а в груди разлилась теплота.

Эти мысли помогли справиться с дорогой, которая резко сократилась- Диана не заметила, как пролетело время.

Ворота в Форли были закрыты, что стало не удивительным, ведь в город никого не пускали. Увидев на доспехах Томмасо знак бисциона, рыцарь поспешил открыть ворота.

Но двое путников не слезли с лошадей, хотя желание было очень сильным- Диану качало от долгой езды.

— Ее Светлость желает видеть герцога,— гордо произнес Томмасо и рыцарь, охраняющий дверь, тут же поклонился Диане, произнеся следующие слова.

— Ваша Светлость, герцог направился в сторону Имолы с войском. На нас идет Лудовико Алидози с рыцарями по приказу Джовани Медичи. Горожанам велено закрыть ворота и никого не впускать.

Диана взглянула на Томмасо, прекрасно зная о чем он думает- боится, что она прикажет ехать в Имолу. И он прав:

— Едем в Имолу.

— Но Ваша Светлость, боюсь, что там развернулась настоящая война,— начал отступать Томмасо,— это очень опасно. Предлагаю дождаться герцога здесь.

— Я хочу быть там, где мой муж,— она развернула лошадь к дороге, которая убегала на восток, и пустилась в путь.

Томмасо лишь неодобрительно мотнул головой и последовал за герцогиней. Пришлось снова скакать по полю, вдоль леса. Они даже не знали, сколько им еще быть в дороге. Но по опыту Томмасо знал, что скорее всего, герцог разбил лагерь близ Форли. Вряд ли он пойдет в саму Имолу, нападать первым он не станет. Но он будет поджидать врага и защищать то, что принадлежит ему.

И Томмасо оказался прав: лагерь раскинулся, загораживая дорогу впереди, тянулся длинной вереницей, состоящей из блеска стальных доспехов. Здесь находилось тысячи рыцарей, а возможно, больше, тела которых с головы до ног было покрыто броней. Даже головы лошадей прикрывали доспехи. Диана такого еще не видела и это слегка ее выбило из колеи, глаза должны привыкнуть к такой картине, а сердце прекратить так предательски стучать от страха. А эта картина вызывала именно страх и нежелание потерять того, кого она совсем недавно приобрела. Все эти войны- не прихоть Стефано Висконти, не желание развязывать кровопролитие. Это мера, которая оберегает его народ от нападок из вне. Он жертвует своей жизнью, ради жизней обычных людей.

Справа от дороги находился разбитый лагерь в виде небольших домиков - тентов.

— Герцог там,— указал на один такой «домик» Томмасо,— обычно в таких собираются командующие рыцарской конницей, обсуждают стратегию, куда их направить и как расположить.

— Отлично,— Диана направила лошадь с дороги в сторону того самого тента, Томмасо последовал за ней, держа наготове меч. Не знаешь, какая реакция возможна у ожидающих войну рыцарей.

Герцогиня не замечала ни вопросительных взглядов, ни самих вопросов. На все отвечал Томмасо, а она лишь ехала к тенту. И когда слезла с лошади, то сразу зашла внутрь, оставляя того снаружи.

Внутри этого небольшого сооружения никого не было. Видимо, герцог находился за его пределами, устанавливая границы лагеря. Взгляд Дианы скользил по вещам, пытаясь определить, точно ли это его тент. Но подул ветер, и она обернулась к входу, понимая, что кто-то зашел.

— Диана?

Она смотрела в синие глаза мужа, а пальцы уже развязывали ленты на накидке. Та скользнула к ее ногам:

— Тебе нужны наследники, такие же воины, чтобы поддерживали отца и гордились им.

Следом за накидкой полетело платье.

— Я найду время для наследников, даже если врагу придется меня ждать,— Стефано жадно впился в ее губы, наверняка забыв про то, что хотел ее отругать.

Глава